Есть не хотелось. Я надумал совершить перед завтраком прогулку до обменника, которая поможет нагулять аппетит, а скорее, мне просто хотелось выбраться на солнце, ибо осадки успели надоесть.
Я вытянул из книги двести баксов, накинул куртку и, не дожидаясь лифта, быстро спустился по лестнице. На улице в самом деле было чудесно!
Резвым аллюром я промчался вдоль дома и, влетая под арку, сбил плечом какую-то даму. Послышался сдавленный крик, зазвенела жесть, и по асфальту растеклась белая лужа молока. Я остановился, мысленно обложив себя последними словами. Какого черта было лететь?! Испортил кому-то настроение, а теперь мне испортят. Какая-то рублевая мелочь, впрочем, у меня оставалась, и я мог возместить ущерб. Приготовив самые изысканные извинения, я наконец оторвал взгляд от лужи, поднял бидон и только тут заметил, что пострадавшая - молодая женщина, почти девчонка - лет двадцати, не более, и понял, что особенных проблем с объяснениями не будет.
- Великодушно прошу простить меня, - начал я загруз с достаточно провокационной фразы, - видит Бог, я не хотел! - Я прижал руки с бидоном к груди и сотворил самую умильную улыбку. - Исключительно виноват. Я не сильно вас ушиб?
Не давая ей раскрыть рта, я продолжил: - Простите меня еще раз. Если вы не очень торопитесь, мы пойдем в магазин и купим другое молоко. Обещаю компенсировать все доставленные неудобства. Кстати, как вас зовут?
- Ира, - ответила девушка, невозмутимо выслушав мою тираду. Похоже, она была готова идти в магазин и не собиралась затевать скандал.
- А меня - Илья, - представился я. - Так пойдемте?
В молочном была очередь. Обе кассы работали с полным напрягом, и народу к ним было поменьше, а вот в отдел, где продавали искомый продукт в разлив, тянулся приличный хвост.
- Постарайтесь теперь побыстрее, - сказала девушка, - у меня ребенок дома.
Она только что отстояла такую вот очередюгу, и, естественно, ей не хотелось париться по новой.
Придется шустрить. Впрочем, на зоне я выучился крутиться и имел некоторое преимущество перед мирными обывателями Петербурга.
В кассе я без очереди выбил чек на три литра, по вывеске переднего лоха поняв, что возражений не будет, а вот с очередью к прилавку оказалось сложнее.
- Дама, ребенок дома голодный благим матом орет, пропустите, пожалуйста, - тыркнулся я к продавщице, но меня осадили.
- Займите очередь, - отрезала женщина, звякнув своим бидончиком по мраморной столешнице.
- Все мы торопимся, - возмутился стоящий за нею дед. - Я вообще ветеран, мне без очереди положено, а вот стою.
Этот спуску не даст, понял я, будет удерживать позиции до последнего вздоха. Короче, ни пяди родной земли (то бишь очереди) врагу.
И тут я заприметил парнишку примерно моих лет, снулое лицо которого свидетельствовало о тяжком бремени семейной жизни. Он стоял за геройским фронтовиком и с отсутствующим видом прислушивался к нашему спору. Ему было абсолютно на все плевать.
- Выручи, братишка. - Я протянул ему бидон и чек. - Совсем времени нет!
- Угу, - кивнул парень, - вставай впереди меня.
- Спасибо, брат- Не обращая внимания на ропот сзади, я пролез перед потеснившимся пацаном и вскоре стал обладателем трех литров заветного молока. Ира ждала меня на улице.
- Все в порядке, - с облегчением похвастался я. Мы направились в сторону дома. - Еще раз простите.
- Вы куда-то спешили? - поинтересовалась девушка.
- Нет, что вы. Просто обрадовался хорошей погоде и выскочил погулять. Я вас не очень задержал? Дитя, наверное, есть хочет. Кто у вас, девочка или мальчик?
- Девочка, - ответила Ира.
Справа по курсу показался ларек. Я остановился и вынул купюры.
- Одну минуточку, - сказал я. Ира послушно остановилась.
При моем приближении окошечко ларька приоткрылось. Очевидно, мой вид говорил о высокой платежеспособности.
- Баки почем берешь? - спросил я продавца.
Тот с готовностью вскочил со стула.
Я купил большую плитку "Фазера" с орехами, изюмом и прочей дребеденью, которую и вручил Ире.
- Это маленькая компенсация за причиненные неудобства.
- Спасибо, - улыбнулась она. - Вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
- Ах, какие пустяки, право слово!
- Я вас не задерживаю?
- Нет, что вы, я свободен как птица и сам себе хозяин.
- Счастливый человек! - произнесла Ира с завистью.
Я снисходительно улыбнулся.
- ПIo-моему, каждый сам выбирает, кем ему быть в жизни. Достичь можно всего, стоит только захотеть. (Банально, конечно, но умничать с барышнями не рекомендуется - не оценят.)
