— Но он все равно хочет, чтобы девушек нашли, — заметила Мэг. — Хочет, чтобы все знали, что девочки убиты. Однако я понимаю, что вы имеете в виду. Он не только расширил рамки своих преступлений, но и выработал особый стиль. Он не только хочет, чтобы девочек нашли, а решает, как и когда. Он посылает письма, оставляет подсказки. Гарри, что ты почувствовал, когда обнаружил этот знак?
— Разозлился, — ответил Гарри. — Как будто он хочет показать, что оставил нас с носом.
— Меня, — сказал Стивен. — Похоже, что он оставил его для меня. Скорее всего, из-за пресс-конференции.
— Тогда мы должны на этом сыграть, — заявила Лиз. — Мы должны вытащить парня на свет божий, или он будет продолжать убивать.
Стивен взглянул на часы.
— Нэнси, собери очередную пресс-конференцию на два часа дня. Мэг, напиши мне текст заявления. Я хочу так разозлить его, чтобы он пришел за мной. Вот тогда мы и посмотрим, хватит ли у него духу дразнить кого-то, кроме маленьких девочек.
— Стивен, маленькие девочки могут пострадать, — с сомнением на лице заявила Мэг.
— Тогда мы ударим из двух орудий. Нэнси, обзвони все старшие школы, организуй собрания старшеклассников. Завтра утром все школы обязаны провести собрания. Каждый из нас охватит столько школ, сколько сможет: мы обязаны достучаться до каждой старшеклассницы в нашем округе.
Дэвис прервал изучение доски информации.
— И что ты им скажешь?
— Не садитесь в машину к чужим людям, у чудовищ не всегда бывают клыки. — Стивен посмотрел на Мэг. — Включи это в текст выступления.
— Что именно? — с улыбкой поинтересовалась Мэг. — О школьных собраниях? Или о том, что не у всех чудовищ есть клыки?
Стивен ответил ей печальной улыбкой.
— И то, и другое. И проверь, чтобы именно я выступал в школе Руди. Я хочу, чтобы этот маленький сукин сын знал, кто я, и понимал, кто его цель.
Понедельник, 10 октября, 13.50
— Ну, что скажешь? — спросила Дженна, демонстрируя Кейси свой новый свитер. — Обычно я не ношу свитера с высоким воротом, но хочу спрятать повязку, когда в среду пойду на ужин к Эллисон. — Она специально остановилась у магазина, чтобы купить этот свитер по дороге из ветклиники, где, к счастью, уже вне опасности пребывали Джим и Жан-Люк, в больницу, где в реанимации находилась миссис Кассельбаум и лежала идущая на поправку Кейси.
Кейси нахмурилась.
— Ты хочешь сказать, что не сообщила Луэллинам о проникновении в твою квартиру? — спросила она. После того как вытащили дыхательную трубку, голос у нее все еще оставался хриплым.
Дженна прикусила губу.
— Я сказала, что ко мне вломились. Только о ноже промолчала. Так что скажешь о свитере?
— Ты увиливаешь от разговора. Ну да ладно. — Кейси похлопала по кровати. — Иди сюда, расскажи мне о вас с агентом Тэтчером. — И засмеялась — странным, немного скрипучим смехом. — Он так же хорош, как ты и предполагала?
Дженна провела языком по зубам.
— О, да!
Кейси усмехнулась и захлопала в ладоши.
— Подробности, Джен, подробности. — Заметив выражение лица подруги, она нахмурилась: — Ты не будешь мне ничего рассказывать, да?
Дженна улыбнулась.
— Да.
Кейси состроила рожицу.
— Стерва. — И тут же просияла. — А пригласишь меня свидетельницей на свадьбу?
Дженна закатила глаза.
— Кейси, ты невыносима.
— Но теперь ты об этом задумаешься. — Голубые глаза округлились. — Ты уже об этом думала!
Дженна почувствовала, как запылали щеки. Мысль о свадьбе приходила ей в голову, но мельком. Много, много раз, но как-то ненадолго.
— Послушай, Кейси, относительно оценок в четверти. Блэкмэн просил, чтобы я у тебя узнала, что еще нужно сделать.
— Ничего. Я закончила проверять сочинения. И оценки оставила в конверте у Блэкмэна на столе.
— Ты имеешь в виду сочинения по Достоевскому?
Кейси нахмурилась. «Преступление и наказание».
— Что? — всполошилась Дженна.
Кейси выглядела встревоженной.
— В этих сочинениях было что-то важное. Только я не помню, что именно. — Она прикусила губу, потом отмахнулась от воспоминаний. — Я вспомню. В любом случае, я думаю, что мне пойдет голубое. Атласное. Но если выберешь платье с бантом на попе, пеняй на себя.
