—Ага, — сказал Денис, — просто поджилки трясутся... Сказано — некогда.
— Да ладно тебе, — миролюбиво сказал вошедший и, подойдя ближе, присел на краешек кровати. — Тебя там люди зовут...
— Знаешь, паря, — сказал Денис, — я ведь сибиряк. У нас, если ребята на двор кличут, стало быть, на кулаки. А той ночью то ли двоих, то ли троих кто-то так уделал, чуть коньки не отбросили, слыхал?
Но все же любопытство возобладало, и он с явной неохотой поднялся, не скрывая, достал из тумбочки самодельный выкидной нож, пару раз щелкнул, выбросил и снова убрал лезвие, сунул в карман и кивнул:
— Пошли!
Тот улыбнулся:
— Ну ты даешь, сибиряк!
— Жить-то хочется, — сказал Денис.
— Да ведь ты, говорят, десантник? Чечню прошел. В карате мастер.
— Шакалов боюсь, — признался Денис. — Такая подлая тварь! Недаром падалью питается.
Они шли по коридору, где в конце их поджидал высокий, хорошо сложенный человек, старший ассистент кафедры физвоспитания. И, приглядевшись, Денис, кажется, узнал его по силуэту.
Они спустились вниз и, миновав троих охранников, которые несли дежурство с того субботнего дня, когда на общежитие налетела орава омоновцев в масках, вышли во двор общежития.
— Ну, — сказал Денис, — об чем базар? Гоните...
Ассистент не спешил с ответом, с интересом глядя в глаза Денису.
— Если ты голубой, — сказал Денис, — то извини, я мимо...
— Горячий ты, сибиряк! — усмехнулся тот. — Успокойся, у нас тут не голубятня. Ты парень крепкий, в форме, с характером... Нам такие нужны.
— Интересно, кому это — нам? — спросил Денис. — И при чем тут я? И зачем мне вы?
— Погоди, — ассистент тронул его за плечо. — Ты же русский человек, за версту видно — чалдон.
— Слушай, паря, — разозлился Денис, — вы меня уже достали! Сказал, гони в темпе текст, чего надо, и отваливай!
— Форму надо поддерживать, — сказал ассистент. — Есть возможность пару раз в неделю заниматься в секции. Тренировки, спарринг, упражнения на гибкость, на растяжку...
— Я сюда учиться приехал, — ответил Денис. — Что умею, то при мне. Хватает пока... Одного не пойму, на фига было во двор выходить? Могли и в комнате побухтеть. Не нужны мне ваши секции. Так что покеда!
— Да постой ты! — снова взял его за плечо ассистент, которому, как увидел вблизи Денис, подкатывало к сорока. — Мы кого попало в эту секцию не позовем. И о ней немногие знают.
— Ну и дальше, дальше что? — буркнул Денис. — Там небось за каждую тренировку еще и бабки дерут? Тысяч тридцать, поди...
— Во чалдон! — изумился ассистент. — Чалдон, а прижимистый, как жидяра!
— Да за такие слова... — пригнул голову Денис. — Ты, сука, как меня назвал?! Да у нас в роду отродясь этих пархатых...
— А ведь мы не ошиблись, — заметил ассистент. — Ты точно наш человек.
— Я — ничей! — быстро-быстро соображая, отрезал Денис. — Запомни! А картавых да черных просто видеть не могу.
— И мы думаем так же, — понизив голос, твердо сказал его собеседник. — И хватит нам мямлить! Хватит под их дудку плясать! Тут нужен стальной кулак, чтоб вышибить эту нечисть с нашей земли раз и навсегда!
— Ну и как ты их вышибешь? — с насмешкой спросил Денис. — Они же всюду, как тля на капусте...
— А вот приедешь к нам и увидишь, — ответил первый, что приглашал его на разговор. — Между прочим, там у нас не только боевые искусства. Там и тир есть.
— Ладно, парни, — кивнул Денис. — Загиб, конечно, неожиданный, но есть над чем подумать.
— Ну, вот и подумай, — сказал ассистент и протянул ему что-то приятно шелестящее и до боли знакомое на ощупь. Денис изумленно поднес к глазам и даже при тусклом свете различил на бумажке медальон с каким-то президентом.
— Это чегой-то? — ошалело спросил он.
— Полтинник, — ответил ассистент. — Это чтобы лучше думалось.
Через два дня он оказался в военно-спортивном лагере, когда-то принадлежавшем обществу «Буревестник», где на большой территории за высоким забором с колючей проволокой, на лужайках, среди деревьев бегали, прыгали, разминались, боролись и брали препятствия несколько десятков молодых ребят, голых по пояс и в военизированной камуфляжной форме. Были тут и девушки, пять или шесть, причем все как на подбор — красивые, статные, спортивные и, кажется, ничем не уступающие их сверстникам сильного пола.
