Любовь Арестова - По факту исчезновения

«Эти бы чувства да к доброму человеку! А здесь всепрощение не шло, видно, на пользу», — с сожалением подумал Волин, успокаивая Нелли Борисовну.

Нужно было что-то решать. Женщина категорически отказывалась находиться в больнице. Волин направился к доктору.

— Органики у нее нет, — пояснил тот. — Сердце и прочее — норма. Виной всему — психотравмирующая ситуация. Можете вы ее исключить?

— Пока нет, — покачал головой капитан.

— Тогда нужно свести до минимума все неприятные переживания.

— Я только тем и занимаюсь, доктор, что исключаю из жизни эти самые психотравмирующие ситуации, как вы выражаетесь. Вы мне скажите прямо, можно Печказову домой выписать? Или нет?

— Ну, если под чье-нибудь наблюдение…

— Какое наблюдение, она одинокая женщина. — Словно испугавшись сказанного, Волин замолчал, затем поправился: — На сегодняшний день одинокая. Впрочем, — оживился он, — будет ей наблюдение! Позвонить разрешите?

Доктор молча подвинул капитану телефон.

— Люся! — сказал Алексей Петрович в трубку. — Слушай, есть у Тамары Черепановой телефон? Ну, у той Тамары, что с Печказовой работает. Звони ей немедленно, пусть едет в горбольницу. И ты с Алешкой тоже, очень прошу. Заберете Печказову — ей нельзя здесь оставаться. Тамара, кажется, одна живет? Ну, попросим ее с Печказовой побыть. Да такси берите! — крикнул он напоследок.

Нелли Борисовна, успокоенная и обрадованная предстоящей выпиской, охотно разговорилась. Волин слушал внимательно, стараясь не упустить ни одной мелочи. Эта беседа укрепила убеждение капитана в искренности Печказовой. Нелли Борисовна ничего не утаивала. Она просто многого не знала. Не хотела или не могла знать? Возможно и то и другое.

Нет, ни о каких ценностях Печказова не знала. Больших денег у мужа никогда не видела. Разве только когда премия, отпуск.

Да, разумеется, гараж можно осмотреть. И подвальчик тоже… Во дворе, возле дома. Ключи от него на кухне.

Осматривал гараж Волин вместе с экспертом-криминалистом Владимиром Пахомовым. Работал он в отделе недавно, был скромным, незаметным и на первый взгляд чуть медлительным. Предшественник Пахомова, ушедший на повышение, оставил ему в наследство прекрасную лабораторию и твердую убежденность сотрудников, что эксперт может все. Пахомов всеми силами старался поддерживать такую убежденность и, надо сказать, ему это удавалось.

Шофер Семен Лузгин, считая себя полноправным участником розыска, просто прилип к эксперту, с интересом наблюдая за его действиями.

Еще в отделе, осмотрев снятый неизвестными замок гаража, Пахомов категорически заявил, что замок открыт ключом — не отмычкой, не дубликатом, а настоящим ключом.

Следы отмычки не обнаружили и на втором замке, который имел шифр. Нелли Борисовна шифр не знала, пришлось дужку замка осторожно распилить.

В гараже было такое множество полок, шкафов, забитых разными вещами, что Волин чертыхнулся, представляя, сколько времени займет осмотр. Однако Пахомов так умело и споро начал работу, что Волин повеселел.

В дальнем правом углу гаража, небрежно прикрытые старым одеялом, стояли в два ряда шесть коробок с магнитофонами «Коралл». Заводская упаковка была не вскрыта. Когда капитан занимался описанием находки, раздался возглас Пахомова. Эксперт, не скрывая торжества, показал изумленным понятым извлеченную из старой кастрюли, стоявшей на стеллаже, кожаную перчатку, а в ней — туго свернутый рулончик коричневатых купюр.

Пересчитали деньги — ровно 15 тысяч.

— Н-да, — вздохнул Лузгин, — и кто бы мог подумать — в кастрюле!

Вскоре нашли еще деньги — 10 тысяч. Теперь Волин знал, что искали неизвестные в гараже Печказова. Подтверждалось подозрение сотрудников ОБХСС о его неблаговидных делах.

Из гаража направились к подвалу, ключ от которого Нелли Борисовна передала Волину. Вход в подвал дома располагался с торцовой стороны. Спустились вниз, прошли по пыльному узкому коридорчику, едва освещаемому тусклой лампочкой.

На дверцах вдоль коридорчика — номера кладовых, написанные где мелом, где углем. Печказовский номер «20» выгодно отличался от других — белая аккуратная пластинка из металла с черными цифрами на ней.

Замок на двери кладовой помещен в металлический кожух. Володя Пахомов осторожно взялся за углы кожуха, слегка встряхнул. Внутри что-то звякнуло, перекатилось. Подозвав понятых, эксперт извлек оттуда кусочки блестящих штырьков с заостренными крючками на изогнутых концах.

