и закачался в пространстве. Включился мотор лебедки, и он стал медленно подниматься. Когда он достиг двери, там оказалось двое мужчин, тоже прикрепленных тросами, чтобы случайно не выпасть наружу. Они помогли ему забраться внутрь. С Роби сняли петлю, а трос накрутили на лебедку. Дверь вертолета закрылась, Роби повалился на сиденье, и вертушка на полной скорости рванула вперед.
– Вы ранены, сэр? – спросил один из мужчин.
– Ничего серьезного. Но мне надо передать сообщение агенту Рил. Не хочу, чтобы она…
– Уже сделано, сэр. Это она отправила нас за вами. Они добрались до лодки и вышли в море. Мы с того же судна, которое должно их подобрать в Корейском заливе. «Джордж Вашингтон», ВМС США. Там с ними и встретимся.
– Именно то, что я хотел услышать, – с облегчением сказал Роби.
– Ах да, и агент Рил просила кое-что вам передать.
– Что же?
На шлеме поднялось забрало, под ним оказался светловолосый парень лет двадцати. Он сказал, ухмыляясь:
– Цитирую, сэр: вы должны ей роскошный ужин и бутылку о-о-очень дорогого вина.
Роби широко улыбнулся в ответ:
– Будет сделано.
«Джордж Вашингтон» был настоящим плавучим городом с многотысячным персоналом, восемью десятками самолетов и вертолетов и гигантским грузом вооружений. Его мостик поднимался над водой на семьдесят метров, водоизмещение было почти тысяча тонн, а длина – больше трех футбольных полей. Когда вертолет приземлился на палубу, Роби наконец смог вздохнуть с облегчением. Он выбрался из кабины сам, придержав рукой раненую ногу. Пилот, увидев это, подставил ему свое плечо.
– Мы отведем вас в медпункт, сэр. Там вас быстро починят.
– А чашку кофе на этом судне можно получить? – спросил Роби, усмехнувшись.
– Черт, сэр, эта посудина – одна большая кофеварка.
* * *
Судовой врач уже заканчивал перевязывать рану Роби, когда вошла Рил.
Он поднял голову и посмотрел на нее:
– Подумала, я не смогу утащить оттуда свой зад без твоей помощи?
Она пристроилась на краешек кровати:
– Нет, просто решила, что парням с вертолета не помешает попрактиковаться в эвакуации десанта с территории Северной Кореи. Ну и решила, что ты вполне сгодишься.
Доктор с улыбкой сказал:
– Вряд ли мой допуск позволяет слушать подобные разговоры.
– Тогда вам лучше выйти, – ответила Рил. – Мне надо побеседовать с этим парнем.
Врач наложил последний кусок пластыря поверх бинтов у Роби на бедре.
– Готово. Можете поболтать.
Он вышел из кабинета.
Рил показала Роби термос, который вытащила из кармана комбинезона:
– Подумала, тебе понадобится добавка.
Она подлила кофе ему в кружку, а сама отпила прямо из термоса.
– Как остальные? – спросил Роби.
– Сук в порядке. Настоящий десантник. Ду-Хо и Юн Сун получили небольшую контузию от взрывов. Но чертовски счастливы, что выбрались. – Она перевела взгляд на его перевязанную ногу. – Похоже, там стало жарковато.
– Немного. Ладно, не немного. Северокорейцы перегруппировались гораздо быстрее, чем мы рассчитывали. Но вертолет! – Он поднял свою кружку вверх. – Скажем так, такое завершение выглядело куда предпочтительней, чем то, что у меня намечалось.
– Рада видеть тебя, Роби. Честно, очень рада. – Ее голос слегка надломился.
Он откинулся на подушку и всмотрелся Рил в лицо:
– Итак, Ду-Хо и Юн Сун перевезут и поместят в нечто вроде программы защиты свидетелей?
Рил кивнула:
– Примерно так. А Сука, похоже, задействуют, чтобы помочь им адаптироваться.
– Пхеньян наверняка узнает, что произошло.
– Да, узнает. И если бы мы сейчас не находились на самом мощном военном судне на земле, по нам давно открыли бы огонь.
– Значит, в тактическом сражении мы победили.
– Но стратегическое еще предстоит.
– Безусловно, они нанесут ответный удар. Для него и Пака бы хватило.
Рил отпила из термоса и кивнула:
– Мы ударили на их территории. И они захотят сделать то же самое.
– Но где?
– И кого? Или что? – добавила Рил. Она отвела глаза, ее лицо было усталым.
Он сказал:
– Наш план прежний? На самолете до Сеула, а оттуда на частном джете домой?
Она кивнула:
– Мне сказали так.
– А что потом?
Она посмотрела на него:
– Потом перерыв, пока мы не понадобимся снова.
– Правда?
– А как еще?
– Ты мне скажи.
– Подумываешь отойти от дел?
Роби ухмыльнулся:
– Я знаю одного директора ЦРУ, который был бы просто счастлив, поступи мы так.
– Отличная причина этого не делать, не правда ли?
Улыбка Роби померкла.
– Ты этого хочешь?
– Я не знаю, чего я хочу, Роби. Я знаю только, чего должна хотеть.
Он поднял руку и отвел прядь волос с ее лица:
– Возможно, тебе просто нужно время, чтобы понять, чего ты хочешь, Джессика. И выбросить свое «должна» в мусорную корзину. Потому что ни один из нас моложе не становится.
– В том смысле, что пятнадцать лет назад тебе не понадобился бы вертолет, чтобы сбежать от вчерашних плохих парней?
– Тебе сказать правду или то, что я должен сказать?
– Правда в том, Роби, что мы отлично натренированы и можем делать много удивительных вещей, но мы все равно из плоти и крови. – Она постучала по его груди. – И здесь мы так же уязвимы, как все остальные. Я это знаю совершенно точно.
– Жизнь и смерть неразделимы.
– Как добро и зло? – спросила она. – Трудно осознавать, что в нашем мире до сих пор существуют концентрационные лагеря. Где с людьми обращаются как со скотом.
– Для этого не надо ехать в Северную Корею, Джессика. Такое происходит по всей планете. Просто в некоторых местах менее очевидно. Что делает их еще хуже, как по мне.
– Я знаю.
Он взял ее руку, пожал и почувствовал ответное пожатие.
Рил сказала:
– Я не хотела бросать тебя там.
– Но сделала все по инструкции. Нельзя оставлять людей, которых сопровождаешь, без прикрытия.
– Я всегда буду себя за это корить, Роби.
– Забудь. Я вызвался сам. Ты поступила так, как должна была. К тому же ты озаботилась тем, чтобы выручить мою задницу. Я обязан тебе жизнью, Джесс. Хоть ты и думала, что я уже умер.
Она погладила его по щеке, а потом наклонилась и поцеловала. Прижалась к его боку, и он обхватил ее рукой.
Он не почувствовал, что она плачет. Такого невозможно было ожидать от Джессики Рил. Она никогда не показывала своих чувств, которые привыкла держать в себе.
Поэтому он просто обнимал ее, пока громадный авианосец двигался на юг, где в свободной части Кореи они должны были ненадолго остановиться перед отправкой домой.
Чун-Ча смотрела, как Мин пишет в небольшом линованном блокноте, который она для нее купила. Они сидели
