— Сможешь выяснить этот вопрос?
— Попробую, — почесал подбородок Пастор. — Но это еще не все. Вашего Израильтянина ищет также Кабеш. Слыхал о таком, Граф?
— Да, что-то слышал. — Граф извлек из внутреннего кармана пиджака новенькую пачку «Мальборо» и принялся ее не спеша распечатывать. — Кажется, он — наглухо отмороженный.
— Совершенно верно, — кивнул Пастор. — Полный беспредельщик. Самый отъявленный в столице. Не признает никаких понятий и законов.
— А этот чего хочет от шулера?
Граф закинул в рот сигарету и прикусил зубами фильтр. Протянул пачку Пастору, молча предлагая угоститься. Тот отрицательно покачал головой. Граф бросил пачку на стол и достал дорогую зажигалку. Прикуривать не спешил.
— Это тоже еще предстоит выяснить, — ответил на его вопрос Пастор и, сграбастав огромной лапищей хрупкий фужер шампанского, ни с кем не чокаясь, опрокинул его в рот.
— Да, — протянул Граф, перекатывая сигарету из одного уголка рта в другой. — Похоже, дельце это не такое уж и безобидное, как кажется с первого взгляда. Да, Женя? — он хитро прищурился, переводя взгляд на меня.
— Вам виднее, — бесстрастно ответила я. — Люди, о которых вы говорите, мне не знакомы.
Я прекрасно знала, что если Граф уже дал свое согласие помочь нам с Виолеттой в поисках, то не пойдет на попятную. Не в его это духе. И я не ошиблась.
— Насчет третьего тоже выяснил? — живо поинтересовался мой старый знакомый у Пастора, наконец-то прикуривая сигарету.
— Ага, — кивнул тот. — Индус этот — краповщик. Ксивы выправляет профессионально. За пару дней может сделать тебе такие документы, что никто в жизни не отличит их от настоящих. Месяца два назад он снялся с зоны, но где осел, выяснить пока не удалось. Хотя вы говорите, что Израильтянин звонил ему в Астрахань. Стало быть, процентов девяносто, что он именно там и есть. Я дал наводку, к его поискам уже приступили.
— Молоток! — похвалил его Граф. — Оперативно работаешь.
— На том стоим, — горделиво хмыкнул Пастор.
— Это все?
— Пока да.
— Ну что ж, — Граф переложил сигарету из правой руки в левую и поднял фужер, — за первые успехи!
При этом он подмигнул мне. Мы все вчетвером дружно чокнулись и выпили. Я и в самом деле была довольна. То, что поведал нам Пастор, худо ли, бедно ли, но расширяло поле деятельности. А уж тем более при поддержке Графа вероятность выйти на след Пули значительно возрастала.
Спустя минут пять Пастор откланялся, сославшись на неотложные дела. Он пообещал позвонить Графу на мобильник, если появится новая информация. Мы остались втроем.
— Ну, что приуныли, девочки? — весело произнес Граф, поглядывая на нас из-за клубов сигаретного дыма.
Я посмотрела на Стрельникову. Клиентка моя и в самом деле пригорюнилась.
— Что с тобой? — спросила ее я.
— Мои подозрения оправдываются, — ответила она. — У Андрея действительно неприятности.
— Не стоит убиваться, — махнул рукой Граф. — Неприятности бывают у всех, и большинство прекрасно с ними справляется. Шекспир и Кабеш — не самые опасные люди на земле, хотя и не стану скрывать, я бы предпочел иметь дело с кем-нибудь другим.
— У тебя есть какие-либо идеи, Граф? — поинтересовалась я. — С чего начнем поиски?
— Идей полно, — продолжал улыбаться он. — Как у дедушки Ленина. А если серьезно, то я мыслю так. Израильтянин любил отираться в игорных заведениях, и он просто не мог нигде не наследить. Кому-то что-то ляпнул, где-то засветился. Так всегда бывает. Какое бы крупное дельце они там с Пулей ни затеяли, невозможно нигде не споткнуться.
— Может, ты перейдешь к конкретике? — поторопила его я.
— С удовольствием, — рассмеялся Граф. — Есть тут одна улочка в Москве. Даже не совсем улочка. Называется Верхний тупик. Там расположена целая сеть подпольных игральных заведений. Полагаю, нам есть резон нанести свой первый визит именно туда. Ставлю сто против одного, что наш друг Израильтянин — фигура там известная. Предложение принимается? — он затушил сигарету в пепельнице.
— Принимается, — ответила я.
Стрельникова кивнула.
Граф убрал пачку «Мальборо» обратно в карман, а взамен в руках у него появилось увесистое портмоне. Тут же, как по команде, у стола нарисовался Колобок в белом костюме.
— Нет-нет-нет, Олег Игнатьевич, — замахал он руками. — Господин Монькин сказал, что данный обед за счет заведения.
Граф пожал плечами, извлек из портмоне пятидесятидолларовую купюру и небрежно сунул ее в нагрудный карман колобковского пиджака.
— Как скажешь, — произнес он. — Передай господину Монькину, что он чрезвычайно щедр.
Мы поднялись из-за стола и направились в фойе. Колобок катился следом за нами, провожая до дверей.
