Но в этом вопросе у Веры было собственное мнение. В прошлом браке доктор Лученко прожила восемнадцать лет под одной крышей со свекровью. Она так намучилась, пытаясь мирно сосуществовать с чужой и чуждой ей женщиной, что перспектива снова оказаться в одних стенах с кандидаткой в свекрови приводила ее в ужас. Она категорически отказывалась даже временно жить в одной квартире с матерью Двинятина. Андрей уверял любимую, что у его мамы прекрасный неконфликтный характер. Он даже настаивал, чтобы женщины поскорее познакомились. Однако Вера проявила твердость. Она сказала: «Андрюша! Я никогда не наступаю на те же грабли дважды. Мне для обучения достаточно одного раза. Охотно верю, что твоя мама прекрасный человек, но именно поэтому мы будем с ней в замечательных отношениях, если станем жить врозь! И поверь мне, чем дальше мы будем от нее, тем больше друг друга полюбим».
Они стали жить с Андреем в съемной квартире. А по воскресеньям и в праздники, если у них не было дежурств в клиниках, приходили к его маме на обед. Раиса Семеновна полюбила будущую невестку всей душой, и их отношения стали по-настоящему сердечными. Вера оказалась права.
Как же быть с поездкой? Имеет ли он право вот так в одиночку взять и решить вопрос с командировкой? И куда — в Париж! Тут любая женщина воспылает черной завистью. А для них с Верой слово «мы» теперь решает очень многое. Его нельзя так просто преодолеть, это слово. Утром он приедет домой, когда она уже уйдет на работу. Увидятся вечером. Что же она скажет?..
* * *
Стив кинул отчаянный взгляд за окно, на улицу. За цветным стеклом витражного окна горел всеми красками октябрь. Парковые деревья напротив музея сияли золотом и багрянцем, клены и каштаны спорили между собой, кто краше на последнем осеннем балу. Ночные фонари выхватывали из темноты стволы деревьев, словно штрихи теплой пастелью на черном картоне. Их позолоченные кроны были совершенны, как подлинные шедевры. Стив почувствовал комок в горле. Слезы впервые со времен детства брызнули из глаз, и при этом ему вовсе не было стыдно. Именно сейчас, когда жизнь была так прекрасна и так удивительна, ему страшно не хотелось с ней расставаться. Райским воспоминанием мелькнуло детство: дворик на Чкалова, кораблики в струях воды после дождя, самодельные телефоны из спичечных коробков и ниток… Телефоны? Стоп!!!
Казалось, прошла секунда или вечность. Он обернулся к своим мучителям. Сдавленным голосом — ведь на шее была веревка — он крикнул:
— Подождите! Я могу доказать! Я действительно могу доказать, что я механик!
— Вот видите! Он может доказать, — просительно сложила ладони Симонетта. — Отпустите его! Дайте ему возможность оправдаться!
— Что ты можешь доказать? — скептически вздернул тонкие брови Джулиано.
— Найдите мне веревку и картон, и я сделаю устройство для переговоров на расстоянии.
— Давайте дадим ему инструменты, — предложил Лоренцо и, подумав, добавил: — В Милане у нашего приятеля Лодовико Моро служит один мастер, его зовут Леонардо да Винчи, прекрасный механик. Знаешь миланца?! — грозно глянул он на Стива.
— Конечно, знаю! — сипло выкрикнул приговоренный.
Диоген саркастически усмехнулся в бороду.
— Твой хваленый Леонардо всего лишь бастард. Внебрачный сын бедного нотариуса из Винчи.
Лоренцо Великолепный нахмурил брови и угрюмо посмотрел на философа.
— Ты его картины видел?
— В Италии каждый мальчик или поет, или картины пишет! Велика невидаль!
— Но он придумал много такого, за что люди называют его гением, — пришел на помощь брату красавчик Джулиано.
— Если хочешь знать, он даже отказался от плотской любви, чтобы всю свою энергию направить в русло изобретательства! — привел последний аргумент Лоренцо.
— Этот факт нас с ним объединяет. Я тоже считаю, что женщины мешают думать, — сказал Диоген, с хитрецой поглядывая на Симонетту. Он неожиданно обратился с вопросом к приговоренному: — А ты? Что создал ты, чтоб иметь право называться механиком? Вот я, например, философ, и меня знает любой, изучающий философию, потому что я создал нечто. Подарил миру несколько идей, пусть не бесспорных, но интересных. Или вот Микеланджело. Ты бывал в Ватикане?
— Бывал, — подтвердил сдавленным голосом Стив.
— Значит, видел созданную им усыпальницу герцогов Медичи. Это великий скульптор. Он прославил себя и правителей. А ты?
