швабру и начал яростно тереть пол в душевой.
Растерянный, Фан Му наблюдал за тем, как его приятель драит каждый сантиметр плитки. Миллионы мыслей одновременно проносились у него в голове.
Наконец Мен Фанчжи остановился и устало прислонился к стене, тяжело дыша.
— Что случилось? — осторожно спросил Фан Му. — Ты можешь мне рассказать?
Мен Фанчжи слабо покачал головой:
— Не знаю. В последнее время я чувствую себя как-то странно. Постоянно забываю, что делал, нахожу в комнате вещи, которые не приносил…
Фан Му ненадолго задумался.
— Ты не хочешь обратиться к врачу?
Мен Фанчжи затряс головой:
— Нет-нет, мне не нужно.
Потом, словно размышляя вслух, сказал:
— Я поправлюсь, да, непременно поправлюсь. Мне не надо полагаться ни на кого…
Он бормотал это снова и снова, будто сам не верил своим словам.
Фан Му молча наблюдал за ним. Он не знал, что отвечать.
Вдруг Мен Фанчжи выпрямил спину, принужденно улыбнулся и сказал:
— Я… я пойду к себе в комнату. Ты же… — он опустил глаза, — никому не расскажешь?
— Договорились. Но все-таки я бы советовал тебе обратиться к врачу.
— Да-да, я понимаю. Если почувствую, что это необходимо, то схожу. Увидимся позже.
Пошатываясь, он вышел из душевой и побрел по коридору к своей комнате.
В душевой снова стало тихо. Единственным звуком было журчание воды в трубах и гудение флуоресцентной лампы над головой. Фан Му немного постоял не шевелясь. Посмотрел на безупречно чистую раковину, потом на мусорную корзину. Что за наваждение напало на Мен Фанчжи в эту ночь? Его поведение казалось бессмысленным, предельно странным.
Еще более странным, чем в тот первый день на занятиях.
На следующий день рано утром Фан Му постучался в дверь Мен Фанчжи. Никто не ответил. Он постучал еще, потом еще — наверное, раз двадцать, — но ответа не получил. Заглянул в дверной глазок — внутри темно. Он не знал, ушел Мен Фанчжи пораньше или просто не хотел отзываться.
Весь день Фан Му не мог отогнать от себя мысли о Мен Фанчжи. Бледное лицо приятеля и его запавшие глаза все время стояли перед ним.
Специалист по поведенческим наукам из ФБР как-то выдвинул теорию: если в юности у человека имеются некие специфические черты, то, став старше, он может совершить преступление. В числе этих черт — энурез в подростковом возрасте, мелкое поджигательство и жестокое обращение с животными или младшими детьми. Эти действия провоцируются недостатком самоконтроля в сочетании с сильными антисоциальными импульсами. С точки зрения науки о поведении жестокое обращение с животными провоцируется тревожностью, вызываемой чувством беспомощности и утраты контроля в обычной жизни.
Почему Мен Фанчжи мог чувствовать себя беспомощным и лишенным контроля?
И еще один важный вопрос: что он сделает дальше?
Личность у Мен Фанчжи слабая, но он добрый и дружелюбный. Такие люди не разрывают кошек живьем на куски, чтобы их съесть. Фан Му своими глазами видел, что вчера, когда Мен Фанчжи мучил Тома, он был в помраченном состоянии.
Что заставило его вести себя так?
«Том… Его все ненавидели… и я… не мог больше полагаться на него».
Полагаться на него?
Если Мен Фанчжи полагался на Тома, то от чего кот его защищал?
От крыс?
Фан Му знал, что Мен Фанчжи боялся перекличек. Возможно, он боялся еще и крыс? И завел кота, подсознательно ища защиты, в надежде, что так избавится от своего страха — хотя бы отчасти?
Проблема была в том, что если он полагался на кота как на защитника, а потом избавился от него, к нему мог вернуться не только страх перед крысами, но и проблемы посерьезней.
Если Фан Му прав, то, убив своего драгоценного Тома — которого считал своей охраной, — Мен Фанчжи сжег за собой все мосты. Уничтожил корзину, в которую сложил все яйца.
Человек, который способен на такое, по-настоящему опасен.
* * *
В глубокой задумчивости Фан Му сидел вечером в зале индивидуальных занятий. Ден Линьё, которую он игнорировал почти весь день, спросила, не выдержав:
— О чем ты думаешь?
— Да так, ни о чем.
Поняв, что это прозвучало холодновато, он улыбнулся ей, словно извиняясь.
В ответ Ден Линьё не улыбнулась, а опустила глаза в книгу и продолжила читать. Спустя несколько минут она сказала негромко:
— Ты думаешь об одном человеке?
— Что ты имеешь в виду? — растерялся Фан Му. Он понятия не имел, откуда она могла знать про Мен Фанчжи.
— Ну… про ту девушку…
Секунду он смотрел на нее недоумевающими глазами, а потом покачал головой:
— Нет. Совсем не про нее.
Девушка испытующе глянула ему в лицо, явно не веря.
— Расскажешь мне о ней?
— Нет.
* * *
Остаток вечера Ден Линьё молчала. Когда Фан Му проводил ее до общежития, она не попросила обнять или поцеловать ее на прощание, как обычно, — просто сказала «увидимся позже» и вошла в двери, оставив его одного на тротуаре.
Фан Му развернулся, собираясь уходить. Удалившись на десяток метров, оглянулся назад. Ден Линьё так и стояла в дверях, глядя ему вслед.
Он двинулся к ней, но не успел сделать и пары шагов, как она, крутнувшись на каблуках, убежала по лестнице.
Фан Му секунду постоял на месте, потом все-таки подошел ко входу. Пятнадцать минут прождал, не выйдет ли Ден Линьё. Потом потряс головой, развернулся и ушел.
«И что, это и есть любовь?»
* * *
Вернувшись в общежитие, Фан Му первым делом пошел к Мен Фанчжи. Хотя свет в комнате не горел, он постучался.
Как и ожидалось, ответа не последовало.
Он уже переговорил с Чжу Туанчжи, который сообщил, что Мен Фанчжи опять не явился на занятия и за весь день он его ни разу не видел.
Куда он подевался?
Ду Ю сидел в комнате, но, к удивлению Фан Му, в «Каунтер-страйк» не играл. Лицо у него было преувеличенно серьезным.
— Что это ты? — поинтересовался Фан Му. Он уже привык, что Ду Ю всегда улыбается, и такая серьезность его позабавила.
— Найдется минутка? — спросил Ду Ю, глядя на него из-под нахмуренных бровей. — Мне надо с тобой поговорить.
— О чем? — Фан Му был удивлен.
— О тебе и Ден Линьё.
Он прищурил на Ду Ю глаза.
— Просто из любопытства? Или есть другая причина?
— Все не так. — Ду Ю сделал паузу. — Мне надо поговорить с тобой как с другом.
Фан Му пододвинул свой стул, сел и закурил.
— И что ты хочешь узнать?
— Вы с Ден Линьё правда…
