Возможно, она ищет женщину по фамилии Минт. Интересно, существует ли такая фамилия, как Пепперминт?[55] В списках избирателей граждане, имеющие право голоса, были указаны не в алфавитном порядке, а по улицам, на которых они проживали. Там не было подростков, а также сумасшедших или титулованных дворян, но ведь эта женщина явно старше восемнадцати, правда? Джефф никогда не увлекался молоденькими девушками. Если она не гражданка Великобритании, в списках ее тоже нет. Проводя пальцем по строчкам, Натали подумала, что такой вариант вполне возможен. В этом районе в большом количестве селились иммигранты, и многие ждали натурализации. Когда Джефф вскользь упомянул о «Поло», сказал, где живет его бывшая подруга, и признался, что должен ей денег, то явно имел в виду, что она выходец из Азии, Африки или Восточной Европы.
Натали начала поиск издалека, от Северной окружной дороги, границы избирательного округа, и теперь приближалась к Харроу-роуд и кладбищу. После Сиринга-роуд оставалась одна Лилак-роуд, а затем придется признать, что эта ниточка ни к чему не привела. Вдруг палец, двигавшийся по левому полю страницы, замер. Вот, в доме номер 39 есть кое-что любопытное. Нокс, Араминта К. И похоже, в этом доме больше никто не живет. Одинокая женщина.
Наверное, она называет себя «Минта». Настоящий подарок для Джеффа, который тут же подумал о своих мятных леденцах. Натали явственно представила, как он говорит: «Буду называть тебя Поло». Поло, Поло, рики-тики-столо, крошка-картошка, милашка Поло. Она живет одна, и, скорее всего, дом принадлежит ей. Натали вспомнила, как Джефф пытался убедить ее взять вторую закладную под ее квартиру, чтобы он мог начать какое-то выгодное дело. К тому времени она уже достаточно хорошо его знала и не сомневалась, что он ничего не станет предпринимать, а потратит деньги на лошадей и других женщин. Интересно, как образовался его долг в тысячу фунтов этой Поло? Убедил ее взять закладную под дом?
— Не хочу этого слышать, — сказала Фиона, жалея, что пригласила эту Рекмен войти; она решила не рассказывать о Линде Дэвис.
— Думаете, мне приятно? Я тоже любила Джеффа. Но понимала, какой он.
Фиона закрыла ладонями уши, словно ребенок, не желающий слушать то, что его пугает. Она редко смущалась или терялась, но эта женщина приводила ее в замешательство. Беда в том, что закрытые уши не помогали; она все слышала.
— Тысяча фунтов. Джефф сам мне сказал. Вы, должно быть, знаете, что я обедала с ним в день убийства. Можно не сомневаться, этой Араминте Нокс не по карману терять такую сумму. Учитывая, что она живет на глухой окраине, почти в Харлсдене. Вы давали ему деньги?
— Мы собирались пожениться!
— А вот это вряд ли, моя дорогая. Джефф был женат на Зилле Мэлком-Смит, она же Уолтинг, она же Лич. Могу вам признаться, что пока Джефф жил со мной, я оплачивала все счета и позволяла пользоваться своей машиной. И давала деньги на карманные расходы. Он говорил, что берет в долг, но у меня никогда не было иллюзий на этот счет. Полагаю, точно так же дела обстояли с вами. Можно спросить, когда должна была состояться свадьба?
— В августе, — автоматически ответила Фиона. — Нет, нельзя. Я бы попросила вас уйти. Пожалуйста.
Натали не сопротивлялась. Она увидела все, что хотела: обстановку в доме, ковры, картины, одежду и внешность Фионы, — а также получила подтверждение чувств женщины к Джеффу.
— На самом деле вы должны быть довольны, — сказала она на прощание. — Похоже, Джефф бросил эту Араминту ради вас.
— Ради моих денег, — с горечью поправила ее Фиона, о чем тут же пожалела.
После ухода Натали она расплакалась. Со дня смерти Джеффа иллюзии, как назвала их эта женщина, исчезали одна за другой. Скоро не останется ничего, кроме голой любви, всей в синяках и шишках. Потом Фиона вытерла слезы и попробовала найти в телефонной книге Араминту Нокс. Она, или кто-то другой по фамилии Нокс, жил в доме 39 по Сиринга-роуд. Все-таки человек неугомонное существо — даже в отчаянии и горе любопытство заставляет его искать ответы и бередить старые раны.
Фиона направилась к соседям, естественно, пройдя мимо разрисованных стоек ворот. Отношения с четой Джарви, позволявшие пользовался черным ходом, явно испортились — она не сомневалась, что навсегда, — и приходилось снова звонить в парадную дверь. Тем не менее они с Мишель расцеловались, почти не касаясь губами щек.
— На самом деле я пришла пригласить вас обоих к себе на бокал вина. Мне нужно вам кое-что сказать. Приходите.
