Егор сделал все как надо: и билет взял, и чемодан принес.
В Дубровниках они снова встретились на платформе. Парень был уже переодет и с двумя другими чемоданами. В скверике он их посмотрел, в один сложил нужное, а другой швырнул в кузов грузовика, что стоял неподалеку, за низким штакетником.
- Ну так где же коляска, которая доставит нас на ранчо "Долина синих рек"? Проспал твой управляющий, Жора? Ты попеняй ему. Скажи - так дорогого гостя не встречают, он не привык, чтобы им манкировали - может обидеться.
Андрей на свадьбу в штатском костюме пошел, чтобы гостей не смущать, и сперва непривычно себя чувствовал, настолько уже с формой и должностью своей сжился. Даже вначале про себя все машинально отмечал: дядя Федор слишком большими стаканами пьет, Василию вроде бы уже хватит - остановить его пора, приятели жениха что-то уж подозрительно перешептываются и поглядывают на приглашенных из Козелихина парней.
Потом это прошло, Андрей почувствовал себя таким же гостем, как и все, и они с Галкой даже сплясали так, что им хлопали громче, чем молодым, которые вместо того, чтобы покружиться в положенном традиционном вальсе, попрыгали друг против друга на современный козлиный манер, и молодая жена даже сломала каблук.
Глухой дед Пидя, муж Евменовны, почему-то сказал, что это к счастью, и трахнул об край стола новую тарелку. Похоже, дед вообще в дыме и коромысле веселого застолья совсем запутался и не понимал, по какому поводу оно собралось. Когда дошла до него очередь поздравить молодых, он понес такую околесицу, что просторная изба подпрыгнула от дружно грохнувшего хохота.
Вроде бы все поначалу перепутал дед Пидя - так всем показалось, решил, что это на их с Евменовной свадьбе гуляют, и стал благодарить народ за поздравление. И тут смеяться перестали, а устыдились - ведь верно, пятьдесят лет старики вместе прожили. А дед, который под шумок еще одну рюмочку "портвейного вина" хлопнул, совсем разошелся и осмелел, пожелал молодым столько же лет в любви и верности прожить и напомнил про давнюю местную традицию, когда невеста накануне свадьбы купалась в обильных синереченских росах.
Молодые на своей свадьбе вообще не чинились, вели себя по-новому: сидели за столом в обнимку, целовались под "горько!" без смущения и с явным удовольствием и веселились от души и больше всех. И первыми начали в адрес своих свидетелей разные шуточки с намеками пускать. И шуточки эти остальные гости с охотой подхватывали.
Оно и верно - на селе от соседей ничего не утаишь, как ни старайся. Да, собственно, Галка и не старалась, не скрывала, что любит Андрея и хочет за него пойти. С год, наверное, назад он в шутку на ее слова: "Возьми меня в жены, Андрюша, не пожалеешь" - ответил: "Не доросла еще!" И с тех пор Галка дни считала до своего восемнадцатилетия. Совсем уж немного ей ждать осталось.
Что до Андрея, то он этот год о женитьбе вначале не помышлял. Как должность получил, столько забот свалилось, дохнуть некогда, не то что жениться. А вот в последнее время, особенно когда домой возвращался, одиноким себя чувствовал. Да и то сказать - весь день на людях, а вечером один, в пустом доме. Поневоле загрустишь. Родители-то, как сорвались дочку выручать - она в районе замуж после учебы вышла и двух девчонок одним разом родила, - так и застряли у нее, уже второй год пошел.
Но главное не в этом. Сказать правду - сильно стала ему Галка нравиться. За ее беззаботным и легким, на взгляд, характером видел Андрей безграничную верность и житейскую отвагу. Такие женщины есть еще на Руси (да и не будет им перевода): в счастье поет, а если беда, смеется и приговаривает: "Не было бы большей, эта не беда еще". За такой женой спокойно, тылы надежные, можно дальше воевать. Да и красавица настоящая к тому же. Редко кто не заглядится в ее блестящие глаза и ямочки в уголках губ, будто все время готовых смеяться.
Застолье между тем шумело своим чередом. Тимофей Елкин, который тоже на свадьбу поспел, лучше всех держался. Были, конечно, охотники с толку его сбить: и красного наливали, и белого подносили, но Тимофей без заметного сожаления отвергал соблазны и только приговаривал: "Кому, конечно, нравится поп, кому - попадья, ну а мне лично - молодая поповская дочка", - и с демонстративным удовольствием пил большими стаканами ситро. А когда Паршутин (его на свадьбу не позвали, и он все в окошко заглядывал) закричал ему: "Пей, дурак! Что ж ты свадьбу людям портишь?" - Тимофей, не оборачиваясь, плеснул в него наугад из кружки, полной хорошего кваса. Паршутин сгинул и больше не показывался.
