Ознакомительная версия.
– Успокойся, это невероятно знаменитый ансамбль.
– И речи быть не может. Только на разогреве!
– А ты чего хотел? Ансамбль песни и пляски Советской Армии?
Юлия брякнула и тут же представила: сорок дюжих молодцов в военной форме горланят под грохот барабанов и литавр. Легко представить реакцию гостей, когда во время церемонии под замковыми сводами они грянут «Калинка, малинка, малинка моя...». Она приготовилась захохотать, но случайно бросила взгляд на Василия и осеклась.
– А что, – не спеша проговорил Василий. – В этом что-то есть. Сколько помню, у них дирижер такой представительный, весь в наградах. А как звучат? – Его голос становился громче и решительнее. – А форма? А!
– Василий, ты спятил! Англичане решат, что это экспансия, и вызовут войска! Нам не нужен международный конфликт.
В итоге горячих многочасовых дебатов обеим сторонам пришлось пойти на уступки. Количество и состав гостей не изменились. Представители английской прессы, на которых настаивал Василий, приглашены не были, российской также. Но зато, по настоянию Василия, для развлечения гостей были ангажированы Рене Флеминг, «золотой стандарт сопрано», и всемирно известный тенор Андреа Бочелли. Только их гонорары заставили Василия отказаться от дикой необдуманной шутки жены по поводу ансамбля Советской Армии. Больше она себе шуток по поводу свадьбы не позволяла. На этот экстравагантный выбор жаждущий потратиться олигарх согласился лишь после того, как убедился, что они пели на свадьбе князя Монако, а заодно уж пригласили и Сару Брайтман по Юлиной личной просьбе – гулять так гулять. Присутствие звезд значительно удорожило торжество и пролилось целебным бальзамом на душу господина Ползунова. Конечно, ему хотелось пригласить кого-то более модного и попсового, но Джордж состроил такую жалостную физиономию по скайпу, что Василий смирился с выбором молодых. Хотя, судя по блеску, который Юлия заметила в глазах Вероники, она бы не отказалась от Кристины Агилеры.
Их с Василием дочурке Маруське нет еще и годика, но теперь Юлия начала с ужасом ждать дня ее свадьбы, уж тогда Василия ничто не удержит от безумства.
Но все хлопоты и споры уже остались позади, и от дня свадьбы семейство отделяла неделя, которую они должны были провести в замке Хантли, наслаждаясь жизнью традиционного загородного поместья.
Насладились.
На этом Юлия погрузилась в долгие безутешные рыдания.
Вероника потянулась, улыбнулась слепящему сквозь закрытые веки солнцу и повернулась, чтобы обнять Джорджа, но потом вспомнила, что в замке они спят в разных комнатах. Разочарованно вздохнула и открыла глаза.
Шок, который девушка испытала, был, наверное, еще более острым, чем тот, который ей довелось пережить вчера.
Когда начался этот кошмар, поток мыслей словно замедлился, застыл, стараясь уберечь ее психику от неминуемой травмы. Мысли текли словно во сне. Но сегодня сомнений в реальности происходящего уже не было.
Она встала и умыла лицо холодной водой. Сегодня Веронике хотелось иметь ясную, свежую голову. Теперь она ей понадобится.
– Господи, какой ужас! – Ника села на кровать, обхватив руками голову.
Как же все это случилось? Что ей теперь делать? В Англии смертная казнь есть?
– Тьфу ты! Какая глупость! – отогнала она от себя дикие беспорядочные мысли, толкущиеся в несчастной обезумевшей голове. – Какая казнь, я ни в чем не виновата!
Ника похлопала себя по щекам, чтобы вернуть чувство реальности.
«Вчера же должны были приехать родители», – вспыхнула в ее голове первая светлая позитивная мысль. Теперь они вместе с Джорджем вытащат ее отсюда! Слава богу!
Тяжеленный пудовый камень упал с души, подарив чувство надежды и унеся прочь ощущение бесконечного вселенского одиночества, которое навалилось на Веронику в этих казенных стенах.
– Мамочка! Любимая! Уж они-то с Васиком все с ног на голову перевернут, но вытащат меня отсюда, – повторяла она на все лады, пока покой и некое подобие гармонии не воцарились в ее перепуганной насмерть душе.
