– Ты что-то знаешь? – встрепенулся Андрей.
– Не могу тебе все рассказывать, сам понимаешь, – Воронов многозначительно посмотрел на потолок, – да я и сам мало знаю, «марсианским делом» у нас другой отдел занимается.
– Значит, есть «марсианское дело»?
– Стоп, – Воронов вытянул вперед ладонь, – я тебе ничего не говорил, ты ничего не слышал. И вообще, иди домой, успокой Марину, я вечером к вам загляну.
Пришел Воронов в девятом часу, расстроенный и голодный.
– Представляешь, – жаловался он, обращаясь к Андрею и виновато посматривая на Марину, – только я с ребятами, которые «тарелками» занимаются, вопрос перетер, как меня срочно к полковнику вызвали. И я таких получил…
Старший лейтенант проглотил непечатное слово, тяжело вздохнул и закончил:
– Короче, получил я по первое число.
– За что? – в один голос спросили Марина и Оксана.
– За то, что лезу не в свое дело.
– И что теперь делать? – На глаза Марины навернулись слезы.
– Сейчас решим, что будем делать, – объявил Андрей, заваривая чай и нарезая сыр для бутербродов. Поколебавшись, достал из холодильника кусок докторской колбасы, по прихоти Горпищеторга «выброшенной» на прилавок вчера в угловом гастрономе. За колбасой тут же выстроилась длиннющая очередь, Андрей встал в самом хвосте и переживал, что не хватит. Но отпускали не больше полкило в одни руки, и доктор получил заветный аппетитный светло-розовый кусок.
Недельный продуктовый запас молодой семьи старший лейтенант смел за несколько минут. Андрей с тревогой наблюдал, как исчезают в ненасытной утробе дефицитные продукты, и надеялся, что жертвы не напрасны. Сыто отдуваясь, Воронов, отхлебнув чаю, достал из внутреннего кармана то самое письмо, положил на стол, разгладил и произнес важно:
– Хорошо, что до разговора с начальством я это успел экспертам закинуть.
– Что-то нашли? – оживился Андрей.
– Немного. Пальчиков, конечно, нет. Печатная машинка «Москва», каретка старая, буквы «а» и «л» западают. Бумага писчая номер один, Каменская бумажная фабрика имени Кирова.
– Что нам это дает? – Андрей пожал плечами.
– Это подтверждает твое предположение, что ни к каким инопланетным пришельцам данное письмо отношения не имеет.
– А к чему имеет?
– Скорее всего, к Лысой горке. Мне ребята успели кое-что шепнуть.
– И?
– Вечером пойдем, проверим.
– На горку? – И Марина категорично объявила: – Я с вами!
– Я тоже, – подала голос Оксана.
После долгих споров ее уговорили остаться дома. Марину, как имеющую боевую подготовку, в опасную прогулку взять согласились.
Глава 10
Май 1980 года, Москва
Звонок аппарата прямой связи с Центром в кабинете резидента ЦРУ Ричарда Лунса, советника по культуре при посольстве США, раздался в девять часов тринадцать минут по Москве. В Лэнгли, в округе Фэрфакс, в тринадцати километрах от Вашингтона, шел уже десятый час вечера. Но непосредственный шеф Лунса, заместитель директора ЦРУ по операциям Роберт Боуви, часто задерживался на работе, и его поздний звонок по закрытой, особо защищенной линии Лунса не удивил.
Не теряя времени на протокольные приветствия, Боуви в обычной своей манере сразу «отрезал к погоне»37.
– Руководство настаивает на активизации работы с вашим агентом, как его… Демократ?
– Либерал, – подсказал Лунс, думая, зачем не страдающему провалами памяти Боуви потребовалось делать вид, что он забыл оперативный псевдоним агента, личное дело которого затребовал не далее как три недели назад.
– Ах да, точно, Либерал, – отозвался шеф. – План, который он предлагает, похож на авантюру, но руководство план утвердило. В конце концов, в случае провала мы ничего не теряем.
«Понятно, – подумал Лунс. – Старая лиса решила заранее дистанцироваться на случай неудачи, поэтому и „забыла“ псевдоним. Если что, крайним сделает меня и сошлет куда-нибудь в Зимбабве».
– Вы на линии, Лунс?
– Да, господин заместитель директора. В случае провала мы ничего не теряем…
– Бросьте этот официальный тон, Ричард. Мы с вами уже не первый год работаем.
