Ознакомительная версия.
Поймав мой взгляд, Бертран пытается пожать плечами, но дуло вдавливается в его щеку – и он замирает, только виновато смотрит на меня.
Да разве это он виноват? Это я, дура, раскудахталась тут как курица перед этим сумасшедшим – погубила все дело. А может быть, и нас погубила…
– Вам что надо? – спрашиваю, обернувшись к вышеназванному сумасшедшему. – Дневник? Возьмите. Если он имеет для вас такое патологическое значение – ради бога, берите!
– Да, он имеет для меня неописуемое значение. Я искал его, чтобы восстановить честь своего предка, – высокопарно сообщает Дино. – Этому была посвящена жизнь моего прадеда, деда, отца, вся моя жизнь! И вот я нашел его! Имя моего великого предка будет очищено от клеветнической грязи!
Ага, смекаю я, значит, он уже больше не оживший Талейран. Отделяет себя от предка – похоже, ему полегчало. Может, теперь мы с ним договоримся?
– По-моему, вы придаете излишнее значение такой ерунде!.. – осторожно начинаю я. – Талейрана мир знает как великого политика, его авторитету трудно повредить такой ерундой, как записи какой-то камеристки.
– Не трудитесь, не тратьте слова, – отмахивается Дино. – Вам не понять, что такое фамильная честь. Вы обречены, вы и ваш спутник. Но я готов накануне смерти даровать вам прощение за все ваши злоумышления против меня, если вы откроете, где нашли дневник!
Ну да, черта тебе лысого. Ждите ответа!
– Неужели вам мало тех, кого вы уже убили? – бормочу я, словно по какому-то наитию. – Тех антикваров в квартале Друо… это же ваших рук дело, верно?
– Конечно, – важно кивает Дино. – Они не хотели сообщить мне, кому именно были проданы бюро работы Вернона и других мастеров, которые изготовили мебель для Мальмезона. Потом мы раздобыли адреса другим путем.
Знаю я этот путь… С помощью Бонифаса Фюре. Которого потом сунули в мусорный контейнер!
Кстати, не этот ли долговязый господин Дино был помощником «пирата» при «уборке мусора»? Помнится, униформа болталась на нем точно так же, как болтается элегантный пиджак. Или все-таки сюртук, если соблюдать исторические реалии?..
– Но теперь-то дневник у вас! – кричу я. – Зачем еще убивать? Зачем вам нужен человек, который купил это несчастное бюро?
– Всякий, кто прикоснулся к клевете, кто читал дневник Жизели де Лонгпре, должен умереть, – изрекает Дино, и я понимаю, что передо мной снова «типа в натуре» Талейран.
Господи боже! Не слишком ли много людей с раздвоением личности собралось сегодня на Марше-о-Вернэзон?!
Я не знаю, сколько было бы теперь лет князю Беневентскому, наверное, двести пятьдесят, никак не меньше, но для своего преклонного возраста он весьма проворен. Я и моргнуть не успеваю, как в его руке появляется пистолет, направленный на меня.
– Вы что, собираетесь стрелять прямо в лавке? – бормочу я. – Но на выстрел сбегутся люди! Вас схватят!
– Никто не посмеет меня тронуть! – высокомерно заявляет он, вскидывая подбородок. – Ибо я – Талейран!
Нет, нет, быть не может. Невозможно погибнуть только потому, что прочитала какие-то старые записи… Это же безумие!
Да. Но тем и страшно безумие, что у него нет ни логики, ни милосердия.
– А как же быть с вашим подручным? – с ненавистью бросаю я. – С Пьером Куси? Если у него в лавке загремят выстрелы и окажутся два трупа, полиция очень даже сможет его тронуть.
– Ну, вы преувеличиваете, дорогая Жизель… – снисходительно улыбается маньяк, и меня передергивает. Всю жизнь ужасно любила балет «Жизель». Интересно, захочется мне посмотреть его еще хоть раз?
Ладно, захочется, не захочется – это не вопрос. Удастся ли?! Что-то плохо верится…
– Вы забыли, где находитесь, дорогая Жизель, – продолжает псих. – Это же Блошиный рынок! Здесь всякое случается. Иной раз и отношения выясняют поставщики, торговцы и покупатели. Очень шумно выясняют! Я даже не представляю, что должно произойти, чтобы сюда заглянул хотя бы один полицейский. А уж спрятать парочку трупов, а потом вынести отсюда… Нет ничего проще! Например, завернуть их в ковры, – он указывает на несколько рулонов, лежащих в углу. – Вы какие ковры предпочитаете, Жизель? Персидские? Бухарские?
– Боюсь, вам придется выносить не два трупа, а три, – не совсем внятно произносит Бертран. Наверное, будешь говорить невнятно, если в щеку тебе воткнулось дуло! – Как быть с господином Куси? Он слышал обвинения в адрес Талейрана, он тоже, как вы изволите выражаться, прикоснулся к клевете! Как вы поступите с ним?