Соседи уже давно не навещали ее. С тех пор, как она — полная дура — рассказала полиции об их неприязни к Джеффу. Мишель колебалась. Наверное, в лице Фионы, в ее умоляющем взгляде, в не до конца просохших слезах было что-то такое, что заставило ее ответить:
— Хорошо. Через полчаса.
Первое, на что обратила внимание Мишель, войдя в гостиную Фионы, — это изменившаяся каминная полка. К часам и подсвечникам на ней присоединилась роскошная урна, похоже, из алебастра и серебра. Мишель ничего не сказала. Фиона поставила шампанское на лед.
— Что празднуем? — спросила Мишель.
— Ничего. Когда нам особенно плохо, мы не жалеем флагов, правда?
Мэтью ловко открыл пробку, не пролив ни капли. Взяв бокал, Фиона сказала:
— Я хочу попросить у вас совета.
Потом рассказала все, что знала о Араминте Нокс.
— Ты сообщила о ней полиции? А о той женщине, которая прислала письмо с просьбой помочь?
Фиона удивленно посмотрела на Мэтью:
— Зачем?
— Еще один подозреваемый, не так ли? Пусть теперь полиция донимает его, а не нас.
— Я сделала то, что собиралась, по поводу Линды Дэвис. Послала ей деньги. И мне стало легче. Чуть-чуть.
Мишель не отрывала взгляда от бокала в своей руке, внимательно наблюдая за всплывающими пузырьками.
— Послала ей тысячу фунтов? — Она старалась, чтобы голос звучал ровно. — Чек?
— Я подумала, что у нее может не быть счета в банке, и отправила банкноты, пятидесятифунтовые, в пакете с мягкой прокладкой. Мне показалось, что я… исправляю зло, причиненное Джеффом. По крайней мере, начала́. Понимаете, теперь я знаю, каким он был. Охотился на женщин. — Воспользовавшись выражением Линды Джонсон, она повысила голос: — Без зазрения совести. Богатых, бедных — безразлично, пока они его содержали и давали крышу над головой. Мне повезло; его смерть стала для меня избавлением.
— О, Фиона, мне так жаль…
— Возможно, это был мой мотив для его убийства. Как вы думаете? Средство избавиться от него — по-другому у меня не хватало духа. Беда в том, что я все еще люблю Джеффа, причем ничуть не меньше, чем когда считала его честным и достойным человеком.
Когда соседи ушли, Фиона долго сидела, рассматривая урну на каминной полке. Она хотела развеять прах Джеффа где-нибудь поблизости, возможно, в Форчун-Грин, но последние открытия, касавшиеся его жизни, заставили ее переменить мнение. Урна обошлась ей в кругленькую сумму, что довольно забавно — если есть настроение веселиться. Фиона сняла ее с камина и, встав на четвереньки, задвинула в дальний угол буфета под лестницей.
После того как Джок и его мать исчезли, Минти почувствовала себя увереннее. Возвращение домой постепенно переставало быть испытанием. Поднимаясь наверх, чтобы лечь спать или принять ванну, она больше не боялась увидеть в дверях спальни Тетушку или миссис Льюис. Тетушка не появлялась уже давно. Минти не видела ее с июня — или с мая?
Подобно язычнику, который хочет умилостивить Бога, Минти регулярно приносила цветы к праху Тетушки, хотя после того случая, когда она перепутала могилы, подношения распределялись случайным образом. Годилось любое надгробие с ангелом, играющим на музыкальном инструменте. Мертвые везде; они могут ходить куда угодно, и Минти не сомневалась, что Тетушка, покинув дом, бродит по кладбищу от могилы к могиле. Тем не менее Минти всегда выбирала место, где покоилась женщина. Тетушка, так ненавидевшая брак, никогда бы не легла рядом с костями мужчины.
Минти твердо знала, что пока она еженедельно приносит цветы — лютики, циннии, гвоздики, а теперь уже и хризантемы, — Тетушка будет умиротворена. Иногда она с содроганием вспоминала, как негодовала Тетушка, обижаясь на небрежение. Такого больше не повторится. Жизнь, в которой нет призраков, будет мирной и спокойной.
На улице стало жарко и душно. Иногда над Харроу-роуд висел густой смог из дыма и выхлопных газов. Все выглядело еще грязнее и пахло неприятнее, чем зимой, и две ванны в день стали для Минти правилом. Прошло четырнадцать месяцев со дня ее встречи с Джоком и девять после его смерти. Она долгое время не думала о нем, а теперь он вернулся в ее мысли, и Минти представляла, как бы все сложилось, если бы он не умер. Была бы она счастлива? Может, забеременела бы, как Джозефин? Осознание того, что она тоже могла бы стать миссис Льюис, потрясло ее до глубины души. Принимая ванну, Минти каждый раз вспоминала, что Джок взял у нее деньги, которые после смерти унаследовала его мать. Что теперь стало с этими деньгами? Об установке душа теперь пришлось забыть, и она уже начала жалеть, что не потратила на это деньги раньше — тогда нечего было бы давать Джоку.
