Дирк почувствовал себя утопающим. Ему пришлось долго умолять эту женщину не давать делу ход и даже откупиться от нее, не взяв ни цента за операцию и подписав контракт на бесплатное обслуживание чаровательной леди до конца её жизни. Он с ужасом ждал возвращения несгибаемой женщины, следя на экране телевизора за изменениями её лица. К счастью, Глен совершенно не старела, словно заключила сделку с дьяволом.
При отборе клиентов для своей клиники профессор руководствовался информацией, получаемой его служащим-адвокатом по особым каналам и рекомендациями своих бывших клиентов. Ведь он проделывал номер со съемкой далеко не во всех случаях, выбирая самых известных, богатых и щепетильных. Дирк с трудом сдерживал себя, установив жесткую норму — не больше четырех шантажей в год, по одному в квартал. Этого хватало, что поддержать сексуальный психоз в скрытой фазе и постоянно увеличивать капитал. Меньше миллиона за кассету с «ночной съемкой» Дирк не брал.
О приезде молодой пары из Аргентины доктору сообщила Сюзанна Карпентер — стареющая актриса, регулярно появляющаяся на вторых ролях в «мыльных сериалах». На съемках в Мексике она познакомилась с семейством де Дальма и посоветовала молодой женщине обратиться в «Феникс».
— Микеле де Дальма сумасшедше богат и столь же ревнив. Марта пробивала себе путь одним местом, пока не подцепила на крючок красавчика. Но вместо того, чтобы стать паинькой при муже, оставила свою фамилию в качестве псевдонима и носится с идеей прославиться то ли на подиуме, то ли на экране, — сообщила Сюзанна Дирку по телефону.
— Посмотрим. Благодарю, что не забываешь, Сюзи. — Бенедикт тут же дал команду адвокату и на следующий день у него на столе лежало досье. Все совпадало: Микеле — единственный сил, наследник и совладелец крупного промышленного магната. Марта Ламс — эмигрантка из Эстонии во втором поколении, прошла путь от панельной девочки до солистки какого-то мизерного шоу в Лас-Вегасе, где и познакомилась с Микеле.
Дирк сделал правильный вывод: либо плейбой, бабник, любитель приключений и закоренелый холостяк, продержавшийся до тридцати пяти, совершил некую ошибку, позволив крошке заполучить его с помощью шантажа. Либо эта чертовка и впрямь обладает незаурядными женскими чарами.
От агента, собравшего сведения в отеле, где поселились молодожены, поступили обнадеживающие сведения: супруги сыпали деньгами направо и налево, не отказывая себе ни в чем. Дирк Бенедикт назначил Марте Ламс встречу. Когда по селектору из приемной доктору сообщили о прибытии супругов де Дальма, он попросил пригласить гостей в кабинет на втором этаже. Это была чудесная тридцатиметровая комната со стеной, открытой в сад. Дирк сам занимался её устройством, копируя внутреннее убранство кабинета Боргезе на римской вилле, потрясшего его ещё в студенческие годы. От пола до потолка — стеллажи со старинными фолиантами, мраморные бюсты древних мыслителей, аптечный шкаф с медицинской утварью средних веков, глобусы, карты, гигантские книги, где на толстых пожелтевших листах готической вязью были начертаны рецепты неведомой рукой, лет триста-четыреста назад.
Профессор обладал благообразной внешностью, вызывающей доверие и необъяснимую неприязнь. Он был сухощав, высок, с узким, гладко выбритым черепом цвета пергамента. На длинном лице поблескивали стекла прямоугольных очков, не скрывавшие внимательных, маленьких глаз, а тонкие, длинные губы казались резиновыми — так легко и совершенно отдельно от остального лица растягивались они в улыбке. Но самое сильное впечатление на пациентов производили руки профессора — непомерно длинные, бледные кисти, легкие и сильные одновременно. При трении друг о друга они издавали сухой шелест, и казалось, что в любую минуту доктор готов взяться за дело.
Доктор Бенедикт постоянно носил темно-сизые костюмы одной той же английской фирмы и галстук в тон. После первой же беседы с ним у посетителей появлялись мысли о восковых фигурах и музее мадам Тюссо. А так же уверенность в незаурядной профессиональной одаренности странноватого человека.
Он вышел из-за письменного стола, чтобы поздороваться с посетителями. Затем предложил им расположиться в креслах. Профессор, сидевший спиной к окну, оставался в тени, супруги же просматривались как на хорошо освещенной витрине.
— Мне посоветовала обратиться к вам Сюзанна Карпентер. Сказала, что вы лучший специалист в мире. — Молодая женщина обольстительно улыбнлась. Она явно хотела произвести приятное впечатление, привычно пользуясь арсеналом женских завлекалочек: высоко закинула ногу на ногу, поправляла рукой с бриллиантовым перстнем пышные золотистые волосы, чуть покусывала нижнюю губу, четко очерченную темной помадой. В воздухе разливался запах духов, слишком густой для настоящей леди.
