Ознакомительная версия.
– Может, теперь вспомнишь, где ты был десятого вечером?
– Вспомнил уже. Я был на другом складе. Это склад Ахмата. Он духами торгует. Я там тоже убил сторожа и взял денег.
– Значит, и это был ты?
– Я… – Ибрагим подтвердил это с мрачной готовностью.
– Ты на себя взял четыре трупа. Я тебя не заставлял это делать. Скажи – где ребенок?
– Я сказал.
– Слушай, – следователь протянул ему сигарету. – Я все могу понять. Могу понять, что тебе нужны были деньги и ты грабанул пару складов. Могу понять, зачем ты убил сторожей. С натяжкой могу признать, что девушек тоже убил ты. Но объясни – зачем тебе понадобился ребенок? Всех ты убил, а девочку увез. Выкуп хотел?
– Хотел.
– Сколько?
– Много хотел.
– Почему не просил?
– Испугался.
– Ты?! – Следователь резким движением вырвал у него изо рта сигарету. – Что с ребенком?
– Да оставьте вы меня в покое. Потерял я ребенка.
– Как?
– Сбежала девочка.
– Откуда сбежала?
– Оттуда, где я ее прятал.
– Ты все это сейчас выдумал? Почему раньше говорил, что убил ее?
– А чтобы вы меня больше не спрашивали. Мне надоело.
– Давай поговорим, – следователь снова протянул ему сигарету, но Ибрагим не взял. – Курить не хочешь?
– Я не собака, чтобы вы у меня изо рта…
– Больше этого не будет.
Когда Ибрагим взял сигарету и закурил, следователь предупредил его:
– Если про девочку соврал, сделаешь себе еще хуже.
– А куда хуже?
– Найдем куда. Значит, ты ее отвез и спрятал. Где? На своей квартире?
– Какая разница? Все равно ее нет.
– Фатиха знала об этом?
– Да что вы. Она ничего не знала.
– И на складе десятого июля с тобой не была?
Молчание. Потом неохотный ответ:
– Была. Откуда узнали? Она же умерла.
– Что такое отпечатки пальцев – знаешь? Она там была. С тобой.
– Она не убивала.
– Но видела, как ты убивал?
– Да.
– Не пыталась тебе помешать?
– Я ей сказал, чтобы не путалась под ногами.
– Значит, она пыталась удержать тебя от ограбления и убийства?
– Я ее не слушал.
– Вы еще с ней виделись после этого?
– Нет.
– Почему?
– Я не хотел.
– А она просила о встрече?
– Я отказал.
– Почему же? И зачем ты взял ее с собой на склад?
– Думал, будет мне помогать.
– Значит, она не знала, где находится девочка?
– Она ни о чем не знала.
– Не знала, что ты убил тех двух девушек? Не знала, что похитил ребенка?
– Если бы знала, не стала бы со мной встречаться, – устало ответил Ибрагим.
– Послушай, как выглядит твой день пятого июля. Рано утром ты встретил Инну, подвез ее на машине, но не туда, куда она просила. Убил ее и спрятал труп. Поехал к ней домой, забрал девочку, отвез ее куда-то и спрятал. Не пожалел денег, чтобы девочку тебе отдали. Надеялся больше получить? Так?
– Так.
– Потом ты ограбил склад, где работал твой знакомый. Знакомого убил.
– А я его не знал.
– Ладно, все вы знаете друг друга. Скажи, ты заранее придумал ограбить склад именно в этот день? Или решил сделать это после того, как убил девушку?
– Не помню.
– Не помнишь? Куда отвез девочку, тоже не помнишь?
– Какая вам разница.
– Когда она от тебя сбежала?
– На днях. Число не помню.
– Ну это ты вспомни сам! – приказал следователь. – Два дня назад? Три?
– Больше.
– Как ей удалось сбежать? Ей же полтора года. Ты выдумываешь.
– Она уже ходила.
– Верно. – Следователь протянул ему еще одну сигарету. – Возьми. Так ты говоришь, она от тебя своим ходом ушла? Ногами?
– Не видел я, как она ушла. Может, кто-то украл.
– Ты сказки рассказываешь? Кому она нужна?
Ибрагим вздохнул:
– Я за все отвечу. Я не отказываюсь. А вот как она убежала – не могу понять, хоть убейте.
Девочку нашли в центре города, среди бела дня. Она сидела на скамейке на одном из бульваров и вяло играла какой-то щепочкой. Платьице на ней было красивое, но грязное и мятое, носочки почернели, один башмачок был расстегнут и чуть не сваливался, длинные белокурые волосы свисали жалкими кудельками. Она была совсем одна. Проходившая мимо молодая женщина с коляской обратила внимание на заброшенного ребенка, подошла, спросила девочку, где ее мама? Девочка с трудом подняла сонные глаза и не ответила. Женщина встревожилась и в конце концов добилась от девочки только одного – она хочет пить. Про маму она так ничего и не сказала. Позже, в милиции, куда женщина привела ребенка, девочка держалась все так же сонно, не плакала, ничего не просила. Напилась воды и тут же задремала. Фотография Оксаны была во всех отделениях милиции. Девочку опознали.
Но и позже, когда она прошла медицинское обследование и восстановительный курс лечения, Оксана разговорчивей не стала. На все расспросы отвечала только, что все время спала, спала и больше ничего не делала. Ее организм был истощен большими дозами снотворного, нервная система расшатана, пищеварение работало с трудом. Она не узнала Ибрагима. Не узнала женщину, еще не старую, которую теперь должна была называть бабушкой. Впрочем, неудивительно – ведь Оксана раньше редко ее видела. Нана Георгиевна плакала. К тому времени, когда ей разрешили забрать ребенка, Оксану ждал роскошный гардероб из самых красивых и нарядных вещей, которые только смогла найти женщина. Девочка покорно позволяла себя наряжать, как куклу, покорно сидела у бабушки и дедушки на руках и вообще была тиха и послушна. Но по ночам ее мучили кошмары, и она просыпалась с криком, вся в поту, растрепанная и дрожащая. Все свои сны она тотчас забывала, и Нана Георгиевна ничего он могла от нее добиться. Единственное, что девочка вспомнила как-то из своего кошмара – это было женское лицо, которое склонялось над ней. Эта женщина не была ее матерью, у нее были черные волосы и темные глаза. Оксана сбивчиво лепетала, что та брала ее на руки и быстро уносила куда-то.
Среди переживаний и радостей пополам с горем Нана Георгиевна не забыла сделать одну вещь. Когда она узнала от следователя подробности похищения Оксаны, то поехала по тому адресу, где прежде жила ее дочь. Нашла квартиру Александры, позвонила, и когда растрепанная рыжая женщина открыла дверь, Нана Георгиевна, не говоря ни слова и не переступая порога, быстро и уверенно отхлестала ее по щекам, так что они приобрели багрово-свекольную окраску. На правой руке Нана Георгиевна носила кольцо с бриллиантом, так что Александра, помимо неприятных воспоминаний, обзавелась еще и глубокими царапинами на лице.
Когда Ибрагиму стало известно, что девочка нашлась, он пожал плечами и равнодушно сказал:
– Я же говорил – она убежала или ее украли. Откуда я знаю – как?
И больше от него ничего нельзя было добиться. Следователь был потрясен тем, что девочка нашлась, и сам теперь не знал – верить этому человеку или нет? В конце концов, тот сам во всем признавался.
Документы Арифа быстро привели в порядок. Правда, для этого ему пришлось на время вернуться в Дамаск, зато, когда он снова приехал в Москву, Мухамед встретил его на своей роскошной белой машине и поцеловал, когда тот подошел к нему. Все-таки они были родственники.
Ариф работал на складе, где сперва торговал Сафар, а потом – Гамат. О Сафаре его иногда спрашивали покупатели, приехавшие из провинции за товаром. О Гамате почти никто не спрашивал – возможно, потому, что работал он всего несколько дней и к нему не успели приглядеться. И Ариф был этому очень рад. Только как-то раз на склад зашла вдова Сафара, Марина. Она еще располнела, приоделась, ее волосы были теперь обесцвечены до самых корней, держалась она уверенно. Выпила кофе с финиками, рассказала, что работает в магазине, не в арабском, нет. Копалась в товаре, выбирая для себя приличный костюм, и Ариф не смел ей возразить, хотя у него было указание торговать только оптом. Уже уходя, она спросила:
– Где же Гамат? Уволили? Странно. В чем же он провинился?
И Ариф, вместо того чтобы ясно и четко ответить: «Гамат уволился, уехал на родину», что-то забормотал и долго еще ощущал неприятную слабость в спине. Вспоминать было тяжело и страшно, и ему казалось, что о Гамате она спросила с умыслом. Впрочем, она больше на склад не приходила.
О жене он вспоминал поминутно. Хотел даже позвонить в Питер, но не решался. Он боялся всего – Лены, ее матери, Мухамеда, даже собственного сына. Но больше всего – воспоминаний. Иногда он давал себе слово – когда заработает побольше денег, съездит в Питер, пойдет по тому адресу, который записан в блокноте, позвонит в дверь. Она откроет, ахнет, он подарит ей хороший подарок. А потом… Но вот это «потом» как раз и заставляло его отказываться от этой идеи. Что будет потом – он боялся даже думать.
Ариф и сам не знал, насколько эти планы неосуществимы. Лена в Питер не вернулась. Из тех денег, которые оставила ей Фатиха, она расплатилась с долгом и сняла комнату здесь же, в Москве. Это решение пришло само собой. Ей даже казалось, что она действует не по собственному разумению, а по чьей-то подсказке. Несколько дней она отъедалась, утром делала усиленную гимнастику, посетила парикмахерскую, сделала маникюр. Как-то после обеда надела подаренный Инной костюмчик, тщательно подкрасилась и поехала в ночной клуб «Черная стрела». Дождалась менеджера, попросила работы. Тот отказал, ответил, что вакансий нет. Девушка, которую взяли на место Инны, работает добротно, старательно. Если у нее получается пока несколько суховато, то это по неопытности. Кроме того, Лена и сама никогда не работала стриптиз. Нет, он ее взять не может, но кажется, кое-что придумал… Он переговорил по телефону и отправил ее в ресторан где-то на окраине.
Ознакомительная версия.