Ознакомительная версия.
— Ага, — резюмировал Филя. — Наш бородатый Билл Гейтс сегодня явно не в духе. Небось опять оторвали тебя от очередной халтуры? Сознавайся, стучал по клавишам в пользу конкурирующей фирмы?
Макс хмыкнул:
— Не корчи из себя суперсыщика, Филя. Тебе эта роль явно не к лицу.
— Один — один, — весело отозвался Филя. И досадливо заметил: — А еще говорят, что все компьютерные гении не от мира сего. Нашему бородатому виртуальному человеку палец в рот не клади. Одно нажатие на клавишу — и пальца как не бывало.
— Очень смешно, — ухмыльнулся Макс.
— Мужики, вы закончили? — сурово сдвинул брови Денис. — У меня-то время есть, а вот у Алексея Петровича его, боюсь, в обрез.
Кротов улыбнулся, посмотрел на наручные часы и развел руками:
— К сожалению. Однако час у меня еще имеется.
— Тогда, пожалуй, приступим. — Денис откашлялся в кулак и начал: Наверняка многие из вас слышали об убийстве в подземном переходе около двух месяцев назад.
— Это на Тверской, что ли? — поинтересовался Сева Голованов.
— Именно, — кивнул Денис. — Убили женщину. Сотрудницу радиостанции «Свободная волна» Доли Гордину.
— Кажется, что-то такое было в «Московском комсомольце», — задумчиво произнес Владимир Афанасьевич Демидов, он же Демидыч, здоровенный мужик с бычьей шеей, пудовыми кулаками и совершенно добродушным лицом.
— Да, — подтвердил Денис. — Была небольшая статейка. Называлась она «Людей в Москве отстреливают среди бела дня».
— Дурацкое название, — поморщился Голованов. — Можно подумать, в Нью-Йорке или в каком-нибудь Урюпинске людей лишают жизни исключительно ночью.
— В статье приводились разные примеры, — продолжил Денис. — В том числе и пример с убийством Доли Гординой. Однако большого резонанса сей опус не вызвал. Теперь о Гординой. По одной из версий убийство журналистки было заказным. Хотя не исключено, что убийство было совершено с корыстной целью. Убийца выстрелил Гординой в шею прямо на ходу. И тут же скрылся в толпе. Пока милиция от здания Думы бежала к месту преступления, второй преступник обшмонал портфель Гординой, а затем также беспрепятственно растворился в воздухе. Предполагается, что второй преступник вытащил из сумочки журналистки кошелек, а может быть, и конверт с баксами…
— Стоило ли ее в таком случае убивать — вот в чем вопрос, — заметил Алексей Петрович. — Стрелять в человека среди бела дня — занятие довольно рискованное. Пусть даже в портфеле у Гординой лежала парочка миллионов долларов в акциях и ценных бумагах. Достаточно было просто стукнуть ее чем-нибудь тяжелым по голове. Результат был бы тем же. Только без таких трагических последствий. На убийство обычно идут, только если нет других способов воздействия, либо если все эти способы исчерпаны.
— Это, конечно, так, — пробасил со своего стула здоровяк Демидов. — Но с другой стороны — сейчас развелось столько отморозков, для которых убить человека все равно что сигарету выкурить…
— Как бы то ни было, — сказал Денис, — но следствие, длившееся два месяца, ни к чему не привело. Дело приостановлено в связи с нерозыском обвиняемого.
Он взъерошил ладонью свои рыжие волосы и продолжил:
— Сегодня ко мне приходила сестра Доли Гординой — Фира Абрамовна Гордина. Она хочет, чтобы наше агентство продолжило расследование.
— Оп-па! — усмехнулся Макс.
А Филя, шутливо потупив глаза, робко спросил:
— И что, много башляет наша сестричка?
— В самом деле, — отозвался Сева, — пора бы уже озвучить сумму.
Денис прочистил горло и озвучил — громко, четко, чуть ли не по слогам.
Филя присвистнул. А здоровяк Володя Демидов хлопнул огромными ладонями по коленям и сказал:
— Наконец-то. Полтора месяца сидим без стоящей работы…
— У кого-нибудь имеются возражения? — поинтересовался Денис, обводя коллег прищуренным, насмешливым взором. — Нет? Ну тогда заявляю вам официально: с сегодняшнего дня все мы на этом деле. Остальные дела, — Денис пристально посмотрел на Макса, — отходят на второй план.
Возражений не последовало.
— Звягинцев Александр Александрович, — представился следователь, вяло пожимая Денису руку. — Можно просто Сан Саныч.
— Грязнов Денис Андреевич, — улыбнулся в ответ Денис. — Можно просто Денис.
Звягинцев отвел голову назад и прищурился.
— Похож, — заявил он после паузы. — Только повыше, посуше и помоложе. Но порода чувствуется.
