В это воскресное утро они с Машей поехали на кладбище. Сначала посидели у могилки ее мамы. Маша вздыхала и терла глаза.
— Она так и не увидела «бешеных слонов, бегущих по саванне»…
Потом проведали Лику.
— Я соскучился по тебе… — шепнул он надгробному камню.
Михаил взял Машу за руку и повел еще к одной могиле. С портрета на них смотрел светловолосый парень с застенчивой улыбкой, смотрел романтично и нежно, как в то субботнее утро на чаек.
— Кто это? — спросила Маша.
— Тот, кто спасал тебя и других девочек…
— Как ты, дядя Миша?
Он молчал, потому что слезы сдавили ему горло.
Он записал номер, продиктованный Ларисой, и тут же набрал его, не глядя на бумажку. Это сначала его поразило — у него всегда была плохая память на цифры, но, услышав голос Полины, Травкин понял, что этот номер он несколько лет знал наизусть, а потом забыл.
— Леня? Как хорошо, что ты позвонил! Я должна перед тобой извиниться.
— Дочка нашлась?
— Ксюша погибла…
Выдержав паузу, он вздохнул.
— Прими мои соболезнования… и поздравления с замужеством…
— Ты уже знаешь?
— Дай-ка трубку мужу — я сделаю ему свадебный подарок!
— Поля! С ума сойти! Он предложил мне делать шоу! Ты слышишь?
Юра вбежал в большую комнату, подхватил Полину на руки и стал с ней кружиться, потом вдруг замер и строго произнес:
— Ты просила его об этом?
— Какой ревнивец! — засмеялась она. — Да я так его обругала месяц назад, что не только просить, а разговаривать стыдно!
— Тогда кто? Неужели Авдеев?
— Проделка великого Мертвиарха! — загробным голосом проскрипела Полина и перевела разговор в другое русло: — Спешу тебе напомнить — ты должен позвонить своей дочери…
— Черт — забыл! — ударил он себя по лбу. — У Аньки ведь сегодня день рождения! — И Соболев вернулся на кухню, а через минуту опять заглянул к ней. — А как ты думаешь, она будет со мной говорить?
— Звони! — приказала Полина.
И он позвонил. Трубку взяла Татьяна.
— Юра? Привет! Как дела?
Он поделился с ней радостью о том, что ему наконец предложили настоящую работу. Она передала трубку Ане, а сама закрылась в ванной, пустила воду и заплакала…
— Поздравил? — учинила допрос Полина, он кивнул. — Молодец! Что она тебе сказала?
— Что очень соскучилась… И хочет увидеться…
— Вот как? Пригласи ее к нам… Туда я тебя не пущу!
«Вот нарвался!» — уже в который раз думал Соболев. Полина ревновала его куда сильнее, чем Татьяна, потому что Татьяна ревновала бестолково, непонятно к кому. Полина же ревновала Юру к прошлому. Не могла ему простить, что он до нее любил кого-то еще.
— Я схожу в магазин, — попытался он разрядить обстановку.
— Купи мне соленых огурчиков, — жалобно, как ребенок, попросила она, а значит, простила.
— Что? Уже началось? — посмеялся он.
— Угу! — беспомощно развела она руками, и Юра принялся ее целовать.
Уже на улице он подумал: «Вот ведь как! Жизнь пробивается прямо из смерти! На могиле зеленеет трава». И еще он подумал, что опять редко видит маму…