Дженна не слушала, ее внимание всецело было поглощено телевизором. До этого она различала лишь невнятное бормотание, но тут зазвучал голос Стивена. Он давал очередную пресс-конференцию. Дженна подумала о том, что он всю ночь не спал, обнимал ее, пока она не перестала дрожать, потом принял душ и отправился ловить чудовище.
— Он выглядит таким усталым, Кейси. Неспокойно мне за него.
Кейси молча похлопала ее по руке.
Понедельник, 10 октября, 14.20
Он поморщился, поставил склянку с перекисью в шкафчик, где стояли реактивы из темной комнаты. Никто никогда не заглядывал в его темную комнату, а даже если и заглянет, в темноте все коричневые пузырьки кажутся одинаковыми. Тэтчер повышает ставки. И бросает личный вызов. Он оскалился в зеркало на дверце шкафа, с досадой увидел, что у него нет клыков.
Он закатил глаза. Значит, не у всех чудовищ есть клыки, да? Какая жалкая попытка укусить побольнее. Он, если честно, был о Тэтчере лучшего мнения.
Он мило улыбнулся собственному отражению. Клыков у него нет. Но есть острые-преострые ножи, которые справляются еще лучше.
Понедельник, 10 октября, 15.00
Ее зовут Эвелин. «Кассельбаум Эвелин» — гласила надпись на табличке в палате, где лежала все еще не пришедшая в сознание миссис Кассельбаум. Но состояние ее было стабильным. Дженна собралась с духом и толкнула дверь палаты. И остановилась. Возле окна со сгорбленными плечами стоял Сет.
Он обернулся, тут же уперся взглядом в ее шею, прикрытую высоким воротником свитера. В его глазах Дженна увидела тревогу и страх. И боль. Он знал о ноже. «Я должна была сама ему об этом рассказать», — подумала она.
— Со мной все в порядке, папа, — прошептала она. — Честно.
Он промолчал. Просто стоял и молчал, а Дженна чувствовала себя гаже некуда.
— Прости. Я не хотела вас тревожить.
Он продолжал молчать, но его кадык ходил вверх-вниз, как будто он хотел заплакать, и Дженна поняла, как сильно ранила его. А еще осознала, что настало время рассказать все без утайки.
— Машина Адама разбилась, папа. Полностью. В четверг. — Он вздрогнул, побледнел еще больше. Она прерывисто вздохнула. — За рулем сидела Кейси, ее выбросило в кювет. Она чуть не умерла. — Дженна старалась держать спину прямо. — Перерезали тормозные шланги. Пострадать должна была я.
Сет опустился на стул рядом с койкой миссис Кассельбаум. Его била дрожь.
Дженна пересекла палату, присела рядом с ним.
— Я должна была тебе все рассказать. Прости. Я просто не хотела…
— Меня тревожить? — горько, с кривой улыбкой закончил Сет. — Мне казалось, что на прошлой неделе мы обо всем договорились, Дженна. Я думал, ты достаточно мне доверяешь, чтобы признаться, что у тебя неприятности.
Дженна открыла было рот. И закрыла. Не знала, что ответить.
Сет вздохнул.
— Ты такая, черт возьми, независимая! Думаешь, что со всем можешь справиться сама. Ты принимаешь решения за других, Дженна. Но права на это не имеешь. Ты считаешь себя суперженщиной, способной управлять любой ситуацией. — Он закрыл глаза. — И отбираешь у остальных возможность заботиться о тебе.
Она все еще не знала, что сказать.
— Я обещал Адаму, — продолжал Сет — его кадык конвульсивно задергался, глаза все еще были закрыты. — Он заставил меня дать обещание, что я буду о тебе заботиться. Чтобы никто и никогда не смог тебя обидеть. Он заставил меня пообещать, что я никогда тебе об этом не скажу, иначе ты найдешь способ… — он запнулся, — «уклониться от моей опеки», как он сказал. Адам сказал, что ты слишком привыкла все решать сама. И никогда никому не доверяешь делать что-то для тебя. Заботиться о тебе. Почему, Дженна?
Она покачала головой. Адам, конечно, был прав.
— Не знаю.
Сет открыл глаза, и Дженна увидела боль и усталость.
— Он объяснил это тем, что тебе не довелось расти в родительской любви и доверии. Что ты с самого детства по сути была одна. Ты не знаешь, что такое настоящая семья.
Дженна ощетинилась.
— Папа любил меня.
— Но не настолько сильно, чтобы заставить твою маму прекратить тебя критиковать. Не достаточно сильно, чтобы заботиться о тебе. Не достаточно сильно, чтобы ты поняла, что тебе не нужно все и всегда делать самой. — Он взмахнул рукой. — И не важно почему. Факт остается фактом — Адам был прав. Я не смог сдержать данное сыну обещание, Дженна. Ты не позволишь мне заботиться о тебе. Вчера ночью тебя едва не убили, а мне приходится узнавать подробности у медсестры Эвелин.
