Гаунт взял с подноса пачку сигарет. Девушка была бледна, а руки, державшие поднос, дрожали. Неожиданно у него мелькнула мысль.
– Как зовут тебя, дорогая? – спросил он, с улыбкой глядя на нее.
– Меня зовут Нелли Винтер, – ответила она, – но все называют меня Джеральдиной.
– Отлично, Джеральдина, – воскликнул Гаунт. – Ты должна мне кое-что рассказать. Когда ты в последний раз видела мистера Зону?
Она посмотрела на него. У нее вдруг расширились глаза.
– Итак, вы знаете об этом? – спросил он. – Это правда, Джеральдина?
Она подняла голову.
– Я не знаю, о чем вы говорите, – ответила она, при этом у нее задрожали губы.
Гаунт попробовал по-другому.
– Где вы были в этот вечер около семи часов?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Я не собираюсь отвечать вам на ваши вопросы, – отрезала она. – Почему я должна это делать?
Она повернулась и ушла. Гаунт поднялся и пошел в гардероб. Там на барьере стоял телефон. Гаунт сказал гардеробщице:
– У меня была договоренность с мистером Зоной встретиться в семь вечера. Мое имя Гаунт. Я детектив. Я расследую для него дело. Он случайно для меня ничего не оставлял?
– Нет, сэр, – ответила девушка. – Он звонил около половины седьмого, но о вас ничего не говорил.
– Зачем он звонил? – поинтересовался Гаунт и пододвинул ей фунтовый билет.
– Он сказал, чтобы я передала Джеральдине, если она здесь, чтобы она поторопилась.
– Спасибо! – поблагодарил ее Гаунт.
Он вернулся в бар по правой стороне лестницы и потихоньку постучал в дверь конторы Зоны. Кто-то ответил:
– Войдите.
Гаунт вошел в контору. За письменным столом Зоны сидел мужчина и разбирал бумаги. Ему было лет 45, коренастый, интеллигентный человек.
– Вы – Вольф Ленел, секретарь Зоны? – спросил Гаунт.
Ленел улыбнулся.
– Я работаю на него, – проговорил он. – Он нравится мне. Если сказать вам правду, то никто еще мне так не нравился, как он.
Гаунт открыл пачку сигарет, предложил ему и взял себе.
– Между нами, Ленел, – сказал он, – почему Зону не любили?
Тот двусмысленно улыбнулся. Гаунт мельком заметил, что у него очень крепкие и белые зубы.
– Женщины, – ответил он. – Ему взбрело в голову, что все женщины, которые на него работают, должны стать его наложницами.
– Я знаю, – произнес Гаунт, – существует много ночных клубов и их владельцев, вроде этого. – Он выпустил кольцо табачного дыма: – Держу пари, что он был очень груб с этой крошкой Джеральдиной.
Он заметил судорожное движение пальцев Ленела при упоминании имени девушки.
– Если это не секрет, мистер Гаунт, – сказал Ленел, – какова сейчас ваша точка зрения? Я узнал вчера от Зоны, что вы пришли, чтобы расследовать расхождения в счетах?
– Именно так, – подтвердил Гаунт. – Вы знаете, что Зона заплатил мне вчера вечером, а когда мне платят, мне нравится делать свою работу. Между прочим, если вы собираетесь вести его дела, я бы мог предостеречь вас и Джеральдину от опасности.
Тот посмотрел на него. Глаза его были враждебны.
– Нет никакой нужды впутывать се в эту историю, – проворчал он. – Эта девушка – хорошенький ребенок. Ее все любят. Зачем впутывать ее в убийство Зоны.
– На это есть своя причина, – возразил Гаунт. – Вы знали, что у нее было свидание с Зоной сегодня вечером?
– Я не знал, – ответил Ленел. – А вы?
Гаунт усмехнулся.
– О да, я знал, – сказал он. – Я только что купил у нее эти сигареты. Я заметил, что она сильно испугана, и спросил у нее, когда она в последний раз видела Зону. Она не удостоила меня ответом. Однако я обратил внимание, какое впечатление произвел на нее мой вопрос. Для того чтобы окончательно удостовериться, я вышел и поговорил с девушкой из гардероба, которая отвечала на телефонные звонки. По-видимому, Зона проходил там в половине седьмого и попросил передать Джеральдине, чтобы она поторопилась. Она сказала мне все, что я хотел знать.
Ленел начал быстро говорить, но Гаунт остановил его движением руки.
– Я ничего не предполагаю, – объяснил он, – и вам не нужно беспокоиться, Ленел, даже если вам Джеральдина очень нравится. – Его улыбка стала еще шире: – Это вовсе не значит, что подозревается всякий, кто был тут в это время. Почему она хотела увидеться с Зоной?
Ленел поднялся и стал ходить по комнате.