— А что я? — искренне не понял Стив.
— Ты какой след оставишь после себя? — Диоген смотрел насмешливо.
Старший герцог хлопнул в ладоши, приказав принести инструменты. Палач снял веревку через голову Стива и посадил ослабевшее тело рядом с братьями за стол. На столе уже стоял деревянный ящик. В нем отыскались деревянные планки, гвозди и бечевка, молоток, циркуль, картон и еще всякая мелочь. Возможно, в пятнадцатом веке это и можно было назвать «инструментами» для механика, но в новое время…
— Скоро начнет светать. Ты должен успеть до рассвета. Иначе мы тебя повесим, — со спокойной уверенностью сказал Лоренцо.
В уме Стива уже забрезжило решение задачи. Он вспомнил, как пару лет назад запатентовал новое устройство, навеянное именно детской игрой в спичечные коробки-телефончики. Берешь два спичечных коробка. Спички высыпаешь вон (потом пригодятся чего-нибудь поджечь). В каждом коробке проковыриваешь дырочку, туда продеваешь нитку и наматываешь ее на спичку. Коробки закрываешь, один даешь Сережке из шестой квартиры, другой — себе. Расходитесь метров на десять, натягивая нитку. Чуть открываешь коробок и говоришь в него, как в микрофон, вполголоса. А Серый прикладывает свой коробочек к уху и слышит твою речь — правда, как комариную, жужжащую, но слышит. Вибрацию голоса передает натянутая нить.
В обострившейся памяти Стива всплыла заметка из прошлогоднего номера «Technology News»: «Музыкальный паразит. Маленький приборчик буквально произвел фурор на проходившей этой весной в Ганновере выставке. Soundbug — принципиально новое устройство в мире акустических систем. И весьма остроумное. Автор его — Стив Маркофф, президент компании „Sound“ из Лос-Анджелеса, в прошлом талантливый советский инженер. „Звукожук“ воспроизводит звук, используя в качестве мембраны любую твердую и плоскую поверхность, к которой его прикрепят. Фактически паразитирует на чужом теле. Пристроится такое „насекомое“, например, к оконному стеклу, зеркалу или к спинке кровати и заставляет эти предметы выполнять совершенно несвойственные им функции. Вещи на время обретают голос. Конечно, о реальной конкуренции с серьезной акустикой вроде Nautilus (ее тоже поставляет компания Маркоффа) речь не идет. Да и области применения у Soundbug несколько иные. Симфонические записи с помощью этого устройства прослушивать не рекомендуется. А вот для проведения презентаций оно весьма кстати. Или, например, можно прикрепить к лобовому стеклу автомобиля Soundbug от мобильника и использовать его для громкой связи, как того требует теперь дорожная полиция».
Стив повертел в руках картон, бечевку, его глаза загорелись, голос окреп, он скомандовал слугам:
— Уберите со стола все лишнее, мне понадобится место.
Быстро убрали со стола, и он принялся что-то энергично мастерить. Братья и Диоген не сводили с него глаз, при этом в музее стояла абсолютная тишина, прерываемая лишь шорохом картонных листов. Руки инженера сами сгибали, отрывали и продевали, получались те же детские коробки-телефоны, только побольше размером. Закончив, Стив дал одну из коробок Лоренцо, другую вручил Джулиано и сказал:
— Расходитесь на длину бечевки. Один держит свою коробку возле рта и тихо говорит, другой прикладывает коробку к уху и слушает.
— Для чего? — спросил Джулиано.
— Для того, чтоб испробовать мое изобретение.
— Может, лучше дать испробовать слугам? — усомнился более осторожный и недоверчивый Лоренцо.
— Он не использовал порох, я внимательно за ним следил, — встрял в разговор Диоген, — но если хотите, я попробую за одного из вас.
— Нет уж, мы сами! — гордо вскинул красивую голову Джулиано.
Они разошлись в разные концы огромного зала, каждый со своей коробкой. Стив громко крикнул:
— Начали! Только веревку потуже натяните!
Братья выполнили указания инженера, и через несколько минут приблизились, довольные. Произведенный эффект был велик. Симонетта тоже приложила коробочку к розовому ушку.
— Я слышал каждое слово! — восхищенно сообщил младший брат.
— Мне нравится твоя выдумка! По ней можно говорить с подругами, и не обязательно их видеть! — захлопала в ладоши девушка.
— Женщины обожают это устройство, — улыбнулся Стив, смелея.
— Это замечательное изобретение, — подтвердил старший, — как оно называется?
— Телефон, — с глубоким вздохом облегчения ответил Стив.
