Анна понимала, что оставаться долее неприлично, но продолжала растерянно топтаться на месте, рядом с невозмутимым Билсом. Тот не последовал за хозяином, но его маленькие, глубоко посаженные глазки пристально следили за каждым его движением.
Неожиданно Анна вспомнила о единственном человеке, которому могла доверять в этом доме целиком и полностью. Ей захотелось немедленно поговорить с ним, чтобы рассказать о своих сомнениях.
— Мистер Грин! — окликнула она.
— Да, дорогая? — Грин обернулся. Его явно забавляло ее присутствие.
— Я хотела бы поговорить с Олегом, но не могу его найти. Вы не подскажете, в какой комнате он остановился?
Грин неожиданно нахмурился.
— Олег? — переспросил он удивленно. — Но его нет в доме. Он уехал еще вчера.
Анна отчетливо почувствовала, как земля под ее ногами пошатнулась. Но у нее еще теплилась надежда и она, наплевав на условности, продолжила:
— Надеюсь, он успеет вернуться до обеда?
— Но зачем? — продолжал недоумевать Грин, казалось, не замечая, что
Аня бледнеет на глазах.
— А как же экспедиция? — пролепетала она. — Вы же сами сказали, что самолет отправится после обеда…
— Верно. Но Олег не будет участвовать в экспедиции. Разве он не предупредил вас об этом? Извините, если я огорчил вас.
Анна машинально кивнула, развернулась и побрела к дому. Окружающие предметы почему-то стали расплывчатыми. Она не сразу сообразила, что это просто слезы, слезы обиды и разочарования. Олег уехал, ничего не объяснив. Он втравил ее в это опасное мероприятие и позорно сбежал, оставив ее совсем одну среди этих незнакомых людей. Но почему? Зачем он это сделал? Сколько Анна ни ломала голову, ответа на этот вопрос не находилось.
Если завтрак, который утром Анна обнаружила возле своей кровати, можно было назвать вполне европейским, то обед оказался полной противоположностью. У Анны рябило в глазах от незнакомых блюд, расставленных на столе. Ну что, например, может скрываться внутри этих лепешек, свернутых в аккуратные трубочки и уложенных горкой на большом блюде? Или из чего приготовлены те тоненькие, поджаренные ленточки в окружении яркого гарнира, из всех составляющих которого Анна опознала только фасоль. Нет, понятно, что это мясо, но чье? И почему оно такой странной формы? Еще один шедевр местной кулинарии до жути напоминал чебуреки, но когда Анна рискнула откусить от него кусочек, то оказалось, что мясом внутри и не пахнет: все та же фасоль, к тому же щедро сдобренная жгучим перцем.
«Чебурек» Анне не понравился, но она продолжала мужественно жевать его, так как не была уверена, что остальное не окажется еще хуже. Она осмотрела сидящих с ней за столом людей. Они казались весьма довольными жизнью, и с аппетитом поглощали предложенные блюда.
Кроме Грина, Минни в очаровательном бледно-розовом платье с кружевной отделкой и набивными бабочками, а также самой Анны, за столом присутствовали еще двое. Справа от Ани сидел забавный коротышка с длинными волосами, стянутыми в небрежный хвост на затылке. Вообще-то он сильно смахивал на маленькую подвижную обезьянку, которой ради смеха чисто выбрили морду. Слишком длинные руки и постоянно гримасничающая рожица довершали сходство с приматом. Парня звали Янси. Он работал оператором на каком-то телеканале с труднопроизносимым названием и был нанят Грином для того, чтобы увековечить на пленке предстоящую экспедицию. Янси мало походил на человека, хорошо приспособленного к жизни в диких условиях, но его неунывающий вид ясно говорил о том, что заплатили ему более чем щедро.
Напротив Анны сидел еще один молодой человек, полная противоположность жизнерадостному оператору. Насколько Анна успела заметить, за все время обеда этот юноша так и не притронулся к тому, что положил себе в тарелку. Возможно он, как и Анна, был не в восторге от местной кухни, но, скорее всего, у него были иные причины для потери аппетита.
Марек Косински — так звали юношу — поляк по национальности, был тем самым вундеркиндом, который добыл доказательства существования мертвого города Чичен-Ицы и жертвенного колодца. По виду он полностью соответствовал представлению Анны о заядлых компьютерщиках, слегка помешанных на интернете. Нездоровая бледность кожи подчеркивалась обилием прыщей на лбу, которые, как догадалась девушка, он регулярно расковыривал, так как выглядели эти воспаленные красные пятна отвратительно. Довольно жидкие волосы неопределенного цвета спадали на глаза слипшимися прядками. Марек время от времени пытался заправить их за уши, но они тут же возвращались в исходное положение, после чего операция повторялась заново.