— Благодарю, это явное преувеличение. Хотя, могу признаться, что результатами своих трудов я зачастую доволен. Как вы понимаете, я не вправе называть имен своих пациентов, но уверяю, они самые звездные.
— Слышала, слышала! Чего только не говорят! — Женщина махнула рукой и повела плечиками, выражая то ли восторг, то ли сомнение.
Хороших манер ей явно не хватало. Да и внешность, в общем-то нельзя назвать сногсшибательной. Значит, умна или неподражаемо сексуальна.
— Дорогая, — вмешался супруг, — вовсе не обязательно вспоминать всякие сплетни. Мы приехали сюда по твоему желанию. Доктор, я подчеркиваю: решение переменить внешность целиком принадлежит моей жене. Я лишь выполняю её каприз.
— Это пдарок, милый! Хорошенький подарок! Кроме того, мне нужен всего лишь немного подправить носик и губы. Ты же сам говорил…
— Мы обсудим отдельно ваши желания, миссис. Сейчас необходимо покончить с формальностями. — Бенедикт посмотрел на эксцентричного супруга. — Цены на мои услуги довольно высоки и далеко не всем по карману…
— Об этом не беспокойтесь, — прервал супруг. — Но скажите, ради Бога, скажите, доктор, неужели лицо Марты так уж необходимо резать?
— Ваша жена хороша собой. Но красота многогранна. И зачастую обаятельная толстушка непременно хочет стать сухощавой «вамп», а утонченная аристократка приобрести привлекательность сельской толстушки. Кроме того, сейчас в моде неординарные лица.
— Да у неё и так все в порядке! От поклонников отбоя нет. Солидные рекламные агентства заключают контракты… — мужчина с досадой хлопнул ладонями о колени. — Я так надеялся, что вы сумеете переубедить ее!
— Выходит, вопрос ещё не решен? Извините, господа, у меня очень много дел.
— Ну что вы, профессор! — Марта вскочила, словно преграждая путь слегка приподнявшемуся в кресле Бенедикту. — Я не уйду отсюда с этим лицом. — Она притопнула ногой. — Мой муж слишком много говорит. Пришли сюда мой багаж, Микеле.
— Уважаемая госпожа Ламс… — изобразил колебания доктор Бенедикт. Вероятно, нам лучше обсудить некоторые вопросы наедине. Если, конечно, мистер де Дальма не возражает. — Он полистал календарь. — В среду к девяти утра, вас устраивает?
— Но ведь сегодня понедельник! Что я буду делать в этом городе целых два дня? Я буду плакать, доктор… — Она капризно надула губы.
— Хорошо. Тогда завтра после двенадцати. Я не могу точно рассчитать, во сколько завершу операцию.
— Спасибо! Можно взглянуть на мою комнату?
— Вам покажет клинику мой секретарь. — Доктор поднялся. — Прошу прощения, господа, мое время исчерпано.
Доктор попрощался с супругами. Спускаясь вслед за ними по лестнице, он слышал приглушенную перебранку и громкий возглас супруга: «Я от всей души желаю, чтобы ты вышла отсюда такой же красоткой, как Барбара Стрейзанд!»
Они вернулись в гостиницу и заказали обед в номер.
— Не хочется никуда выходить, — взмолилась Полина. — Возможно, за нами уже следят ищейки милого доктора… Кто такая эта Сюзи Карпентер, моя «хорошая знакомая»?
Она сбросила туфли и рухнула на диван. — Да ты словно забыл, какие у нас паспорта! Мне кажется, что каждый стюард смотрит подозрительно, не говоря уже о местных агентах.
— Жаль, дорогая… Я мог бы тебе многое показать в этом городе… Виллы знаменитостей, звезды на бульваре и ещё местечко на пляже, где я однажды поклялся себе, что непременно прославлюсь… — Стоя у балконных дверей, Рэй смотрел на город. — Я собирался покорить его. Или наплевать вот с такой высоты.
— Все ещё впереди. А тюрьмы здесь хорошие?
— Хватит занудничать! Все прошло гладко… Я так въедливо обследовал клинику, что сопровождавший нас секретарь наверняка использовал весь запас ругательств.
— Он мило улыбался, даже когда ты проверял качество сантехники в туалетах и ванных.
— А ты очень натурально шипела мне в спину что-то вроде «придурок»… Ладно, крошка, убавь обороты. Все идет неплохо. Думаю, Тимоти Бартон позаботился о надежности «легенды»: Сюзи наверняка существует, а наши документы не так уж плохи. Кроме того, теперь не остается ничего другого, как довести дело до конца. Напоминаю: мы тратим колоссальные деньги, взятые в долг. Тимоти не сомневался в успехе нашего дела, если выдал такой кредит!
