Ознакомительная версия.
– Не понимаю, как в расследовании, на которое вы меня все время подбиваете, – тут я, конечно, немного покривила душой, – может пригодиться то, что я – Козерог.
– Увидите. В расследовании все может пригодиться! Даже то, что погибшая девушка Рита – несомненно, Весы.
Я хотела спросить, при чем тут Весы и как она вообще догадалась, что Рита – Весы, но тут в кухню снова вошел следователь. За его спиной маячил возбужденный капитан.
* * *
Начался допрос, объектами которого теперь стали мы с Адой.
– Кто из незнакомых вам людей, не проживающих в этом подъезде, входил в дом за время вашего дежурства? – спросили меня.
Я перечислила всех: несколько человек гостей, поднявшихся в те-то и те-то квартиры еще до полуночи, Деда Мороза, который шел к Чечеткиным, и… и вот этого, лежавшего сейчас на полу с пулевым отверстием в спине.
Дед Мороз заинтересовал всех:
– И что, этот Дед как поднялся в квартиру к ребятишкам, так до сих пор оттуда и не спустился?
– Во всяком случае, за то время, пока я находилась на своем посту, – нет, – уточнила я.
– Капитан! – обернулся следователь. – Немедленно в…
Он вопросительно посмотрел на меня.
– Сто тридцать третья, – пришлось подсказать ему номер квартиры родителей погибшей Риты. – Это двумя этажами ниже.
– Немедленно туда. Хватай этого Деда Мороза, если он там, и тащи сюда прямо во всей амуниции!
Капитан исчез, а Бугаец оборотился к Аде:
– Уверен, что мой вопрос на тему «Что вы тут делаете?» вас не напугает!
– Не напугает, – мирно сказала Ада, – но и не удивит. Я пришла сюда убедиться, что девушка Маргарита Михайловна Чечеткина смогла избежать грозящей ей опасности. К сожалению, я опоздала.
– Да, к сожалению, опоздали, – передразнил Бугаец, еле сдерживаясь от нарастающего раздражения. – Но, несмотря на столь печальное опоздание, вы, конечно, не откажете ответить следствию на вопрос, о какой опасности вы говорите и как о ней узнали?
– Не откажу, Алексей Федорович, не откажу. Но боюсь, что мой ответ вам опять не понравится.
– Снова ваши зодиаки и планеты, да? Не морочьте мне голову!
– Тогда мне остается только молчать. Увы…
– Нет, говорите!
– Что ж… Маргарита Чечеткина – одна из моих клиенток. Недавних. Около недели назад она пришла ко мне на прием и попросила составить для нее натальную карту. Вернее, она попросила составить карту на, как она сказала, «одного моего друга». Оставила все его данные – дату рождения, место, время.
– О господи…
– …что и было мной сделано, разумеется, за хорошее вознаграждение. За результатом Маргарита должна была прийти еще два дня назад. Но не пришла. А между тем в этой карте совершенно четко проступила оппозиция Меркурия к Сатурну – грозное предзнаменование, предвещающее интриги, коварство, переоценку собственных сил и в конце цепи – угрозу здоровью и жизни. Несмотря на то что вы обо мне думаете, Алексей Федорович, такое качество, как человечность, мне отнюдь не чуждо. Поэтому, прождав Маргариту до последнего момента, я решила навестить ее сама и предупредить, что нужна осторожность. Но не успела…
– Вы же сказали, что она просила составить гороскоп…
– Не гороскоп, а натальную карту.
– Один черт! Что она просила составить эту филькину грамоту не на себя, а на кого-то другого?
– Да. Но этот человек был ей близок. И Маргарита не скрывала, что ее заинтересованность в будущем этого человека основывается на том, что в дальнейшем она хочет связать с ним свою судьбу. Поэтому я рассчитала, что опасность для ее знакомого может означать опасность и для нее самой.
– И, как вижу, не ошиблись, – Бугаец кивнул в сторону зала, где прибывшие эксперты заканчивали исследовать тела и саму комнату. – Обоих и шлепнули.
– Вот здесь вы ошибаетесь, – все так же мирно заметила Ада.
– Что?!
– Я сказала, что вы поторопились с выводами. Мужчина, которого мы нашли рядом с Ритой, – не тот человек, ради которого она приходила ко мне.
– Вот как? Почему же?
– Потому что этому человеку на вид уже хорошо за сорок. А человек, интересовавший Маргариту, родился девятого марта 1976 года.
– М-да, – Бугаец с раздражением постучал по столу концом карандаша. – Будем считать, что предварительный допрос закончен. Пока только предварительный. Распишитесь… И вы свободны.
«И глаза бы мои тебя больше не видели», – читалось на его лице недосказанное.