– Послушайте, мистер Гаунт, мне бы хотелось играть с вами в открытую, – он повернулся. – Я скажу вам правду, – произнес он. – Я чертовски рад, что Зона мертв, и любой в этом заведении рад этому. Зона был развратником.
Гаунт кивнул головой.
– Я тоже так думаю, но даже если человек и развратник, то это не дает права убивать его.
– Джеральдина была в этот вечер здесь потому, что я сказал ей пойти туда и сказать Зоне, чтобы он убирался раз и навсегда, – сказал Ленел. Он погасил в пепельнице свою недокуренную сигарету. – Зона делал невыносимой жизнь этой крошки в течение месяца. Она – прелестная девушка, мистер Гаунт. Ей 24 года. Мне всегда казалось, что здесь происходят не совсем чистые дела. Наверху, после того как мы официально закрывались, творилось что-то особое. Не сомневаюсь, что Зона хотел заставить Джеральдину принять участие в этих оргиях. Но что именно там происходило и что именно он хотел заставить делать Джеральдину, я не знаю. Она мне не говорила.
Сегодня днем, я как раз был здесь, она пришла в клуб и рассказала мне об этом. Она всегда мне симпатизировала, – добавил он застенчиво. – Но была очень осторожна. И на то были свои причины. Как и все, она боялась Зоны. Возможно, у него было что-нибудь против нее или он ее просто запугал.
Я сказал ей, что для нее самое лучшее увидеться с Зоной и сказать ему, что она мне все рассказала, тогда бы он оставил ее в покое. Я посоветовал ей просто позвонить ему по телефону и сказать, что хочет его видеть, не говоря о чем будет разговор. Она так и сделала. Позвонила ему отсюда, и Зона назначил ей встречу на без четверти семь. Но, по-видимому, если то, что вы говорили, правильно, то она не пришла к нему в назначенное время. Он послал ей записку, чтобы она поторопилась уже после того, как она ушла.
Гаунт закурил еще одну сигарету.
– Очень интересно, – проговорил он. – Ну, а теперь, Ленел, скажите мне еще кое-что. Вы знаете Зону достаточно хорошо, и я думаю, вы знаете людей, которые на него работали. Кто из них больше всего хотел смерти Зоны? Если бы он не был убит, кого бы вы поставили в списке первым, кто бы хотел его смерти?
Ленел подумал и ответил:
– Вы, наверное, мне не поверите, если бы я в этом списке поставил первым самого Зону?
Гаунт поднял брови.
– Зону? Что вы имеете в виду?
Ленел положил локти на стол и посмотрел на Гаунта.
– Я думаю, что он готов был пойти на самоубийство, – произнес он. – В течение прошлого месяца я слышал, как он не раз говорил, что устал ото всех дел и в два счета с этим покончит. У него на это была причина, – продолжал он. – У него были затруднения из-за денег. Две недели назад с ним произошел обморок. Он пошел к врачу и тот сказал ему, что его сердце в очень плохом состоянии. Не думаю, что он мог бы долго протянуть.
Он взял карандаш и стал чертить линии на бумаге.
– Странная вещь, – изрек он. – Когда вы пришли и сказали, что кто-то убил Зону, первое, что мне пришло в голову, было самоубийство.
Гаунт ничего не ответил. Он сидел молча и курил. Ленел поднялся и стал ходить по комнате.
– Последнее время Зона был ужасно странным, – продолжал он. – Очень скрытным. Я знал о многих его делах за последние два года, но в течение последнего месяца он был очень замкнутым. Я часто ходил к нему домой, практически каждый день, чтобы обсудить выручку предыдущего дня, и получить от него необходимые указания. Несколько раз, когда я приходил позже обычного, дверь квартиры была заперта, и несмотря на то, что я звонил, никто не отзывался, хотя я слышал, что там внутри кто-то есть.
Три дня назад, когда я был там, из квартиры послышался странный шум, как будто кто-то пилил дерево. Накануне днем, когда Зона был в конторе, он послал меня на квартиру за какими-то бумагами. Он дал мне свой ключ, который обычно хранил здесь. Я забыл его вернуть. Вчера я пошел туда во второй половине дня положить обратно документы, которые брал. Я не позвонил, а открыл ключом дверь и поднялся по лестнице. Я вошел в кабинет. Все книги были сняты с полки и в беспорядке валялись на полу. Края ковра были загнуты и комната выглядела так, как будто здесь произошло целое сражение. Когда я вернулся и рассказал об этом Зоне, он посоветовал мне заниматься своим делом.
– Благодарю вас, Ленел, – сказал Гаунт и поднялся. – Я думаю, что вы были очень откровенны.
На его лице сияла улыбка. Но за этой маской был скрыт напряженный анализ. Ему в голову пришла одна мысль: Ленел принял известие о смерти Зоны очень спокойно…
