Настя опешила. Она была уверена, что ей просто предоставляют машину с водителем, чтобы добраться до места, а оказывается, заказчик сам собирается с ней ехать. Что бы это значило? Что он намерен оставаться в Томилине и жестко контролировать ее работу, требуя отчета по каждой ерунде и ежеминутно раздавая ценные указания? Очень похоже, если судить по тому, что он только что диктовал ей список и морочил голову насчет системы питания. Система питания! Надо же такое удумать! Жри, что дают, и скажи спасибо, что вообще дали, а не оставили голодной.
— Вы тоже едете? — осторожно спросила она.
— Конечно. По дороге я вам все расскажу, чтобы не терять времени на месте. Вы приедете и будете уже в курсе, будете владеть информацией. До завтра, Анастасия Павловна. Да, и обязательно плотно позавтракайте, первая остановка для приема пищи будет не раньше полудня.
Черт бы его взял, этого Бегорского! Настя с раздражением швырнула трубку на диван и вернулась к сборам.
— Что он хотел? — спросил Чистяков, укладывая в сумку пакет с флаконами шампуня и кондиционера для волос. — Фен берешь?
— Беру, — вздохнула она, — зима все-таки, страшно на улицу с непросохшей головой выходить, а ждать, пока волосы сами высохнут, долго. Что он хотел? Он хотел, чтобы я плясала под его дудку. Вот посмотри теперь, что такое заказчик на моей новой работе: он платит деньги и считает возможным диктовать мне, как одеваться и чем питаться, как будто я слабоумная. И так теперь будет всегда, между прочим. На Петровке я была человеком, а теперь я — никто и ничто, и каждый, у кого есть деньги, будет считать возможным мной помыкать. А ты так уговаривал меня идти работать к Стасову! Да я на этой работе превращусь в прислугу, в девочку на побегушках.
Она разволновалась и не заметила, что повышает голос и говорит все более раздраженно и агрессивно.
— Леш, слушай, а может, мне уйти от Стасова, пока не поздно? Вот взять сейчас и позвонить ему, отказаться и от этой работы в Томилине, и от работы вообще. Буду сидеть дома, и никто не будет мне указывать…
Чистяков обнял ее, прижал Настину голову к своему плечу, погладил по волосам.
— Ну что ты, что ты, успокойся, Асенька, не горячись. Ну что такого особенного случилось? Подумаешь, позвонил какой-то идиот и продиктовал тебе список. Ну и что? Выброси ты этот список и забудь про него, соберись в поездку по собственному разумению, возьми только то, что считаешь нужным, и ни на что не обращай внимания. Ты — специалист, профессионал, и тебе будут платить деньги именно за то, что ты умеешь и любишь делать, вот об этом ты должна помнить. А кто, о чем и каким тоном с тобой поговорил — это дело двадцатое. Твоя задача — раскрыть преступление, а не завоевать любовь заказчика. Плюнь и разотри. Мало ли у кого какие причуды. У тебя у самой вон полна голова тараканов, а я тебя, дурочку, все равно люблю.
— Правда? — Она подняла голову и сквозь слезы посмотрела на мужа. — Правда любишь?
— Конечно, правда, — подтвердил Алексей.
— Даже с тараканами?
— Не «даже», а «тем более», — с улыбкой поправил он. — Тараканы придают тебе особую прелесть. Без них ты была бы скучной и пресной.
Настя успокоилась, и через пятнадцать минут сумка для поездки была полностью готова. В рамках терапии Чистяков предложил посмотреть какой-нибудь фильм на диске, они выбрали американскую комедию «Любовь зла», которую Настя очень любила и могла смотреть без конца, и устроились, обнявшись, на диване.
Но предварительно Настя порвала недописанный список, продиктованный Бегорским, и с наслаждением выбросила в мусорное ведро.
Первое впечатление от Андрея Сергеевича Бегорского сложилось у Насти странное. Если судить по вчерашнему телефонному разговору, заказчик должен был бы быть человеком с большими, мягко говоря, особенностями. Настя ожидала увидеть чудаковатого, нелепо одетого и почему-то неопрятного мужчину, обалдевшего от собственного непонятно откуда свалившегося на него богатства и обставившего себя многочисленной охраной, хамоватого, занудного и противного. Однако все оказалось совсем не так. Рядом с ней на заднем сиденье дорогой машины представительского класса сидел хорошо одетый человек, ухоженный, подтянутый, с неправильными чертами некрасивого лица, но при этом очень привлекательный. Впереди рядом с водителем расположился рослый плечистый охранник. Всего один. Правда, водитель тоже был парнем немелким, так что вполне мог сойти за второго охранника, но все равно картина оказалась совсем не такой, какую Настя нарисовала в своем воображении накануне. Она была уверена, что Бегорский первым делом поинтересуется, собралась ли она по его списку, а то еще и проверит содержимое сумки, но Андрей Сергеевич отчего-то никаких вопросов о списке не задал и даже не удостоил взглядом ее спортивную сумку, которую водитель уложил в багажник. Другую сумку, в которой лежал компьютер, Настя взяла с собой в салон и аккуратно уместила на коленях.