Наконец, от столов отвалившись, перебрались в свободную горницу, которую хозяева от мебели освободили и для танцев приспособили.
Плясали всяко - все мастера были. А потом, когда подустали малость да угомонились, дружно взялись за песни. Ну и пели! Так звонко, так дружно и в лад, что иной и слезу удержать не мог.
Андрей и Галка задержались после гостей, убраться помогли, посуду на кухню снесли.
- Женись, Андрюша, - сказала Евменовна, разбирая для мытья тарелки. Женись скорей, покуда я жива еще - я и на твоей свадьбе спою!
- Не надо! - испугался Андрей. - Не пой!
- Женись, - поддразнила и Галка, когда молодые стали подарками хвалиться. - Видишь, как хорошо!
Потом вышли на крыльцо, посмотрели в звездное небо. Взбудораженное свадьбой село затихало понемногу. Кой-где еще звякнет ведро, калитка стукнет, собака взбрехнет, а уж тишина подкралась, все вокруг собой залила. И сколько вдаль было видно, уже синим сонным туманом подернулось.
Галка поежилась, прижалась к Андрею плечом и зевнула - сладко, искренне, по-детски.
Спокойная была ночь, тихая. Как перед бурей.
- Не бог весть что, но все же
любопытно... Кое-какие данные здесь
безусловно есть, и они послужат нам
основой для некоторых умозаключений.
А. К о н а н Д о й л. Записки
о Шерлоке Холмсе
18 м а я, п о н е д е л ь н и к
Приемные часы Андрей на вечер установил, чтобы люди от дела не отвлекались. Но так только у него на дверях было написано, а фактически прием участковый круглосуточно вел. Даже, бывало, по самым обычным вопросам по ночам стучались - каждый справедливо свое дело самым важным считал и не всегда своей очереди дождаться мог.
По понедельникам же народ к нему больше обычного шел: и в положенное, и в любое другое время. Это понятно - выходные позади, было время что-то обдумать и решить, поскандалить и посоветоваться, кто-то жену спьяну обидел, кому-то теща слово поперек сказала, у кого-то накипело, наболело, набродило и терпение лопнуло, а в понедельник участковому заявление на стол: разбирайся, власть, принимай меры.
Вот и сегодняшний день так начался. Не успел Андрей на ферму съездить, проверить, как там по его указанию противопожарное состояние объекта улучшают, не успел фуражку повесить и за стол сесть, без стука ввалился Дачник - так его все на селе звали. Был он то ли военный в отставке, то ли просто пенсионер, крепко осевший в селе - купил старый дом у Овечкиных, перебрал его и развел мощное хозяйство, не чета местным. Урожаи согревал под пленкой и потому брал их ранние и отменные, цветами тоже вовсю промышлял, на рынке не то что свой - главный человек стал.
Дачник пошарил сзади себя за дверью и швырнул в комнату, как нашкодившего котенка, Марусиного Вовку. Тот вылетел прямо к столу, едва не упал, но не заплакал, только глазами сердито сверкнул.
- Ворюга! - сказал ему вслед Дачник, обошел брезгливо и с тяжелой злостью плюхнулся на стул.
- Что у вас произошло?
- На месте преступления застал! Пошел за водой, вернулся, а в сарайчике, слышу, шебаршит что-то. Я осторожность проявил - мало ли кто там шарит, - дверцу снаружи колом подпер и к окошку, гляжу, а они, голубчики, пол уже разбирают топором...
- Дальше что было?
- Я на них, они мимо меня в дверь и по грядкам к забору. Этот вот, главный ворюга, запнулся, я его и взял, повязать хотел, да он говорит сам пойду. Вы как хотите, а я ихним родителям иск вчиню: и за пол, и за потоптанные грядки, и за нарушение неприкосновенности жилища.
И предупреждаю: если вы, как обычно, проявите свойственные вам мягкость и либерализм, я не пожалею времени - буду соответственно информировать ваше прямое начальство и соответствующие инстанции! - Он хлопнул тяжелой ладонью по столу и вышел.
Андрей молча проводил его взглядом и посмотрел на Вовку.
- Дядя Андрей, мы ничего красть не собирались - врет он все! Мы там одну вещь искали. Но она не его. Ничья.
- Клад, что ли? - усмехнулся Андрей.
- Вроде, - уклонился Вовка. - Не спрашивай, дядя Андрей, все равно не скажу. Эта тайна не моя, и я не предатель.
- Вовка, да разве можно в чужом доме клады искать? Соображаешь?
- Соображаю. Мы ему грядки поправим. И пол заколотим, всего-то одну доску и успели поднять.
- И извинишься как следует, да?
- Ладно, постараюсь.
- Что-то ты больно легко согласился, - сказал участковый. - Мне это подозрительно. Смотри, Владимир, не подведи меня.