— Антон — ужасный зануда, — сказал Граф уже на улице. — Я не представляю, как Пастор его терпит.
К великому моему неудовольствию, пока мы обедали, заморосил легкий дождик. Судя по тучам на небе, сильного ливня не предполагалось, но все равно неприятно. Однако в салоне комфортабельного «Мерседеса» было тепло и уютно. Какая погода царила на улице, здесь уже не имело значения.
— Давай на Верхний тупик, — отдал очередное распоряжение Граф своему водителю.
— А сейчас игорные заведения уже открыты? — спросила я, бросив взгляд на часы.
— Не волнуйся, — ответил Граф. — На Верхнем они открыты круглосуточно. И народ там толкается постоянно. А нужного нам человека мы там точно найдем. Некто Сэм. Я знавал его еще по зоне. Отличный парень, все про всех знает. Я не раз пользовался его услугами, когда требовалось найти кого-то, осевшего на дно.
— Он тоже игрок?
— Сэм — человек, загнанный по бильярду. Он, можно сказать, живет на Верхнем тупике среди бильярдных столов.
Верхний тупик, как оказалось, располагался далеко от центра города, в сорока минутах езды. По дороге Граф ударился в экскурс, желая просветить нас с Виолеттой на предмет подпольной точки любителей азартных игр.
— На Верхнем можно найти все, что душе угодно. На любой вкус, что называется. Бильярд, карты, рулетка, кости, русский дартс. Там даже букмекерские конторы имеются. Но солидные люди туда не суются. Обычно на Верхнем тусуется всякая шваль. От мелких кидал до беспринципных мокрушников. Это только считается, что игорные заведения там подпольные, на самом деле о них знают все, включая ментов. Но последние даже не суются туда. Боятся. Опасный район. Нет, иногда легавые, конечно, устраивают там облавы, пригоняют ОМОН, шерстят всех подряд. Но это бывает раз в год, когда необходимо повысить раскрываемость преступлений. На Верхнем всегда можно обнаружить кого-то, кто числится в розыске. А не найдут, так и не надо. Сцапают какого-нибудь козла отпущения и вешают на него все, что попало.
— И такое бывает? — удивилась Виолетта.
— Бывает, — кивнул Граф, не оборачиваясь. — Я же говорю, Виолетточка, в жизни всякое бывает. Кстати, — неожиданно обратился он ко мне, — у тебя оружие есть?
— Есть.
— Это хорошо.
— Чем это хорошо? — не поняла я.
— Повторяю для тех, кто прослушал. Район этот очень опасный. Так что ты, Женечка, держи «ствол» на изготовке. Договорились?
— Договорились, — кивнула я.
Когда мы подъехали к месту назначения, Мичиган, все так же не произнося не слова, извлек из-под сиденья «стечкин» и сунул его под куртку.
— Нет-нет, — опротестовал его намерение Граф. — Ты останься здесь. Я и сам справлюсь, если что. Можешь не кипишовать, Мичиган. Лучше приглядывай за «мерсом». Тут его запросто могут на запчасти свинтить в считанные секунды.
Я тоже решила провести инструктаж с клиенткой.
— Внутрь пойдем только мы с Графом, — жестко произнесла я тоном, не терпящим возражений. Ты останься в машине. Мичиган присмотрит за тобой. Не правда ли?
Водитель мне ничего не ответил, и я решила, что парнишка, видимо, безмолвный от природы. Хотя…
— Конечно, присмотрит, — заверил меня Граф. — Ни один волосок не упадет с Виолеттиной головы. Можете не сомневаться.
Я оставила сумочку в машине, а револьвер заткнула за пояс.
— Я готова.
— Пошли, — Граф взял меня под руку.
С первого же взгляда я поняла, что Граф не ошибался, отзываясь об этом районе, как о неблагополучном. Достаточно было обратить внимание на хмурые, небритые, полные злобы физиономии здешних обитателей. Ни одного приветливого лица. Впрочем, мы на радушный прием и не рассчитывали.
Граф прямиком зашагал к одному из заведений, над входом в который висела покосившаяся вывеска: «Карамболь». Я не отставала от своего спутника. Мы очутились в просторном прокуренном помещении. Табачного дыма здесь было столько, что я с трудом различала фигуру идущего впереди Графа. В центре помещения стояло шесть бильярдных столов, вокруг которых, как муравьи, суетились заядлые поклонники этой игры. Несмотря на то что день был в самом разгаре, народу действительно здесь было очень много. У левой стены располагалась длиннющая стойка бара с батареей бутылок за ней. За посетителями зорко наблюдал бармен, одетый в пеструю рубашку с преобладанием синих оттенков. Правую щеку бармена пересекал уродливый широкий шрам. Выходит, и обслуга здесь под стать контингенту. Справа от входа, у короткой стены, стояли три стола для «блек-джека». Только вместо блестящих крупье в строгих смокингах и бабочках игрой заправляли накаченные ребятки в майках-борцовках и спортивных трико фирмы «Adidas». Что находилось еще в «Карамболе», разглядеть было невозможно из-за дымовой завесы и скопления народа.
