что я и так долго от этого увиливала. – Я сворачиваю на знакомую дорогу, и на моем лице появляется улыбка, когда я вижу цель.
Чувствую, как Райан рядом со мной замирает.
– Почему ты улыбаешься?
Окна опущены, ветер проносится по машине вместе с шепотом воспоминаний о его голосе.
Яичница – жидкая, кофе – черный.
– Музыка, – еле слышно произношу я и включаю радио, – громкая.
– О чем ты? – говорит Райан, копаясь в мобильнике.
– Машины, – заканчиваю я и, посмотрев в его сторону, вдавливаю педаль в пол, – быстрые. – Глаза у Райана лезут на лоб и отвисает челюсть, а я возвращаю внимание на дорогу и увеличиваю скорость. Мчась по дороге, получаю удовольствие от приятного возбуждения, когда руки вдруг покрываются мурашками.
– Сесилия? – голос Райана дрожит от тревоги.
– Да? – сквозь смех удается произнести мне.
– Что ты творишь?
В машине орет песня The Pretender группы Foo Fighters. Я с иронией качаю головой и переключаю скорости. Если уж откапывать воспоминания, то делать это с умом. Я повстречала на своем пути демона – черт, да я влюбилась в него и выжила. И пережила намного больше.
Пора облегчить душу.
Я смотрю на Райана и честно ему отвечаю:
– Мы стряхиваем пыль.
Машина летит вперед, и Райан визжит как девчонка.
– Сесилия, сбрось скорость, пока я не начал молиться Господу нашему!
С губ срывается смешок.
– Держись.
– Черт, черт, черт, – от неподдельного страха бормочет Райан, а потом мы скользим на вираже.
Я выравниваю руль, переключаюсь на низкую передачу и давлю на педаль, отчего Райан вжимается в кресло.
Он бьет рукой по приборной панели, а другой со всех сил хватается за ручку.
– Ага, а вот и просится назад омлет, который я съел на завтрак.
Ощущаю на себе его взгляд, пока отбрасываю условности, упиваясь адреналином и чувствуя все что угодно, кроме оцепенения. Делаю очередной поворот, от которого нас немного заносит, а потом нахожу точку опоры на бетоне.
– Си, а теперь-то что? Это что, своего рода крик о помощи?
Я ухмыляюсь и трясу головой как безумная, позволяя музыке меня распалять.
– Мы будим призраков, Райан, и просить о помощи слишком поздно.
– Будим призраков? Ну, буду честен, я не заинтересован им становиться и слишком, мать твою, красив, чтобы умирать молодым. Притормози, черт тебя дери!
В ответ я лишь одержимо хохочу, чувствуя исходящий от него страх.
– Расслабься.
– Это вряд ли. – Райан оборачивается назад. – Мы от кого-то скрываемся?
– Не в этот раз.
Последний поворот – и мы подлетаем ко входу на завод. Въезжаю на парковку и смотрю на Райана, который меняется в лице. Расплывшись в улыбке, смотрю на здание и не чувствую тревоги. Я смогу. Смогу освободиться. Я набралась сил, чтобы попробовать. И если звезды будут ко мне благосклонны, возможно, смогу простить себя, простить их и наконец продолжить жить.
– Думаю, я готова.
Райан тяжело дышит рядом со мной.
– А вот мне понадобится минутка.
Я сижу за одним из столов для совещаний возле лобби, пока Райан постранично посвящает меня в детали сделки. Закончив, он садится рядом и передает ручку.
– Подпиши здесь и здесь.
Переворачивает страницу, пока я изучаю строчки.
– Мы уже детально обсудили каждый пункт договора. Подписав, ты соглашаешься с условиями сделки.
Скоро я получу целое состояние, но никакой радости мне это не доставляет, если не брать в расчет пользу, которую приносят деньги. Я уже довольно обеспечена, но эта сделка превратит меня в ужасающе богатую женщину. Вместе с унаследованными в двадцатый день рождения акциями и после безвременной кончины Романа я стала главным акционером «Хорнер Технолоджис». Отцу довольно быстро диагностировали рак толстой кишки, так же быстро наступила его смерть, приведшая, как я полагаю, к недостойному финалу. Всех денег мира ему не хватило, чтобы вылечиться, и в итоге отец угасал, позабыв о своем королевстве. Подробности мне неизвестны, да я и не утруждалась наладить наши отношения в последние минуты его жизни.
Когда мне позвонила из хосписа его медсестра, я ни слезинки не проронила и не приехала на его похороны. По-прежнему жду, что меня охватит чувство вины, но пока этого не случилось.
Сейчас я просто хочу освободиться от своих обязательств перед ним и его уродливой идеи о наследии вкупе с фамилией, которая символизирует все, что нас разъединило: власть, деньги и алчность.
Порой хочется оставаться несведущей, слепой к его деяниям и к тем, кто поступает, как он. Но я извлекла максимум из своих знаний, чтобы начать кампанию против руководителей предприятий с такими же бредовыми идеями о наследии. Мы с Колином основали некоммерческую организацию с прицелом на обеспечение социальной защиты и программой профсоюза. Прямое противоречие карьерной стезе Романа. Мало того, я еще и воспользовалась его богатством, чтобы организовать собственную кампанию. Под эгидой благотворительного фонда мы заручились поддержкой большого количества адвокатов, включая Райана, который задался целью разоблачать и искать управу на корпорации вроде «Хорнер Технолоджис», ставя их на колени за подлые методы работы.
Мы добились невероятного успеха.
Испытывая угрызения совести, я решила привести новые планы в действие. Приехав на завод, после быстрого обхода мы заняли конференц-зал, и я сообщила Райану ошеломительную новость. После двухчасовых воплей он согласился подготовить бумаги, чтобы я могла отказаться от своих прав на фонд в пользу Колина. После продажи завода я переведу внушительную сумму выручки на то, чтобы еще много лет фонд продолжал свое дело. Я горжусь наследием, которое мы создали за такой короткий период, но, учитывая, сколько боли причинила своему бывшему жениху, это скорее утешительный подарок. Колин с самого начала был рядом со мной. Хотя я больше не смогу быть рядом с ним, но полностью ему доверяю и знаю, что он распорядится фондом как следует.
Одним росчерком я могу начать заново и так, как того захочу. И, возможно, будет лучше, если я соберусь как можно скорее. Возможно, приезд сюда был глупой затеей. Мною повелевали эмоции, но я хотя бы могу воспользоваться этим в качестве предлога, чтобы сделать что-то хорошее. Но сейчас, когда я щелкаю ручкой и прижимаю кончик к бумаге, мной руководит сердце. Я замираю, увидев логотип под строкой для подписи покупателя. Название компании не раскрывалось в ходе сделки, но сейчас на меня смотрит знакомая эмблема.
Ворон.
– Что-то не так? – Райан чувствует мое напряжение, когда я перевожу взгляд с него на юриста, фамилию которого не могу вспомнить.
Он топчется в паре метров, убеждаясь, что все улажено. Райан наклоняется и шепчет:
– Я все изучил, когда
