клуба? А где нимфы?
– Мальчик расстроился.
– Это мажоры. Они когда расстраиваются – трахают все, что шевелится. Он с толпой телок должен был сюда зарулить, глотать таблетки и восхищать своим либидо всех вокруг. Вот это действительно расстройство.
По выражению лица Рудова было ясно, что Решетников попал в самую точку.
– И полиция в это поверила?
– За неимением лучшего – с радостью. Но полиция готова поверить в настоящую версию. Дело не закрыто, надо спешить. Надо что-то правдоподобное, с неопровержимыми доказательствами.
– Ну зачем же правдоподобное, если можно саму правду.
– Ну-ка изложи. – Рудов откинулся на стуле, приготовившись слушать.
– Я думаю, была девушка. Подставная. Такая сексуальная тварь, мимо которой не пройти. Не шалава. Они пришли в номер, но девушка не дала сразу себя завалить в постель, шампанского потребовала. Руслан тут же метнулся к холодильнику. А у девушки наверняка с собой какие-то таблетки. Она предложила Руслану, мол, чтобы голова не болела. Только в свой бокал она бросила аспиринку, я бы так сделал. Потом, скажем, она подвела его к кровати. Пока медленно снимала с себя «верх», Руслан упал на кровать уже без сознания. Потом зашли крепкие парни. Он выбросился голый или в одежде?
– В одежде, – ответил Рудов.
– Ну тогда даже не раздевали, а просто открыли окно, взяли под руки Руслана и спокойно выбросили его. Девушка забрала бокалы, и все вместе молча вышли.
Решетников изучал реакцию Рудова, пытаясь понять, так ли было на самом деле.
– А потом вы выждали пару дней и решили Карпова слить до конца. Правдоподобно? – спросил он.
Рудов помолчал и ответил:
– Более чем. Если честно, я был уверен, что хватит смерти сына. Надеялся, Гриша замкнется в себе, уйдет из этого мира куда-нибудь в Сибирь, он как-то хотел. А он, наоборот, взялся за работу еще крепче.
– Вы убили сына вашего друга, чтобы…
Рудов состроил виноватую мину:
– Вот сейчас я смотрю на тебя и понимаю, как это плохо. Придется строить храм. И покаяться. Но это потом, сейчас работа. Ты готов?
Выдержав паузу, Решетников произнес:
– Мне надо знать точный распорядок Карпова в тот день. Где у него есть алиби, а где мы его подставим.
– Все будет, – сказал Рудов, встал и протянул руку Решетникову. Но тот не спешил пожать ее, Рудов стоял и ждал.
– Ну? – сказал он.
– А, да, конечно. Задумался. Уже думаю, как подставить невиновного человека. Все-таки понимаю, почему отрицательных персонажей всегда приятней играть артистам. Будет весело.
Решетников крепко пожал Рудову руку.
– Я же правильно понимаю, что, если я обращусь в полицию, вы сделаете плохо моей семье, убьете там, покалечите.
– Я уже говорил. Что-нибудь придумаем, будь уверен.
– Просто уточнил, чтобы бес не попутал.
– Правильно, – сказал Рудов и вышел из кабинета.
* * *
Вечером Решетников пришел к себе на чердак, чтобы собрать вещи и съехать. В квартире никого не было. Решетников вынул из кармана телефон, собираясь написать Красовской что-то вроде прощальной записки.
– Нет. Не надо больше слов, – раздался голос Достоевского.
– Ну хоть «спасибо» написать.
– Ей это не нужно.
Решетников кивнул, взял чемодан, начал собирать свои вещи.
– И вообще, ты серьезно собираешься подставить Карпова? – спросил Достоевский.
– У меня есть варианты?
– В этом я тебе не помощник.
– Да я как-то сам раньше справлялся. И хватит. Найдете легальный способ выйти из ситуации – милости просим, морализаторства в ваших романах хватает, не надо еще и мне наяву.
Решетников покончил со сборами, открыл дверь, собираясь выйти из квартиры.
– Слушай, неужели мои романы никого не делают лучше? Неужели зря… – Достоевский выругался.
– Нет. Вся надежда на сериалы. В то время как люди их смотрят, они никого не убивают. Больше сериалов, и телевизор в каждый дом, в каждую камеру.
– Но ведь это трагедия, – печально сказал Достоевский.
– Всего лишь драма, – грустно улыбнувшись, ответил Решетников.
Через полчаса с чемоданом в одной руке и тортом в другой он стоял перед дверью своей квартиры. Увидев на пороге Петра, Ольга просияла и крикнула:
– Папа вернулся!
Решетников вошел и обнял Ольгу. Она прильнула к нему и сказала:
– А дети в комнате, смотрят какой-то фильм, – и снова крикнула: – Саша, папа вернулся!
Дверь открылась – первой появилась Стася, за ней вышел Саша.
– Я на паузу ставил. Это, кстати, по твоему сценарию киноха.
Решетников одобрительно кивнул. Всем почему-то стало немного неловко.
– Когда разводишься, мать? – обратился он вдруг к Ольге.
– Может, сначала чаю попьем? С тортом.
– Просто я с замужними не сплю.
– Пока потерпишь. – Ольга забрала у него торт и понесла на кухню.
Они пили чай с тортом. Решетников поглядывал на всех сидящих, придумывая тему для разговора – тишина за столом несколько угнетала его.
– Как Завадский, привыкли уже к дядьке?
Саша и Стася ответили одновременно, только он сказал: «Нет», а она – «Да».
– Можем обойтись без… воспоминаний? – нахмурилась Ольга.
– Несколько шуток все-таки придется стерпеть, – ответил Решетников.
Саша спросил:
– Вы с ним дрались, я слышал. Кто победил?
– А за кем, по-твоему, поле боя осталось? Ну вот. И давайте без воспоминаний о прошлом.
– Отличный торт, – сказал Саша.
– Кстати, его мы тоже едим последний раз. И еще, мы жениться будем обратно?
– Конечно, – ответила Ольга так буднично, словно он спросил, не пойдут ли они в магазин.
– А я вот думаю, нет. Пока нет.
– Пока что?
– Пока ты не согласишься взять мою фамилию. Дальше только под одним знаменем.
– Справедливо, – одобрил Саша.
Ольга посмотрела на сына, изображая строгость:
– Ты еще поговори.
– А почему ему не говорить? – вступился за Сашу Решетников.
– Да. У меня тоже есть мнение. И с ним надо считаться, если вы хотите…
– Он еще за коммунистов начнет голосовать, и его голос посчитают.
– И буду голосовать за коммунистов.
– И я туда же, – вставила Стася.
– Хорошо, я возьму твою фамилию. Только успокойтесь все, – театрально закатила глаза Ольга.
Решетников подмигнул Саше:
– Мы же за монархию, брат?
Саша подмигнул в ответ.
В спальне Решетников не торопился ложиться. Он стоял и смотрел на кровать, где уже устроилась Ольга.
– Ну что еще? – спросила она.
– Надо будет матрас купить новый. Или сразу всю кровать.
– Ну давай еще ремонт сделаем или другую квартиру купим. Больше и у моря, согласна.
– Ну ты белье хотя бы поменяла?
– А то сожгла.
– Правильно, – сказал Решетников и лег рядом с ней.
Ольга выключила свет. Некоторое время они лежали неподвижно – слишком оба устали. Потом Решетников повернулся к Ольге, обнял ее и начал нежно целовать в шею.
– Петя, солнышко, только не злись, но я так