— Это части отмычки, — сказал Пахомов.

Волин и сам видел, что это были отмычки.

Кто-то пытался проникнуть и сюда. Кто? Те же люди, что были у гаража и квартиры?

— Оперативно действуют, — вздохнул Волин, — не можем угнаться за ними.

— Как это не можем, — вскинулся Лузгин, — никуда они не попали, мы везде их, выходит, настигаем.

Осмотр кладовой никаких результатов не дал. Обычные для кладовок вещи — ничего, представляющего интерес для розыска. Но замок с обломками отмычек — это были следы неизвестных. Эксперт скажет точно, из чего, как и даже степень квалификации, с какой изготовлены отмычки.

Остается выяснить, кем они изготовлены и кому конкретно принадлежали. «Совсем немного», — усмехнулся Волин, выходя на улицу.

Когда Ермаков сказал о коробках с «Кораллами», найденными в печказовском гараже, Урсу не выдержал. Кровь отхлынула от смугло-румяного лица, прожилки на щеках стали синеватыми. Он опустил голову, понимая, что лучший для него выход — признание. Мысли работали теперь в ином направлении — как смягчить удар, под который он сам себя поставил, связавшись с дельцами.

— Я прошу мне верить, — выдавил Урсу, — знаю я очень мало, но все, что знаю, расскажу. Когда Георгий Иванович назначил меня заместителем, — начал Урсу, — я был очень польщен этим доверием и даже хотел подарок сделать — он не принял. Будет, говорит, еще возможность меня отблагодарить. С полгода назад он вызвал меня в кабинет и познакомил с мужчиной лет сорока. Представительный, одет с иголочки. Назвался Тихоней.

Голос Урсу часто прерывался, рассказ давался ему нелегко, но Ермаков поторапливал его, понимая, что в этом необычном деле от оперативности может зависеть жизнь человека — о судьбе Печказова сведений пока не было.

— С этого дня все и началось, — продолжал Урсу, — от Тихони время от времени приезжал некий Гога. Он привозил Георгию Ивановичу небольшие партии магнитофонов «Коралл», они спросом у нас пользуются. Где он брал их, откуда привозил — этого точно не знаю, но слышал, что на заводе орудует шайка расхитителей. Хранили магнитофоны на складе…

— На стеллаже у входа? — спросил Ермаков, вспоминая квадратные следы на пыльной полке, которые насторожили его при осмотре склада.

— Да, там… — покорно ответил Урсу.

— Как реализовывали?

— Продавали чаще всего со склада — я или Георгий Иванович. Иногда торговали в зале. А полную стоимость, не проводя по кассе, забирал Печказов.

— Расскажите подробнее о Тихоне, — попросил Ермаков.

— Я действительно мало знаю о нем. — Урсу говорил искренне, и Анатолий Петрович верил ему. Признавшись в главном, Урсу не имело смысла что-то скрывать.

— Он звонил всегда сам Собственно, — поправился Урсу, — это мне он сам звонил. У Печказова, наверное, были его координаты, а у меня — нет. Описать его могу подробно, встречался много раз. При встречах я называл его Тихоней, и ни разу не слышал, чтобы Печказов назвал его по имени. Такой человек не может остаться незамеченным — одеждой на себя внимание обратит, такой франтоватый тип, свысока на всех смотрит…

— Когда вы встречались в последний раз?

— Да вот с ним как раз мы склад и вскрывали! Вчера, уже после того, как мы с Нелли Борисовной Печказова искали, позвонил мне Тихоня. Я ему сразу про Печказова сказал, чтобы он в такое время не вздумал товар привозить. А он мне: я, мол, знаю обо всем и звоню, чтобы товар со склада убрать. Склад, как вы знаете, опечатан был еще Печказовым. Ключ у меня имелся, пришлось нам контрольку нарушить. Вывезли «Кораллы» — я не знаю, куда он их пристроил. Ну, а потом Софья Андреевна взбунтовалась, видели сами…

Больше о связях Печказова Урсу не знал ничего. На вопросы отвечал односложно — устал, переволновался…

— Да, женщины звонили… Нет, о связях с «Рембыттехникой» ничего не известно.

Ермаков еще не закончил допрос Урсу, а все его помыслы были уже в «Рембыттехнике». Он чувствовал, что там находится еще одно звено в цепи событий, которые они восстанавливают по крупицам.

Почему так упорно отрицает заведующий встречу с Печказовым в этот злосчастный день? Возможно, «Рембыттехника», как и магазин «Радиотовары», могла быть местом сбыта для франта Тихони. Знают ли его там? Не в этом ли секрет скрытности заведующего?