Ника блаженно растянулась на койке, глядя в белый скучный потолок. Странно, что они вчера еще не объявились. Могли бы прийти повидаться. Она перевернулась на бок. С другой стороны, Англия – это вам не Россия. Связей у них здесь никаких нет, а ей, как подследственной, встречи с родственниками, наверное, не положены. У Джорджа наверняка и то возможностей больше. Скорее всего, он уже хлопочет о ее освобождении. На сердце сразу стало тепло. Вчера у него, конечно, был шок от всего случившегося. Убили мать, да еще таким зверским способом! Но сегодня он наверняка уже оправился и что-то предпринимает, к тому же мама с Васей приехали. Только бы он спровадил из дома эту мерзкую ораву, Бредфордов. Впрочем, Чарльз с папашей не так уж плохи. Чарльз шалопай, конечно, но не вредный. Зато сестрица с мамашей те еще гарпии, так и смотрят, как бы из тебя кусок мяса вырвать. А уж как перед Эстер хвостами виляли, спали небось и видели, как она на них завещание переписывает. Да хоть бы они подавились ее деньгами, им с Джорджем своих хватит. Ника сердито шмыгнула носом и снова перевернулась на спину.
Время тянулось ужасно медленно, как-то незаметно прошли завтрак и обед. А она все лежала и лежала на своей тюремной кровати и ждала, когда родители заберут ее отсюда.
Вот так же она когда-то в детстве лежала в больнице с аппендицитом. Ей было пять лет. Родителей почему-то не пускали, и она лежала целыми днями и ждала, когда же ее заберут из этого ужасного места, где так больно и страшно.
Мысли бродили по кругу, возвращаясь к одному и тому же. Устав от ожидания, Ника стала думать о противном семействе Бредфорд, раздражение, тут же появившееся, ее немного подбодрило. А может, это они и грохнули Эстер, пришла вдруг Веронике в голову неожиданная мысль, и она подскочила на кровати.
– Елки-палки! Я же видела, как Эстер с сестрой поругались вчера утром, кажется, леди Кэролайн клянчила у нее деньги, и, судя по всему, нужны они ей были позарез. Так, где была семейка во время убийства? А кто их знает, где они были. Полиция этим не сильно интересовалась. Их вообще, кроме меня, никто не интересовал! Негодяи!
Вероника вскочила с кровати и забегала по камере. Здесь, в Англии, особенно в этой проклятой деревне и в замке, она чувствовала себя бесправным узбекским гастарбайтером. И никому не было дела до ее образования, успехов, воспитания, манер и состояния. Для них она была чуть ли не беженкой из нищей, дикой России, и все. Это так несправедливо! Если бы не Мардж, Ника бы, наверное, плюнула на все и сбежала в Лондон. Пожениться можно и там, и пусть потом Джордж выбирает: либо они живут в поместье, либо его гадкая мамаша. А прислугу всю немедленно рассчитать! Накопившиеся за последнюю неделю обиды так и кипели в девушке.
С тех пор как они приехали в Хантли, все было просто ужасно! А ведь она так радовалась, так ждала свадьбы, так готовилась! Ей так хотелось понравиться этой жабе, леди Эстер, но той, кажется, приятнее было породниться с гадюкой при условии, что она родилась на замковых болотах, чем с Никой.
А экономка? Эта сушеная двухметровая вобла презирала девушку ничуть не меньше хозяйки. А остальные? То прибор за обедом забудут положить, то туалетную бумагу в ванную комнату, чтобы Ника потом бегала по замку и унижалась. А этот проклятый звонок вызова прислуги?
«Извините, мисс, должно быть, он сломался». «Ах, должно быть, никого не было в людской. Извините, мисс, у Кайлы болит ухо, она еле слышит, бедняжка». И прочее в том же духе со сладкой издевкой на лице.
А комната? Когда они приехали, выяснилось, что эта мерзавка, будущая Вероникина свекровь, приказала подготовить ей комнату на чердаке, там раньше, лет сто назад, квартировал учитель танцев, которого нанимали для господских детей. Нет, Джордж, конечно, настоял, чтобы ей немедленно подготовили угловую спальню с окнами в сад, раньше она принадлежала его бабке, двадцать седьмой маркизе Хантли. И мисс Пейн, поджав губы, все выполнила, но как это было мерзко! Мардж почему-то сразу выделили лучшую из гостевых спален и кланялись ей в пояс, чуть ноги не лизали.
Лицемеры! А сами и ее не выносят. Ника слышала, как леди Эстер, разговаривая с экономкой, жаловалась, что мало ей русской интриганки, так еще эту рыжую вертихвостку придется терпеть. А еще она говорила, что в детстве все были уверены, что Джордж женится на Мардж, так он был в нее влюблен. Эти подробности настроения Нике тоже не подняли. Да и Джордж хорош! Мамочка! Мамочка! Его будущую жену, можно сказать, с грязью мешают, а он только: «Потерпи, дорогая, после свадьбы все уладится». Мужик называется.
Веронике вдруг не к месту вспомнились все те обидные мелочи и ссоры, которые произошли у них за последние несколько дней. Ей даже стало казаться, что любовь вдруг исчезла. Растаяла, как только они переступили порог Хантли-холла.
Ознакомительная версия.