— Это вы про моего дядю — Вячеслава Ивановича?
— А то. Про него. — Звягинцев нахмурился. — Генерал звонил мне. Сказал, чтоб я оказал вам максимальное содействие. Вот только толку вам от меня будет мало.
— Сан Саныч, вы проводили официальное расследование по делу об убийстве журналистки Доли Гординой. Однако…
— Однако результаты неутешительные. Нам ничего не удалось раскопать.
— Вы встречались с руководством радиостанции «Свободная волна», на которой работала Доли?
Звягинцев кисло улыбнулся и махнул рукой:
— Встречался. Только и это не принесло никакой пользы. У меня сложилось ощущение, что там не все так чисто, как им хотелось бы. Но это только ощущение.
— На чем же оно основывается?
Звягинцев пожал плечами:
— Не знаю. Слишком сладко они мне улыбались… Слишком напрягались, когда речь заходила о финансовом положении радиостанции и о делах, которыми занималась Гордина. Да и вообще, не понравились мне их лица.
— Это все?
— Все. Если не брать в расчет интуицию.
— Как продвигалось следствие?
— Вы имеете в виду — не совал ли нам кто-нибудь палки в колеса?
— Допустим.
— Нет. Не совал.
Звягинцев достал сигарету и закурил. Посмотрел на Дениса и скептически хмыкнул.
— Не знаю, может, вам что-нибудь и удастся раскопать… Вы ж все-таки работаете не за совесть, а за…
— Деньги?
Звягинцев кивнул.
— Да. За деньги. Причем, я так предполагаю, за очень неплохие деньги. А это куда больший стимул, чем почетная грамота или отметка в трудовой книжке.
— Не очень-то вы нас любите, — серьезно сказал Денис.
— А за что мне вас любить? — Звягинцев приподнял кустистые брови и выпустил в сторону Дениса струю вонючего сизого дыма. — Вы же снимаете сливки, а нам достается вся черная работа. Я не хочу вас ни в чем обвинять. Наверное, и в вашей среде есть хорошие профессионалы. Ведь платят же вам за что-то деньги. Но ведь и мы не пальцем деланные. Будь у нас ваши возможности, ваши средства, в том числе и технические… — Звягинцев безнадежно покачал головой. — И потом, ваша контора никогда не будет заниматься зарезанной за буханку хлеба старухой или утонувшим в луже нищим. Вы идете только туда, где раздается звон золотых монет или шуршание зеленых бумажек. Вот и выходит, что уж больно мы с вами разные…
— Ну в нашей работе тоже мало приятного, — заметил Денис.
— За исключением гонораров, — сухо отрезал Звягинцев.
— Ах вот, значит, в чем дело. — Денис помрачнел. — Считать деньги в чужом кошельке не самое достойное занятие для офицера.
— А, бросьте вы. — Звягинцев махнул рукой. — Ладно. Хватит выяснять отношения. Не для того мы с вами встретились. — Он крепко затянулся и продолжил: — Единственная улика, которая у нас имеется, — это несколько волосков, оставшихся на парике, который выбросил в урну убийца. Допустим, Гордину замочил кто-то из своих… Но не могу же я прийти на «Свободную волну» и вырвать по волоску из каждой журналистской головы. За это мне самому снимут голову.
— Сан Саныч, а вы уверены, что парик принадлежал именно убийце?
— На все сто. У нас есть свидетельские показания. Плюс — фоторобот убийцы. Сейчас я вам покажу.
Звягинцев расстегнул сумку, висевшую на плече, и достал желтый кодаковский конверт.
— Вот взгляните.
Денис вытащил из конверта две картинки. Бросил быстрый взгляд.
— Да, не густо. Про убийцу я не говорю, тут, кроме очков и гривы волос, вообще ничего нельзя разобрать, а вот второй… Слишком много характерных признаков, от которых очень легко избавиться. Кудрявая шевелюра, круглые очки, бакенбарды, тощая бородка… Если все это убрать, что останется? Худощавое лицо с неопределенными чертами, вот и все.
— И я о том же говорю, — поддакнул Звягинцев.
— Ладно, — вздохнул Денис. — Ничего другого у нас все равно нет. Я это забираю?
— Да, у нас таких еще дюжина. Пользуйтесь на здоровье. Если будут подозреваемые, рвите у них волосы и тащите к нам. Мы уж как-нибудь сумеем прижать их к стенке.
— Оригинальные у вас представления о нашем агентстве. Ну да ладно. Всего доброго, Сан Саныч, и спасибо за сотрудничество. Телефон мой вы знаете, я ваш тоже. Если что — созвонимся.
— Рад был помочь, — ощерился Звягинцев. — Если, конечно, это можно назвать помощью.
Ознакомительная версия.
