Ознакомительная версия.
Тогда она кинулась обратно в квартиру и захлопнула дверь. Ага, есть задвижка! Обыкновенная щеколда… крепкая, железная. И она тут же лязгнула, заперла, дверь.
Но уже через какую-то минуту Алена услышала, как повернулся ключ в замке, как задергалась дверь от усилий тех, кто стоял за нею на лестничной площадке.
– Откройте, Елена Георгиевна, – услышала она голос водителя. – Это я, Григорий.
– Не открою, – почему-то упрямо сказала Алена, хотя поняла, что это в высшей степени глупо.
– Елена Георгиевна, – услышала она другой голос, пожестче, – советую вам все же открыть. Здесь старший следователь Генеральной прокуратуры. Причина моего появления вам должна быть хорошо известна, поэтому открывайте. Не то я вызову милицию, соседей, мы взломаем дверь, а вам будут только дополнительные неприятности. Это вам надо? Своих мало? Ну?
– Открываю, – безнадежным голосом произнесла Алена и отодвинула железную щеколду.
– Меня зовут Александр Борисович Турецкий, – сказал он, входя первым и предъявляя ей свое служебное удостоверение. – Квартира эта, как я понимаю, не ваша. Поэтому мы сейчас забираем ваш чемодан, вас и отправляемся на вашу квартиру, на Фили. Там в соответствии с постановлением, подписанным заместителем генерального прокурора, у вас будет произведен обыск. А вы сами задержаны по подозрению в убийстве человека. Видите, я с вами предельно откровенен.
– Это чушь! – спокойно, но с легким вызовом ответила она.
– До поры до времени каждый так думает. Но… где ваш чемодан?
– Предъявите мне постановление о задержании!
– Я думал, вы на слово поверите… Пожалуйста. – Турецкий достал из кармана, развернул и протянул ей собственное постановление. – Вот, можете читать… избрать мерой пресечения… подпись: зам генерального Меркулов. Достаточно?
– Нет, далеко недостаточно! Я сегодня улетаю в командировку за границу и думаю, что моему шефу, господину Деревицкому, не понравятся ваши действия! Очень не понравятся!
– Действительно так думаете? – с удивленной улыбкой спросил Турецкий. – А если мы ему дадим справочку о вас? Кто, что там и прочее, тогда как?… Вот видите, теперь и вы задумались. Это хорошо, думать всегда полезно. Но предпочтительнее раньше, чем наделаешь бед. Попрошу на выход! – И обернулся к водителю «вольво», стоящему с отрешенным лицом в стороне: – А вы, Григорий, свободны. Вы нам не нужны. Если сразу скажете, какое задание час примерно назад получили от своего начальника Федора Даниловича Попкова. У него же дома.
Григорий посмотрел на окружавших его оперов, подумал и сказал:
– А ничего, чтоб противозаконного. Привезти сюда, а потом к двенадцати доставить в Ше-два. И проследить, чтоб тип-топ. Все.
– Благодарю вас, больше не задерживаю. Эй, Григорий, куда же вы? – крикнул вдогонку убегающему шоферу Турецкий. – А квартиру кто закроет? Или она уже больше вашему шефу не понадобится? – И он подмигнул Денису, но так, чтоб видели все. – А что, в этом есть своя логика…
Сидя в микроавтобусе между двумя оперативниками, Алена вдруг обратилась к Турецкому:
– Александр Борисович, я верно запомнила ваше имя-отчество?
– Верней не бывает. Слушаю?
– Скажите, с чего вы взяли, что я – я! – могу стать убийцей?
Турецкий, сидевший впереди, рядом с водителем, не поворачивая головы, пожал плечами.
– Ну вот, видите, вы и сами не знаете! Так как же?… У меня, кстати, как вы любите выражаться, есть железное алиби.
– Не-а, – по-прежнему не поворачивая головы, ответил Турецкий.
– Что значит «не-а»?! – уже зло воскликнула Алена.