- Как у вас все легко, - скептически усмехнулась Ира. - Вы работаете?
- Только сам на себя. Коэффициент полезного действия в этом случае оказывается гораздо выше.
- Бизнесмен?
А, ну да, безработный, чтобы купить даме шоколадку, двести долларов в ларьке не меняет. Впрочем, имидж "нового русского" жлоба в красном пиджаке мне глубоко антипатичен. Я постарался ответить с максимальной элегантностью:
- Боюсь, что я далек от коммерции. Скорее, научный работник: история, археология...
- А я думала, у нас наука бедно живет. - Судя по тону, Ира к категории граждан с высоким достатком не относилась. А вообще, девчонка симпатичная. Только не надо зарываться. Попробую-ка я ее прокачать.
- Это смотря как уметь продавать свои мозги, - с подкупающей простотой ответил я. - В мире все относительно. А знания, кстати, дорого стоят.
- Вот мы и пришли. - Она остановилась.
Мой ответ ей явно понравился, тем более, терять время было нельзя.
- Моя парадная через одну, - известил я. - Вы давно здесь живете? Почему я вас раньше не видел?
- Два месяца, - ответила Ира и потянулась, чтобы забрать бидончик.
- А что вы делаете сегодня вечером? - спросил я, дождавшись, когда ее рука ляжет рядом с моей.
- Сижу с ребенком.
Рупь за сто, подумал я, что не замужем. Уточним.
- А что вы хотели предложить? - спросила Ира, сбив ход моей мысли.
- Мы живем рядом, - начал я, на ходу перестраивая уже продуманный алгоритм разговора. - Могли бы и прогуляться вместе. У вас никто не будет возражать?
- Нет, - ответила Ира, - никто.
- Тогда позвоните. - Я наконец-то отдал ей бидон и вытащил записную книжку с отрывными листочками. - Вот мой телефон, звоните, когда соберетесь. Я все равно предоставлен самому себе и буду рад общению с вами.
- Скажите, - спросила Ира, - кто нашел Тутанхамона?
- Говард Картер, двадцать шестого ноября тысяча девятьсот двадцать второго года, - блеснул эрудицией я, прежде чем до меня дошел истинный подтекст вопроса.
- Спасибо, - сказала Ира. - До вечера. Я позвоню.
И, быстро развернувшись, она исчезла в парадном. Я усмехнулся.
- Так-то, девочка, - пробормотал я. - Действительно археолог, можешь не сомневаться.
"И, произнеся эти слова, граф удалился".
Все оказалось гораздо проще и обыденнее, чем я ожидал.
Ира с полуторагодовалой дочкой жила у своей матери, не очень рассчитывая на поддержку молодого папаши. Как прав был Эрик Берн, утверждая, что родители бессознательно стремятся передать ребенку свой жизненный сценарий и весьма в этом преуспевают. Мать, уже имея аналогичный опыт, отлично все понимала и согласилась посидеть с девочкой: должна же быть у Иры личная жизнь. Мой старательно приготовленный ужин не пропал даром. Открыв утром глаза и обнаружив рядом тихо посапывающую даму, я даже слегка разочаровался. "О tempora, о mores!" [О времена, о нравы! (лат.) ] Возможно, я поотстал от жизни, но на моей памяти, когда я учился в университете, девушки были другими.
Я осторожно выбрался из-под одеяла, чтобы не разбудить спящую красавицу, и проследовал на кухню. Не испить ли нам кофею! Надо полагать, дама тоже не откажется. Я приготовил две порции, поместил чашечки на поднос, дополнил сахарницей и вернулся в спальню. Красавица уже пробудилась и изумленно хлопала глазами. Кофе в постель не угодно ли? К такому обращению она не привыкла. Доброе утро, мадемуазель!
- Ты просто прелесть, - восхищенно произнесла она.
Для счастья женщине нужно, как правило, немного.
Весь день я провел в изумительном безделье, а вечером мне позвонил Гоша.
- Сегодня ночью прилетают покупатели, - сообщил он. - Завтра с утра они хотели бы встретиться.
- Где? - поинтересовался я.
- В гостинице. Я за тобой заеду часам к восьми.
- Идет.
Я был дьявольски доволен. Народ действительно заинтересовался. В возбуждении я извлек из тайника предметы и разложил на столе, любуясь ими. Вот оно, по-настоящему прибыльное дело. Рубины сверкали в лучах настольной лампы. Золото. Двести тысяч долларов. Я богат! Мне наконец-то улыбнулось счастье, и я могу уверенно заглядывать в будущее.
Никаких излишеств. К черту глупое гусарство! Поступило в аспирантуру, буду издавать монографии, заниматься раскопками, для души в основном, защищу диссертацию, сделаю в научных кругах имя...