Я едва успела вслед за Адой поставить свою подпись в протоколе, как в кухню ворвался по-прежнему возбужденный капитан:
– Эти… Чечеткины… никакого Деда Мороза они к себе не вызывали! Вот! Он к ним вообще не заходил! И к другим соседям тоже – я обежал всех! Но он тут был, точно был! И ушел через чердак! Там люк открыт на крышу. И вот! На чердаке и нашел – за антенну зацепилось!
В руке у него был заблестевший в электрическом свете клок белой синтетической бороды.
* * *
После этого Бугаец поспешил выставить нас из квартиры вон. Да мне и самой не больно-то хотелось там оставаться.
Я вернулась на свое место – в «стакан» консьержки, а Ада, словно это подразумевалось само собой, последовала за мной.
– Как страшно это все, – сказала я задумчиво. Больше самой себе, чем Аде.
Но она кивнула мне, аккуратно укладывая шубу, которую несла в руке, на край диванчика.
Я продолжила, медленно и раздумчиво, не в силах заставить себя оторваться от всей этой истории:
– Получается не только страшная, но и в высшей степени странная картина: некто убивает девушку (заметьте, убивает вовсе не из пистолета!) – представительницу древнейшей профессии, хотя это еще ничем не доказано, и ее любовника, причем последнего он угощает выстрелом именно из огнестрельного оружия. Допустим, это еще куда ни шло. Но этот же убийца зачем-то уносит с собой верхнюю одежду убитого мужчины – всю, без остатка! – а потом подбрасывает под дверь соседям грудного ребенка и пистолет, из которого стрелял…
Ада внимательно выслушала меня и спросила, склонив голову набок:
– Зоя Яковлевна, а что, Рита Чечеткина действительно была… проституткой?
– Не могу в это поверить, – сказала я то, что давно жгло мне сердце. – Такая приветливая, приятная девушка.
– Ну, девица легкого поведения – это не всегда вульгарная, грубая и размалеванная халда. К ней же приходило много мужчин?
– Да, – нехотя призналась я. – Гости в эту квартиру приходили постоянно. И все мужчины.
Я ждала, что при этих моих словах Ада как-то удовлетворенно кивнет или каким-либо иным способом поставит точку на этом вопросе, но она только нахмурилась:
– И все равно, это странно. Маргарита родилась под знаком Весов. Помните, дворник, то есть бывший дворник, Таратута сказал, что ей исполнилось двадцать лет в конце октября? Конец октября – это может быть и Весы, и Скорпион, но две дорогие чашки из китайского фарфора, обнаруженные нами в бедно в общем-то обставленной квартире, указывают именно на Весы, которым свойственно интуитивное эстетическое понимание красоты. Будучи равнодушными к уюту и комфорту в целом, не обладая склонностью к ведению хозяйства, люди этого знака отождествляют себя с понятиями элегантности и изящества. Если дама-Весы живет одна, она не будет готовить себе обед, ограничившись бутербродом и чашечкой кофе, но зато красиво сервирует стол на одну персону. Она может жить в бедности, но обязательно будет иметь в личном употреблении хотя бы одну-две дорогие и действительно изящные вещицы. Кроме того, Весы пойдут на все, чтобы избежать контакта с людьми, которые оскорбляют законы этики и хорошего вкуса. Вывод: нет, проституция никак не укладывается в характеристику этого знака.
– Но мужчины…
– Они не обязательно приходили к Маргарите с этой целью.
Мы замолчали. Телевизор доносил до нас приглушенные звуки концерта, который уже почти заканчивался.
Заканчивалась и эта новогодняя ночь.
* * *
Вернувшись с дежурства, я первым делом разбудила младшего сына – хоть и первое января, и праздник, но у него сессия, пусть сидит и готовится к экзаменам. А перед тем, кстати сказать, отвезет меня в одно место.
Я включила на полную мощность радио на кухне. По этому радио пел, нет! – блеял во все свое луженое горло какой-то певец из новомодных. Голос у него был такой пронзительно-гнусавый, что Сашку от него не спасал даже тройной слой одеяла, который он со стоном намотал себе на голову.
– Сын! Подъем! – я стояла у кровати и сдирала с него это одеяло. – Сессию проспишь, из института исключат, профессии не получишь, побираться пойдешь!
– Мммммм… – донесся до меня глухой стон из-под одеяла.
– Давай-давай! – не уставала я его тормошить.
В конце концов, сыну пришлось-таки подняться. Он сел на кровати, отчаянно зевая. Настроение у него было самое что ни на есть похоронное.
– Всего три часа и поспал, – пожаловался он.
Новый год Сашка встречал в кругу своих студенческих товарищей.
Ознакомительная версия.
