ни клочка бумажки. Очевидно, все карманы очень тщательно, вытряхивали.
Максимов в задумчивости, снял очки.
— И еще вот, его обувь. Его ботинки, они новые. Он одел их, буквально, пару раз.
Максимов, открыл папку с отчетом экспертов и стал читать вслух.
— Судя по ярлыкам на одежде убитого, вся она, ленинградского производства, за исключением обуви. Обувь изготовлена на волховской обувной фабрике.
— Мне приходилась бывать в Волхове — вновь подал голос Гришка — это километров сто двадцать от Ленинграда, город совсем небольшой и обувная фабрика там маленькая. Вряд ли они отправляют свою продукцию в другие города. Возможно, он оттуда или бывал там. Ведь, маловероятно, что приезжий, побежит сразу покупать ботинки.
— Кстати, я проверил, — Мишка вытащил изо рта зубочистку — мужчин с подобными приметами, в списках, пропавших без вести, в Ленинграде и области, не значиться.
— Хорошо, проверь и по другим регионам, если что вышли фотографию. Держи на контроле этот момент.
— Понял — ответил Мишка и вновь сунул в рот зубочистку.
— И еще Мишка, разошли его фотографии и приметы на вокзалы и в аэропорт. И сам съезди туда, и поговори с дежурившими в тот день сотрудниками. Это на случай, если он приезжий, может кто из сотрудников вокзалов или дежурных милиционеров, его запомнил.
Мишка молча кивнул головой.
— Так, Гришка, — следователь посмотрел на Гришку — а ты выяснишь вопрос с обувью, поедешь в Волхов, выясни, когда изготовлена партия, где реализовывалась, городок не большой, может кто из продавцов, что и вспомнит. И все это, максимально оперативно.
Гришка, хотел было, что-то ответить следователю, но тот так грозно посмотрел на него, что он промолчал. Чиркнув зажигалкой, он тут же накрыл появившееся пламя крышкой.
— Также, — следователь не отрывал взгляд от Гришки — займись его одеждой. Свяжись со швейными фабриками, проверь по номерам партии на ярлыках, когда что изготовлено и в какие магазины направлено на реализацию. В общем, выясни все подробно, может там и появится какая ниточка.
— Хорошо — кивнул головой Гришка.
— У кого есть еще какие-нибудь соображения — произнес Максимов и оглядел присутствующих.
— Физическая форма — подала голос Лена — его физическая форма, убитый был в отличной физической форме. И можно предположить, что он был, если не профессиональный спортсмен, то возможно военный или милиционер, может быть инкассатор, или что-то в этом роде.
— Да, этого нам еще не хватало — уныло произнес Мишка — хотя, о такого рода инцидентах, по-моему, не сообщалось.
— А если учесть то, что человек в прекрасной физической форме и к тому же трезвый и не имеет, ни следов побоев, ни ран, кроме той одной смертельной, то можно предположить, что он знал убийцу, доверял ему и не ожидал от него такого шага — произнес следователь.
— Удивительно, что труп есть, а ни кто пока не заявил о пропавших без вести — произнес Гришка и очередной раз щелкнул своей зажигалкой, из которой вырвалось пламя и он сразу накрыл ее крышкой.
— Да, мне тоже очень не нравиться это — ответил Максимов.
— Я тут кое-что вспомнил… — подал голос, одиноко стоящий у окна Пузановский.
Максимов сразу напрягся от этих слов Пузановского, ибо хорошо знал, какой феноменальной фотографической памятью обладает Коля.
— Про татуировку… Больно уж интересная она у него. Я как ее увидел, она мне врезалась в мозг и все время не давала покоя. И вот сегодня, во время завтрака, я кое-что вспомнил — произнес Коля.
Максимов, хотел было напомнить Коле, что он говорил, что не успел сегодня позавтракать, но решил промолчать. Так как не хотел смущать Пузановского. Да и вопрос, который сейчас обсуждался, был очень серьезный. Тут уж, не до лирических отступлений.
— Кстати, по поводу татуировки, — вклинилась в разговор Лена — Я пригласила специалиста по татуировкам, он сегодня подойдет в морг… — Лена посмотрела на свои наручные часы — в десять часов. Семен Евгеньевич, он скоро уже подойдет.
— Хорошо — произнес Максимов — Ну, рассказывай Коля, не томи.
— Может, сначала послушаем, что нам скажет, этот Ленин специалист по татуировкам. Тем более он сейчас уже должен прийти — произнес Пузановский.
— Ну, хорошо — согласился Максимов и посмотрел на часы — тогда, все свободны. Занимайтесь своими делами, а мы с тобой — он посмотрел на Колю — пойдем в морг. Посмотрим, что нам скажет этот татуировщик — Максимов встал.
Максимов и Пузановский шли длинным подвальным коридором, в конце которого, располагался морг. «Вот и наша жизнь, как этот коридор…. А в конце коридора, неизменно, располагается морг» — так думал Максимов, когда они вышагивали по холодному и пустынному коридору. — «И никто из живущих, не в силах, этого изменить. Главное наверно, пройти весь этот коридор до конца так, чтобы в конце не было стыдно, в глаза людям посмотреть».
Они шли по залитому безжизненным светом неоновых ламп коридору, а звук их шагов, отражался гулким эхом.
— Да, веселенькое место, ничего не скажешь — нарушил молчание Пузановский.
— По-моему, здесь даже воздух, пропитан смертью — угрюмо произнес Максимов.
— Да, этим запахом, одежда теперь насквозь пропитается.
— Складывается ощущение, что этот коридор спроектировали намеренно, чтобы человек, пока дошел до места назначения, проникся смертью, почувствовал ее мерзкий запах и ледяные объятия.
— Именно так — согласился Пузановский.
Максимов и Пузановский подошли к моргу. Двери перед ними автоматически раздвинулись, приглашая пришедших внутрь. Пузановский остановился перед входом, посмотрел на автоматически раскрывшиеся двери и иронично заметил.
— Они бы еще здесь табличку повесили, “Добро пожаловать”.
Максимов взглянул на Пузановского. В руке у того, был его туго набитый портфель.
— Коль, а ты чего это в морг с портфелем заявился? Думаешь, он тебе здесь, понадобиться
— Да после морга, поеду Гришке помогать, на очистные. Сколько мы там проторчим, неизвестно, боюсь в столовку на обед, не успею.
— А, так это у тебя харчи — догадался следователь.
— Они самые — трепетно произнес Коля.
Как только Максимов и Пузановский вошли внутрь, им по ноздрям резанул, сильный запах формалина. Комната для посетителей, представляла собой небольшое помещение, облицованное белой кафельной плиткой, в центре которого, располагалась окрашенная в зеленый цвет, дверь с табличкой “служебный вход”. Возле двери стояли носилки на колесиках, на которых лежал ворох какого-то тряпья. В углу стоял письменный стол, а у стены напротив, была длинная скамья. На скамье сидел человек, уткнувшись в книгу. “Нашел место книги читать! Ему что здесь, читальный зал” — взглянув на человека с книгой, автоматически подумал Максимов.