Андрей Сергеевич Бегорский, по-видимому, действительно не любил терять время зря, потому что, едва поздоровавшись с Настей, начал рассказывать.
Клуб «Золотой век» он открыл два года назад, но придумал его гораздо раньше, нашел место — старинную заброшенную усадьбу, которую все называли «усадьбой Вяземских» и в которой при советской власти располагался туберкулезный санаторий. Санаторий давно закрыли, а усадьбой никто не занимался, никому она не была нужна, потому что требовалось вложить деньги, а денег у городских властей не было. Бегорский выкупил усадьбу вместе с землей, восстановил ее и открыл клуб, главной задачей которого было распространение компьютерной грамотности среди населения старшей возрастной группы.
— Это люди, которые уже заканчивали трудовую деятельность, когда началась компьютеризация, они не успели ничему научиться и теперь фактически оторваны от жизни, а ведь владение компьютером позволило бы им вернуться к активному общению, которого пенсионерам обычно так не хватает. Они могли бы переписываться по электронной почте и друг с другом, и с родственниками в других городах, да даже с собственными внуками, живущими на соседней улице. Внуки-то к бабушке с дедушкой не больно приходят, а вот переписываться по «мылу» будут с удовольствием, потому что дети любят компьютеры и готовы сидеть за ними часами. Кроме того, широчайший выход в мир дает Интернет, можно найти любую информацию и друзей по любому хобби и в любой сфере интересов. Найти, начать переписываться, потом, может быть, встречаться. В общем, я понял, что компьютерная грамотность старикам совершенно необходима, — с горящими глазами объяснял Бегорский. — Но тут возникают две проблемы: людей нужно научить пользоваться компьютером, учитывая возрастные особенности, плохое зрение, плохой слух, ограниченную подвижность пальцев, низкую скорость действия, и людям надо дать доступ к компьютерам, потому что далеко не каждый пенсионер имеет возможность его купить. Вот в решении этих задач и была суть моего клуба. Я начал его с двух компьютерных классов и компьютерного зала. В классах я организовал обучение по специально разработанной программе, рассчитанной на пожилых людей, консультировался с геронтологами, офтальмологами, лор-врачами, в общем, задействовал кучу специалистов. А в компьютерном зале сделал что-то вроде интернет-кафе, где люди, уже умеющие обращаться с компьютерами, могли бы работать. Обучение бесплатное, пользование интернет-кафе — платное, но плата чисто символическая, мизерная.
— И что, проект окупается? Дает прибыль? — поинтересовалась Настя.
— Да бог с вами! — Бегорский весело рассмеялся. — Это же не коммерческий проект, это чистая благотворительность, которую я, к счастью, могу себе позволить.
Постепенно клуб «Золотой век» расширял направления деятельности, посещающие его пенсионеры уже занимались не только компьютерами, а на обучение стали приезжать люди из соседних городов и даже из областного центра. Бегорский заранее позаботился о том, чтобы таким гостям было где остановиться.
— Впрочем, все это детали, которые вы увидите на месте, я сейчас не буду на них останавливаться, вам все покажут. Перейду к главному. Почти год назад была найдена убитой одна дама, посещавшая мой клуб, а спустя полгода — еще одна. У обеих на груди найдено разбитое зеркало, из одного уха вырвана серьга, и обе задушены, одна — шерстяным шарфом, другая — шелковым, то есть картина убийства абсолютно одинаковая. Преступления не были раскрыты, зато в местной газете появилась совершенно дурацкая статья, которая спутала мне все карты. Вот, прочтите, я специально захватил. Вы почитайте, а я потом продолжу.
Он протянул Насте тонкую зеленую папку, в которой лежала вырезанная из газеты статья. Настя достала из сумочки очки для чтения и углубилась в текст. Читать было неудобно, серый тяжелый январский свет едва проникал через тонированное стекло автомобиля, Настя морщилась, щурилась, подносила текст поближе к окну и наконец одолела душераздирающую историю рода Румянцевых-Лобановых. Она вернула папку Бегорскому, убрала очки в сумку и приготовилась слушать дальше.