На территории было разбросано несколько старых деревянных строений, похожих на одноэтажные бараки, где, как обнаружил Денис, все было неплохо оборудовано и для зимних тренировок: видно, занятия шли круглый год.
Здесь он провел безвылазно двое суток, сразу оказавшись по уровню подготовки в элитной группе, куда входило двадцать человек. Среди них он увидел многих из тех, кого встречал на разных этажах университета и в общежитии, в том числе, к своему искреннему удивлению, и того ответственного по этажу, Кучеркова с физико-математического, великого борца за трезвый образ жизни российского студенчества.
— Привет! — пихнул его в бок, уже как старого знакомого, Денис. — Прикидывался сосунком, а сам, гляжу, вон как через бедро кидаешь! Это ты, стало быть, меня им продал?
— Ну, я, — сказал тот серьезно. — Теперь понимаешь, почему крепким русским ребятам в бутылку смотреть нельзя? Мы должны быть здоровы и духом и телом, чтобы выстоять в нашей борьбе. А борьба у нас не на жизнь, а на смерть. Только мы, молодые, можем спасти и поднять с колен нашу Россию. Больше некому, Грязнов... Мы — последняя надежда.
— Да, — сказал Денис. — И я думаю точно так же, это наш долг.
— Ты что имеешь в виду? — как будто насторожился старый знакомец. — Ты откуда знаешь про долг?
— Не понял? — удивился и Денис. — Разве что- то не так?
— Значит, тебе сказали?
Боясь попасть впросак, Денис молча кивнул.
— И у Романа ты уже был?
И Денис снова, чтобы не обмишулиться, как-то неопределенно махнул рукой.
...Еще два раза он приезжал электричкой на станцию Машкино, километрах в тридцати от Степногорска, где они собирались на платформе в условленный час, а после тряслись еще минут пятнадцать на автобусе, пока не оказывались на месте. Лагерь находился в живописной лесистой зоне, за высоким зеленым забором, вроде тех, какими огородились высшие московские сановники у себя под Архангельским, в Барвихе, Горках, Жуковке и многих других райских уголках, еще в незапамятные сталинские времена отданных под дачные поселки советско-российского истеблишмента.
И все повторялось — занятие по физподготовке, тренировки, пятикилометровый кросс по замкнутому маршруту. Огороженный участок занимал несколько гектаров, так что было где и разгуляться, и разбежаться. Денис работал, пыхтел, боролся и не задавал вопросов. А после занятий, при возвращении в город, уже в автобусе, как и другие, получал когда двадцать долларов, когда стотысячную бумажку. И только перед возвращением с четвертого занятия он, наконец, узнал, среди кого оказался и кто такой этот Роман, чье имя время от времени мелькало в разговорах и произносилось вполголоса.
Распаренный, с «кипящими» мышцами, будто искрящийся силой и здоровьем, он крутился на перекладине, когда к снаряду подошли и замерли неподалеку двое — уже знакомый Денису старший ассистент университетской кафедры физвоспитания Нелюбин и длинный жилистый малый в матерчатом камуфляжном кепи военного образца и темных очках.
О чем-то переговариваясь, они смотрели, как он выполняет силовые упражнения и крутит «солнышко». Но вот Денис совершил соскок, неплохо приземлился и, чтобы выровнять дыхание, побежал в сторону барака. Но тут его окликнули:
— Грязнов!
Он обернулся и подбежал к ним. Они стояли и ждали его, как командиры подчиненного.
— Привет, Денис! — поздоровался Нелюбин. — Вот тут с тобой пообщаться хотят...
Еще жарко и глубоко дыша, он повернулся к человеку в очках и кепи.
— Неплохо оттренирован, — одобрительно кивнул тот, не представившись. — Я бы даже сказал — просто отлично! Я бы даже сказал — слишком хорошо. Ведь ты же, кажется, в армии отслужил, так? Так что мог догадаться: здесь у нас порядки военные, все без дураков, и режим секретности соблюдается. Тебя ведь предупредили?
— Предупредили... — кивнул Денис. — Правда, я, будь здешним командиром, за такую секретность отдал бы под трибунал.
— Это почему же? — склонил голову набок этот худощавый, но, видимо, очень сильный парень, которому Денис дал бы лет двадцать пять, а может, и побольше.
— А потому, — ответил Денис, — что нельзя таскать на такие объекты кого попало и с ходу показывать, что и как. Вот меня же затащили...
— А вот о тебе и разговор, — заметил собеседник. — Есть сомнения, кто ты и откуда вдруг взялся. Уж не внедрен ли ментами? А может, из ФСБ?
