Ознакомительная версия.
— Может быть, вы боитесь и предпочитаете честный труд? — рассмеялся Стэнфорд. — Может быть, Лэси Маршалт предложит Мартину место директора? Удивительно, как быстро забываете прошлое при такой неожиданной перемене образа жизни!
— Я мало знакома с этим человеком, — резко сказала Дора. — Я говорила тебе о нем, Бонни. Я познакомилась с ним на балу у Деншеров. Он приехал из Южной Африки и очень богат.
Мартин Элтон посмотрел на нее с некоторой подозрительностью.
— Я не знал, что ты знакома с ним… — начал он.
— Вернемся к ожерелью, — прервал его Стэнфорд. — Надо обсудить этот вопрос. Предположим, что ее поймают!
Снова последовало долгое молчание.
— Почему не спрятать его здесь, пока не уляжется весь это шум? — спросил Элтон. — Нет ни малейшего основания думать, что нас подозревают в этом ограблении.
Стэнфорд посмотрел ему прямо в глаза.
— Двенадцать месяцев тому назад, — медленно сказал он, — когда обокрали Лэйленд-Холл, вы большую часть награбленного переправили из Англии при помощи человека, который стал да нас причиной больших волнений. Это верно?
— Да, — коротко ответил Элтон. — Поэтому я и побоялся поручить ему это дело.
— И умно сделали, — сказал Билл, кивнув головой. — Дик Шеннон провел большую часть этого дня с тем самым вашим другом.
Бледное лицо Мартина Элтона побледнело еще больше.
— Он не проболтается, — неуверенно сказал он.
— Не знаю. Но если можно заставить человека проболтаться, то скорее всего, этого может достигнуть Дик Шеннон. Английская полиция сделала успехи, с тех пор как на службу туда стали поступать настоящие джентльмены. Я предпочитаю полицию, с которой можно сговориться.
Билл многозначительно поиграл монетами, звеневшими в кармане.
— Поэтому я нахожу, что в доме держать ожерелье нельзя. Может быть, ваш друг и не проболтался прямо, но невольно все-таки навел Дика на верный путь. Кто знает! Как вы думаете, Дора?
Женщина кивнула.
— Ожерелье должно исчезнуть, я все время говорю это. Заверни его, Мартин.
Она внимательно смотрела, как он заворачивал ожерелье в вату и бумагу, а потом клал его в пустую коробку от папирос и сверху упаковывал в коричневую бумагу.
Стэнфорд спросил:
— А что если ваша сестра проболтается?
Дора подумала, а затем ответила:
— Я уверена в ней.
— Посмотрим на нее, — сказал Стэнфорд, когда пакет был снова завязан и спрятан за подушку дивана, а часы поставлены на место.
Одри сидела в глубоком низком кресле перед огнем, когда на лестнице послышались шаги Доры.
— Теперь ты можешь спуститься вниз.
Дора посмотрела на сестру и сделала гримасу.
— Ты настоящее чучело, Одри. Мне придется купить тебе платье.
Одри последовала за ней вниз и вошла в большую гостиную, занимавшую всю ширину дома в нижнем этаже. Спиной к камину стоял высокий широкоплечий мужчина. Это был человек лет пятидесяти с коротко стрижеными волосами. Одри вначале решила, что он лысый. Когда девушка вошла, он поднял на нее свои темные проницательные глаза.
— Мистер Стэнфорд, — представила его Дора. — А это моя младшая сестра.
Стэнфорд протянул свою большую руку и так сильно пожал руку Одри, что она невольно вздрогнула. Второй человек, находившийся в комнате, был меньше ростом, строен и тонок. Его поразительную бледность еще более подчеркивали маленькие черные усы и не менее черные брови. «Он недурен собой, почти красив», — подумала Одри. Так вот он, тот Мартин, о котором она слышала столько похвал!
— Очень рад познакомиться с вами, Одри, — сказал он, обратив восхищенный взор на ее лицо. — Она свежа, как персик, Дора!
— Она похорошела, — безразличным тоном отозвалась Дора, — но у нее ужасное платье.
Одри смутилась. Она никогда не страдала от того, что была бедна, и в другое время посмеялась бы над этим неделикатным замечанием. Но теперь, по необъяснимой причине, она была смущена. Может быть, это происходило от неподвижного взгляда человека, стоявшего у камина, взгляда холодного и оценивающего. Стэнфорд посмотрел на часы.
— Мне пора уходить, — сказал он. — Рад был познакомиться с вами, мисс. Надеюсь, мы скоро увидимся снова.
«Надеюсь, что нет», — подумала Одри.
Дора кивнула мужу, чтобы он вышел вместе с гостем, и, оставшись наедине с сестрой, принялась плести вымышленную историю. Это была история об оскорбленной жене, которая бежала от грубо обращавшегося с ней мужа и оставила дома маленький портрет своего ребенка.