Дино стоит с прежним высокомерно-тупым видом, словно памятник самому себе, однако в лице «пирата» появляется нечто человеческое. Имя этому внезапно пробудившемуся чувству – страх за собственную жизнь.
Ага, дошло до тебя, с кем связался! С убийцей, которого уже не остановишь!
– Куси! – восклицает Дино, и я с трудом соображаю, что он не дает команду какой-то собаке, которой здесь нет, а обращается к подельнику. – Ты понимаешь, что они не должны уйти отсюда живыми?
И тут раздается грохот. Я издаю дикий вопль, убежденная, что Куси уже нажал на курок, пуля пробила голову Бертрана и разворотила стеклянную витрину.
Но нет – мой дорогой детектив по-прежнему стоит недвижимо, а между тем стеклянная дверь лавочки ходит ходуном. За ней маячат две фигуры, машут руками…
Дино хватает меня за руку, подтаскивает к себе и вжимает ствол своего пистолета между ребер, да так, что я не могу ни вздохнуть, ни охнуть.
– Тихо стоять! – шипит он. – И ты – тихо! – Это Бертрану. – Иначе твоя писательница получит пулю в живот. Сядь на пол – вон там, в углу, понял? Пьер, открой дверь да постарайся спровадить этих дур. Скажи, что занят. Пусть убираются ко всем своим русским чертям!
Удивительно, что после всего случившегося я еще не разучилась удивляться. Русские черти?.. Почему вдруг?
Бертран садится на пол. «Пират» прячет пистолет и открывает дверь.
А, понятно насчет русских чертей! К Пьеру Куси явились те две фемины в своих дороженных ягнячьих куртяшках. Покупательницы фонтана!
С тоской смотрю на их оживленные, энергичные лица. У меня такое ощущение, что я уже одной ногой на том свете и напоследок оглянулась на мир живых.
Может, они почувствуют что-то неладное? Может, полицию вызовут? Хотя нет, глаза у них так возбужденно блестят, что дамочки ничего вокруг себя не видят.
– Господин Куси! – выкрикивает брюнетка. – Мы за фонтаном! Быстренько заверните!
– Что? – спрашивает Пьер со слабой, непонимающей улыбкой. – Что вы говорите?
– Вот деньги! – Брюнетка брякает на стол туго набитую барсетку. – Вопрос с транспортом тоже решен! Только, знаете, мы торопимся. Поэтому забираем товар сейчас же! Вы пока считайте деньги, а мы начнем погрузку.
Она выхватывает из карман мобильник, тычет несусветно длинным ногтем в кнопки и радостно, возбужденно кричит:
– Налетай!
Что-то рокочет в небесах – сперва тихо, потом громче. Вихрь проносится по площади. Грохот усиливается, лавочка Пьера Куси начинает ходить ходуном. Письма разлетаются по полу, падают какие-то вещи.
– Что это?! – дрожащим голосом вопрошает хозяин.
Не узнаю «пирата»! У него такой вид, словно его бриг встретился в открытом море с «Летучим голландцем»!
– Я же говорила, что для Дракона нет ничего невозможного! – радостно восклицает брюнетка.
И тут мы все видим, что с неба медленно опускаются какие-то жуткие лапы. Кажется, что знаменитая избушка на курьих ножках меняет место дислокации. Взлетела со своей полянки – и решила обосноваться на Блошином рынке.
А что? Избушка на курьих ножках – чем не антиквариат?!
Брюнетка вопит, устремляясь на крыльцо:
– Майна! Майна помалу!
Все смотрят на диковинные лапы, и в это мгновение Бертран отшвыривает от себя Куси, а потом кидается на Дино. Тот невольно отшатывается, Бертран бьет его прямо в лицо, тот падает, но я не слышу грохота упавшего тела – все заглушает рев. Рев спускающегося с неба огромного грузового вертолета!
Бертран выталкивает меня из лавки, тащит в ближайший переулок. Мы еле передвигаем ноги, потому что попадаем в вихрь, плетемся, согнувшись в три погибели, я прижимаю к груди драгоценный дневник Жизели, слезы льются из глаз…
Лиса Алиса и кот Базилио отползают с Поля Чудес!
– Полиция! – кричу я, пытаясь перекричать гром небесный. – Надо вызвать полицию! Скорей!
Бертран кивает, достает из кармана мобильник, но, не успев набрать номер, замирает, ошеломленный.
Да уж… есть от чего остолбенеть!
Привлеченный воцарившимся в небесах беспорядком, в ворота Марше-о-Вернэзон на полном ходу врывается отряд полицейских на роликовых коньках. Пластиковые щиты, каски с наглазниками, дубинки и пистолеты… Летучий, стремительный, неудержимый отряд каких-то бесо-ангелов!
Дино представить не мог, по какой причине на Блошиный рынок решит ворваться полицейский? Вот она, причина! Вот они, полицейские! Целый отряд!
Ознакомительная версия.