«Пятнадцать лет», – мысленно подсчитал Лунс.
– Я понял, шеф, – сказал он вслух. – Активизировать работу с Либералом.
– Да, и оказать ему максимально возможное содействие в реализации предложенного плана. Операции присвоен приоритет первого уровня, ее название – «Падающая звезда». Бросьте все силы на ее реализацию.
«Любят же в Центре красивые названия», – подумал Лунс.
– У вас есть просьбы, пожелания? – поинтересовался Боуви.
«Луну с неба», – мелькнуло в голове у Лунса.
– Мне нужны особые полномочия по проекту «Мираж», – произнес он в трубку.
– Считайте, Ричард, что вы их уже получили.
Если у Лунса и была слабая надежда найти повод отложить операцию или даже отменить ее, то быстрый ответ Боуви убил надежду в зародыше.
– Но, шеф, военные будут недовольны! – Он все же попытался надавить на собеседника.
– А вот это не ваша проблема, Лунс. Докладывайте мне о ходе операции еженедельно. И приложите все усилия, от результатов операции очень многое зависит. В том числе и для вас лично.
«Намекает на прошлогодний провал. А не я ли предупреждал, что крайне рискованно поручать исполнение диверсионного акта человеку, который не имеет специальной подготовки и соответствующего опыта!»15
– Постараюсь, шеф, – сухо промолвил он.
– Я рассчитываю на вас, Ричард.
Боуви дал отбой. Лунс аккуратно положил трубку на аппарат, откинулся в кресле, задумался. Наверху сделали ставки, и они очень высоки. Если даже сверхсекретный проект «Мираж», с которым так носился Пентагон, позволено использовать в игре, значит, решение принято на самом высоком уровне. И в случае успеха можно рассчитывать на медаль Почета или даже на Золотую медаль Конгресса38. А провала ему не простят. И ссылка в резидентуру в Зимбабве покажется удачей. Впрочем, провала не простят и Боуви, как тот ни старается дистанцироваться.
Глава 11
Лысая горка не самая значительная вершина города С. Всего двести девяносто пять метров над уровнем моря, как утверждает геодезический знак, установленный на территории метеостанции. Андрей, когда учился в школе, ходил сюда на экскурсию с классом. Им рассказали, что есть и более высокие точки, больше четырехсот и даже почти пятьсот метров. Но именно здесь построили метеостанцию. Имелось целых пять причин, почему выбрали Лысую горку, а не какую-нибудь другую. Все причины сводились к повышению точности прогнозов погоды. Андрей хорошо запомнил, что причин пять, но повторить сейчас не смог бы ни одну. Тем более что прогнозы все равно точностью не отличались.
Название свое горка получила благодаря проплешине на самой верхушке. Растущие на склонах деревья вверху сменялись низкорослым кустарником, окаймляя, словно лысину на голове великана, большую, почти круглую поляну. Часть поляны занимала метеостанция, к которой вела единственная асфальтированная дорога, упиравшаяся в ворота. Из-за наличия данного метеорологического объекта Лысая горка получила второе свое название – Метеогорка. Дорога к станции давно требовала ремонта, но у городских хозяйственных служб руки до нее не доходили.
Жители Горку обходили стороной, особенно по ночам. Редкие фонарные столбы вдоль дороги скалились разбитыми лампами. Другого освещения, кроме как на метеостанции, здесь не было. Под покровом темноты по склонам рыскали, как голодные волчьи стаи в поисках добычи, подростковые шайки. Когда добычи – неосторожных прохожих или ищущих уединения любовных парочек – не было, подростки устраивали жестокие драки между собой, которые часто заканчивались тяжелыми травмами и реанимацией – для тех, кому реанимация еще могла помочь.
В одиночку Андрей сюда ни за что бы не сунулся. Но в сопровождении старшего лейтенанта Воронова с табельным «макаровым»39 – другое дело. До Метеогорки они добрались в начале двенадцатого. В это время в октябре уже совсем темно, и поэтому Воронов взял мощный фонарь. Но небо было чистое, луна только начала свой убывающий цикл, и необходимости в дополнительном освещении пока не было. Ввиду малочисленности поискового отряда от прочесывания местности сразу отказались. Решили подняться по дороге до метеостанции и наверху осмотреться. Тем более что Николай, скорее всего, шел тем же маршрутом. Конкретное место, куда Коля должен явиться, чтобы получить ответы на вопросы, в полученном им письме указано не было.