Одет компьютерный гений был так же небрежно как выглядел: в застиранную клетчатую рубашку, старомодные брюки из хлопчатобумажной саржи и стоптанные теннисные туфли.
Анна отвела от Марека глаза и с отвращением уставилась на остатки «чебурека», лежавшего перед ней на тарелке. Она понимала, что несмотря на то, что все еще была голодна, не сможет заставить себя проглотить ни кусочка. Чтобы отвлечься от еды, она принялась разглядывать стены столовой, такой же большой и вычурной, как и все другие комнаты в этом доме. Ее внимание привлекла висящая на стене, увеличенная до чудовищных размеров цветная фотография. На ней был изображен сам мистер Грин, обнимающий за плечи молоденькую серьезную девушку, которая смотрела в объектив таким взглядом, словно съела на завтрак несвежее яйцо. По другую сторону от Грина стоял молодой мужчина в военной форме. Он, напротив, казался весьма довольным жизнью, что являло собой резкий контраст с кислым выражением лица девицы. Но его радость казалась столь же наигранной, как и ее недовольство.
— Нравится? — услышала Анна шепот Янси.
Оказывается, он все это время наблюдал за ней и заметил, что она заинтересовалась снимком.
— Даже не знаю, — так же тихо ответила Аня. — Мне показалось, что фотограф решил подшутить над теми, кого снимал, выставив на всеобщее обозрение их недостатки.
— А ты довольно наблюдательна! — В голосе Янси явственно слышались нотки уважения. — Между прочим, моя работа, — хихикнул он.
— Кто эти люди рядом с Грином?
— Его дочь — Марсия и младший брат, в котором Джош души не чает.
— Они действительно такие, какими вы их изобразили?
— Можешь мне поверить — они еще хуже, — снова хихикнул Янси.
Анна опустила голову, чтобы скрыть улыбку. Парень ей все больше нравился. Ловок, однако. Он явно играл с огнем, когда показывал заказчику эту фотографию. Но, очевидно у него нашлись какие-то убедительные аргументы в свое оправдание, если снимок все же появился на этой стене.
Неожиданно Минни, все это время сидевшая за столом с надутым видом, нарушила молчание:
— Скажите, Анна, вы действительно верите в то, что владеете какими-то сверхъестественными способностями?
Тон, которым это было сказано, заставил Аню насторожиться.
— В некоторой степени так оно и есть, — осторожно ответила она, понимая, что капризная девчонка просто ищет повода для ссоры.
— А по-моему, все это бред. Хороший способ вытягивать деньги с доверчивых клиентов, не более того, — нагло заявила Минни, глядя на Анну с вызовом.
— Это кто же здесь доверчивый? — вмешался Грин, которого маленькая стычка явно позабавила.
— Конечно ты, дорогой, — фыркнула девица. — Но я могу тебя понять. Девица слишком хороша, а ты слишком любишь красивых женщин, чтобы рассуждать трезво. На это-то и делается расчет.
Вообще-то Анна привыкла к тому, что ее способности вызывают в людях недоверие, но так ее до сих пор не оскорблял никто. Девушка нахмурилась. Неожиданно масла в огонь добавил Марек.
— Я тоже считаю, что в научной экспедиции не место шаманам или как они там называются. В проклятия и прочую чушь могли верить необразованные, дикие племена, но мы, цивилизованные люди, понимаем, что это всего лишь домыслы, порожденные убогой фантазией дикарей.
«Ах ты, крысенок», — подумала Анна, все больше раздражаясь, — «если уж ты причисляешь себя к цивилизованным людям, то неплохо было бы иногда пользоваться плодами цивилизации и принимать ванну чаще, чем раз в месяц!»
— Позвольте мне самому решать, кто должен участвовать в экспедиции, которую я финансирую, — произнес Грин, откладывая в сторону вилку и обводя присутствующих отяжелевшим взглядом. Марек съежился и опустил глаза. Напоминание о деньгах, которые вкладывал в дело Грин, больно задело самолюбивого мальчишку. На его бледных щеках отчетливо проступили красные пятна.
Что касается Минни, то на нее слова Грина не произвели, казалось, никакого впечатления. Она улыбнулась уголками губ, протянула руку, взяла со стола бокал с красным вином и медленно поднесла его к губам. Сделав глоток, она провела по пухлым губам кончиком языка и, растягивая слова, промурлыкала:
