Впереди отчетливо показались ворота с железной решеткой. На них висела табличка с подписью «Вход воспрещен». Человек, прикреплявший по поручению правительства эту доску, все же осмелился дойти до развалин. Это было год назад, и никто не помнит, чтобы с ним случилась беда. Эта мысль придала Антонио мужества.
Спустя две минуты он уже стоял перед закрытыми на замок воротами. Маленькие окна вдоль галереи также укрывали решетки. К чему бесполезное предупреждение, если в руины все равно невозможно пробраться?
Антонио медленно прошел вдоль стены. Легкий ветерок проникал сквозь проломы и рождал странный напевный звук.
Внезапно Антонио оказался рядом с окном с выломанной решеткой. Здесь можно было пролезть взрослому мужчине!
Антонио Лопец колебался несколько секунд. Он снял горнолыжные очки и внимательно, словно в последний раз, посмотрел на весеннее солнце.
Потом Антонио одним прыжком перемахнул через оконный проем. Внутри было сумрачно и сыро.
Из треугольного отверстия наверху в коридор падал свет. Антонио прошел на улицу и остановился перед воротами. Его охватил ужас.
Перед молодым человеком раскинулся монастырский двор. Повсюду мусор и камни. В середине двора возвышались остатки костров с привязанными к столбам скелетами. Желтоватые черепа насмешливо улыбались гостю.
Антонио Лопец задрожал.
К тихой песне ветра прибавился умоляющий шепот, постепенно переросший в истошный вопль. Скелеты задвигались и начали судорожно рвать полусгнившие пальмовые веревки, которыми они были привязаны к столбам. Их рты беззвучно раскрывались, клацали зубами, и казалось, что эти кошмарные звуки исходили из их уже несуществующих глоток.
Антонио собрался бежать из ужасного места, когда дикий ор прекратился и раздался звенящий женский крик.
— Антонио! Беги! Спасайся! — донеслось до него из черной дыры.
Антонио уставился в провал в стене.
Там стояла живая Кандиа! На ней был белый лыжный костюм и красная шерстяная шапочка. Девушка простирала к нему руки, словно хотела подбежать и крепко обнять. Но ее темные глаза смотрели неподвижно и отчужденно.
Скрип костей прекратился, и скелеты замерли на своих местах.
— Кандиа! — воскликнул Антонио. — Ты живая! Ты невредимая!
Он хотел броситься к жене, но почувствовал, что в него вцепились очень сильные руки.
— Невредима! — словно эхо, произнес кто-то у него за спиной. Тихий, проникновенный, шипящий голос.
Перепуганный Антонио увидел справа и слева от себя головы в островерхих черных капюшонах. Маленькие, коричневые высохшие ручки держали Антонио так крепко, что он не мог шевельнуться.
— Невредима, — еще раз прошипел отвратительный голос, — она ждет тебя…
— Теперь все пропало, — услышал Антонио грустные слова Кандии, и она скрылась из виду в одной из мрачных пещер.
Молодой человек начал отчаянно выгибаться, отталкивать мерзких гномов, но все было бесполезно. Ему удалось лишь слегка повернуть голову, когда в глубине двора послышались шаркающие шаги.
Антонио охватила дикая паника.
Из мрака галереи появилась высокая фигура в черной сутане с вышитыми на ней красными языками пламени. На голове у фигуры была круглая черная шляпа с полями, какие носят священники, но она криво висела на лысом черепе с адски сверкающими глазами. Голова была почти отделена от шеи, и сейчас, когда ужасный монстр оказался совсем рядом, Антонио смог разглядеть чудовищную рану, сквозь которую просвечивали белые шейные позвонки.
У Антонио потемнело в глазах.
— Отпусти Кандию, Жеронимо, — прохрипел он. — Возьми вместо нее меня!
Один из гномов в капюшонах пронзительно захохотал.
— Посмотри туда, — приказал инквизитор жестяным голосом.
Глаза Антонио проследили за его костлявой рукой.
Теперь молодой человек разглядел, что к одному из столбов были прикручены не один, а целых два скелета, они застыли в последнем объятии.
— Они освободят место для вас, — вновь раздался леденящий душу голос. — И тогда дьявол будет вершить свой суд.
— Нет! — завопил изо всех сил Антонио.
Но вот гадкая рожа приблизилась к его лицу, и он отчетливо увидел все уродство инквизитора.
Это было слишком даже для Антонио. Молодой человек еще почувствовал, как карлики пытаются его увести, но в глазах молодого человека уже потемнело, и ночь сомкнулась над головой Антонио.
Неприметный серый «ситроен» карабкался вверх по узкой горной дороге между Канилло и Ранзол. У него были французские номера.
Когда вдали показались купола епископской церкви Сант-Джоан-де-Каселлес, Десмонд Першинг спросил сидевшего за рулем рыжеволосого парня:
— Нам действительно надо провернуть эту операцию сейчас, средь бела дня?
— Обязательно. После обеда у них сиеста, а по ночам церковь закрыта. Мы туда не проникнем даже при помощи твоих волшебных инструментов.
— Ну ладно, — проворчал Десмонд Першинг. — Будем надеяться, что скипетр не расплавился, находясь рядом с горячим мотором. Наварра вряд ли догадался использовать огнеупорный материал.
— А мы сейчас посмотрим, — коротко ответил Гэрри Коулд и свернул на дорогу, ведущую в Сант-Джоан.
На полпути к церкви, около полуразвалившегося сарая он резко повернул вправо и остановился.
«Джентльмены удачи» вылезли, открыли капот и отвинтили от коробки передач маленький стальной ящичек. В нем соблазнительно поблескивала драгоценная часть скипетра де-Каселлес, точнее его замечательно точная имитация.
— Действительно первоклассная работа, — удивился Десмонд, пряча фальшивку в объемистый дипломат, в то время как Гэрри наблюдал за местностью.
— Мы могли и не прятать скипетр так тщательно, пограничники обошлись с нами очень культурно.
Гэрри Коулд захлопнул капот.
— Это была генеральная репетиция, — ухмыльнулся он. — При выезде ребята будут осматривать нас гораздо тщательнее, мы должны на это рассчитывать, даже если будем ехать на машине из графства Сассекс. Если все обойдется, у нас в ящике будет настоящий скипетр. Тогда ты согласишься, что Наварра — замечательный парень.
— Он и берет недешево, — проворчал сквозь зубы Десмонд, когда машина опять тронулась.
— Да, деньги немалые, — расстроенно согласился Коулд, — если дело не выгорит, мы останемся на мели.
Когда американцы остановились на маленькой площадке перед церковью, их встретили полная тишина и запустение. Сант-Джоан-де-Каселлес производило вообще угнетающее впечатление. Кроме дома священника, здесь было еще около полдюжины зданий, из которых обитаемыми были только два. Остальные давно превратились в руины. Миграция населения не пощадила и Андорру.
Разочарованный Гэрри Коулд обнаружил, что церковные двери закрыты.
— Не хватало еще, чтобы дверь оказалась запертой, — рассердился Гэрри и подергал тяжелую ручку. Она не поддалась.
— Проклятье, — выругался рыжеволосый. — Почему это вдруг? Теперь нам одна дорога — к этому старику.
— Я предлагаю приехать сюда завтра снова, — проговорил Десмонд. — Мы так и так пробудем в этих местах еще несколько дней.
— Баранья голова, — пробормотал Гэрри Коулд и двинулся к дому падре Себастьяна. — Прежде чем осуществлять подмену драгоценности, надо удостовериться, что за нами не увязался хвост. Пограничный контроль меня насторожил.
В доме падре было тихо. На громкий стук никто не отозвался, а звонка не было.
Гэрри Коулд громко выругался.
В тот же момент из открытой двери соседнего дома вышла горбатая старуха. Она одновременно опиралась на толстую клюку и вытирала руки о грязный кухонный передник.
Першинг направился к старухе. От нее несло чесноком и какими-то неприятными приправами так, что у американца моментально пропал аппетит.
Тем не менее, он сердечно поздоровался. Гэрри Коулд тоже медленно последовал за компаньоном.
— Кого ищут синьоры? — спросила старуха беззубым ртом.
Нам нужен падре Себастьян, синьора. Мы привезли его вчера со свадьбы домой и хотели бы засвидетельствовать свое почтение.
— Да, да, — согласилась женщина, — я вас вчера видела. Это было очень мило с вашей стороны. К сожалению, падре Себастьян внезапно заболел, машина «скорой помощи» доставила его в больницу. Он уже стар, а все воображает себя мальчиком.
— Будем надеяться, что он скоро выздоровеет, — посочувствовал Десмонд Першинг. — Значит и церковь нельзя осмотреть?
— Вообще-то нет, синьоры, но если вам очень хочется, то у меня есть ключи. Я экономка падре Себастьяна.
Глаза Десмонда Першинга вспыхнули.
— Мы были бы вам очень признательны, синьора, — заверил он.
— Но перед этим хотелось бы перекусить и выпить, — вмешался в разговор Гэрри Коулд.