— Я должна сознаться тебе, что мы достали этот портрет, — сказала Дора, изображая внезапный порыв откровенности. — Не могу утверждать, что мы действовали строго по закону: Мартин подкупил лакея сэра Джона, чтобы он принес нам портрет. Но сэр Джон подозревает, что портрет находится у нас, и следит за каждым нашим шагом. Всякая попытка отправить миниатюру по почте — мы убеждены, что он предупредил почтовых чиновников, — заранее обречена на неудачу. Один из друзей этой бедной леди Ниллигер сегодня вечером приезжает в Лондон. Мы условились встретить его на вокзале и передать ему портрет.
Теперь весь вопрос в том, можешь ли ты, дорогая, отправиться на вокзал и исполнить это. Никто тебя не знает, сыщики сэра Джона не станут мешать тебе, и ты сможешь оказать большую услугу этой бедной женщине. Лично я считаю, что все это немного сентиментально. Чем этот портрет лучше других изображений ее ребенка? Но эта несчастная женщина думает иначе.
— Какая странная история, — нахмурившись, сказала Одри. — Разве ты не можешь послать кого-нибудь из слуг? И почему он не может сам прийти сюда?
— Я же говорю тебе, что за нашим домом следят, — сказали Дора, не отличавшаяся терпением. — Если ты не хочешь сделать это…
— Конечно, я все сделаю! — рассмеялась Одри.
— Только ты должна выполнить одно условие, — заметила сестра. — Если по какой-либо случайности все обнаружится, обещай мне, что наше имя не будет упомянуто в связи с этой историей. Я хочу, чтобы ты поклялась памятью нашей матери.
— Это излишне, — холодно сказала Одри. — Я обещаю тебе, и этого совершенно достаточно.
Дора обняла и поцеловала ее.
— Ты, действительно, прелесть, — сказала она, — и ты стала прямо красавицей… Я должна найти тебе хорошего мужа!
Одри с некоторым трудом удержалась от ответа, который сводился бы к просьбе, чтобы сестра не искала ей мужа, похожего на Мартина Элтона, к которому она почувствовала инстинктивную антипатию.
— Конечно, я отнесу эту вещицу, Дора, — сказала она, — это такой пустяк! И если встречу этого тирана-супруга, поговорю с ним так, как он того заслуживает.
Очевидно, вечерний прием гостей у Доры был отменен, и, хотя Одри обедала в своей комнате одна, званый обед, о котором говорила ее сестра, не состоялся. В половине восьмого Дора явилась наверх, неся в руке маленький продолговатый пакетик, завязанный и запечатанный.
— Теперь запомни: ты совершенно не знаешь меня, ты никогда не была в доме номер пятьсот восемь на Керзон-стрит! — Она повторила это наставление и начала описывать наружность таинственного Пьера.
— Когда ты увидишь его, подойди к нему и скажи: «Это для мадам», и больше ничего.
Она снова повторила все и заставила девушку повторить за ней. Одри сначала потешалась над этим, а затем немного рассердилась.
— Не слишком ли много предосторожностей для такого пустяка? Впрочем, тебе удалось разбудить во мне чувство заговорщицы.
Спрятав пакетик во внутренний карман своего пальто, девушка вышла на Керзон-стрит и быстро направилась на Парк-лейн. Не успела она удалиться, как из дома вышел Мартин Элтон и направился за ней, наблюдая, как она садится в автобус. Подозвав такси, он поехал следом.
Одри это приключение показалось забавным. Она не знала ни того, ни другого участника семейной распри Ниллигеров. Вероятно, они были малоинтересными людьми, как малоинтересна была и их ссора. Но она была рада, что могла оказать услугу своей сестре за приют в ее доме. Чувство, что она теперь менее обязана ей, было для нее большим облегчением.
Автобус доставил ее до вокзала Черинг-Кросс, и, перейдя оживленную улицу, Одри поспешила внутрь огромного здания. Сотни людей находились на перроне в ожидании вечерних поездов, и множество пассажиров и провожавших их друзей толпилось у барьеров. Она довольно долго разыскивала мистера Пьера, прежде чем нашла его. Это был низенький человек с белокурой бородкой. Казалось, он был всецело поглощен оживленной картиной, представившейся его глазам. Осмотрев его со всех сторон, чтобы не ошибиться, Одри заметила маленькую родинку на его щеке, по которой должна была узнать его. Не раздумывая дальше, она достала пакетик и подошла к нему.
— Это для мадам, — сказала она.
Тип вздрогнул, пытливо посмотрел на нее и так быстро спрятал пакетик в свой карман, что она не успела проследить за его движением.
Ознакомительная версия.