– То и значит… – Александр Борисович наконец соизволил обернуться и спокойно посмотрел Алене прямо в глаза. – Нету у вас никакого алиби. Это если вы имеете в виду договоренность с Татьяной Зайцевой. С ней нынче уже успел встретиться мой бывший коллега, Юрий Петрович Гордеев, который прошедшую ночь не отходил ни на шаг от умирающей матери Евгения Осетрова. – Турецкий нарочно сгущал краски. – Так вот, он рассказал Татьяне, где вы вчера вечером были. И Татьяна, не знавшая, естественно, о ваших «похождениях», как мы говорим, – подчеркнул он, – немедленно «раскололась». Не стала защищать убийцу человека, который ей, оказывается, очень нравился.
– В конце концов, мало ли где я была! Но при чем здесь убийство? Это настоящий шантаж! Вы разучились ловить настоящих преступников и сваливаете их вину на женщин! Очень красиво! Очень!…
– Не юродствуйте, Елена Георгиевна, – нахмурился Турецкий. – Дело представляется более серьезным, чем вы думаете…
Его перебил звонок мобильника.
– Одну минуту, – сказал Турецкий. – Я еще не закончил… Слушаю, Слава. Что?! Ну, блин! Ну, сволочь!… И что?… Понятно. Ладно, мы сейчас едем на Фили, а вы там у себя заканчивайте. И подгребайте к нам… Да-а… – протянул он, складывая мобильник и пряча его в карман. – Так на чем я?… Ах, ну да… – Видно было, что он уже потерял интерес к разговору с Аленой. – Грязнов звонил, – сказал он всем. – Обыск закончили. Нашли незарегистрированное оружие, валюту, но все это пустяки. Для бывшего генерал-полковника КГБ такие игрушки большой опасности не представляют. Но когда Вячеслав внятно объяснил ему, что Евгений Сергеевич Осетров, убитый сегодня ночью, является его родным сыном, от первого брака, разумеется, любящее отцовское сердце не выдержало. Инфаркт у вашего папули, как вы его называете в интимные минуты, Елена Георгиевна. Да-да, не делайте испуганные глаза, по прямому указанию господина Попкова, что было зафиксировано соответствующими службами, вы, Елена Георгиевна, застрелили своего сводного, если так можно выразиться, брата. Из его же пистолета. Который до сих пор пахнет вашими духами. Это вы напрасно сделали. Перед такого рода операциями надо тщательно мыть руки. И ни в коем случае не брать рукоятку оружия с помощью собственного носового платка. А еще я сильно подозреваю, что на вашем черном брючном костюме, который вам, говорят, так к лицу, остались пятна от кофе, которые попали на него в тот момент, когда Женя падал и опрокинул столик с кофейными чашками…
Турецкий отвернулся. И весь дальнейший путь прошел в полном молчании.
Когда Алену уже выводили из микроавтобуса возле подъезда ее дома на Филях, она вдруг задержалась и обратилась к Турецкому:
– А если… ну, как говорится, я начну… сотрудничать со следствием, тогда что? – В ее вопросе было сплошное тревожное ожидание.
– Есть закон, – сухо ответил Турецкий. – И есть соответствующие статьи в уголовном кодексе, 61-я и 62-я, где указано, какие смягчающие вину обстоятельства могут быть учтены судом при определении наказания. У вас будет возможность ознакомиться с ними.
– Но я же ничего не знала… – растерянно произнесла она.
– А что бы это изменило?
– Значит, Гордеев, – задумчиво произнесла она, не обратив внимания на его вопрос.
– Может, вы хотите пригласить его в качестве своего адвоката? – язвительно заметил Турецкий.
Алена вдруг с пристальным интересом уставилась на него:
– Смотрите-ка, а вы, оказывается, не такой дуб, как мне сперва почудилось… Можете записать в протокол первого допроса: подозреваемая согласна полностью сотрудничать со следствием. И еще, что в качестве своего защитника я хотела бы видеть адвоката Юрия Петровича Гордеева. Не забудете?
– Боюсь, что на этот раз вам крупно повезло, госпожа сумасбродка… – хмуро вздохнул Александр Борисович Турецкий.
– Откуда?… – в изумлении прошептала Алена.
– Так он вас назвал… перед тем как дать дуба! – сердито ответил Турецкий и пошел в дом.
Ознакомительная версия.
