- Да, - сказал старик, осторожно держа искалеченную трубку.
- Здорово, Профессор, - раздался голос Мамонта. - Как ты там?
- Пока довольно сносно, - ответил Войцех Казимирович. - Как у вас?
- Порядок. Но учти, парня они пытались замочить. Так что ты не расслабляйся.
- Не буду, - пообещал Профессор. - Да и не дадут. Ладно, можете говорить.
- Восемнадцатое, на Руставели. Ящик сто семьдесят два.
- Понятно.
- Дальше. Тротуар там отделяется от дороги железными поручнями. Они трубчатые. Конец поручня забит комком бумаги. Ключ за ним. Все ясно?
- Абсолютно. Спасибо.
- Да брось ты, Профессор. Ты только выберись оттуда.
- Надеюсь, но обещать не могу. Ну все, отключаемся.
- Будь.
Войцех Казимирович опустил "эриксон" и посмотрел на Управляющего. И он, и оба молодых человека безмолвно пожирали его глазами. Внешне их беспокойство никак не проявлялось, но чувствовалось, что они напряжены настолько, что дотронься до них, и они зазвенят. Профессор сидел молча, поигрывая раздолбанной трубочкой аппарата, пока Управляющий в конце концов не подал свой голос:
- Проверяете наши нервы, пан Рушинский? Не стоит, уж поверьте мне на слово, не стоит. Ради вашего же блага.
- Дискета находится в почтовом отделении номер восемнадцать по улице Руставели, - медленно, чуть ли не по слогам произнес Войцех Казимирович. Абонентский ящик сто семьдесят два.
- Так, - сказал Управляющий и поправил галстук.
Он по-прежнему старался сохранить бесстрастный вид, но торжество уже светилось в его глазах и уголки губ слегка подрагивали. Из кармана Управляющий вынул свой телефон и начал отдавать распоряжения:
- Геннадий Павлович... Порядок. Бери двух человек и мигом на восемнадцатый почтамт на Руставели. Ящик сто семьдесят два... Да, а ключ?
Профессор объяснил ему, где находится ключ. Управляющий слово в слово повторил указания, после чего потребовал, чтобы действовали быстро, "но с учетом обстоятельств", а уже после всего добавил, чтобы полученное те доставили на вторую базу, поскольку сейчас все перейдут туда.
Закончив разговор, он захлопнул крышечку своего телефона, положил его во внутренний карман, посмотрел на Войцеха Казимировича и наконец позволил себе улыбнуться. Чуть-чуть, лишь обозначив улыбку линией губ, но во всем этом сквозила сладко-равнодушная истома победителя, с самого начала знавшего, что все будет именно так.
- Сейчас, Рушинский, мы поедем и посмотрим, что вы нам приготовили, сказал он, делая знак ребятам. Профессор пожал плечами.
- Зачем вам куда-то ехать? - он кивнул на компьютер, стоявший на отдельном столике в углу. - У вас же здесь все есть.
- Верно, - с еле заметной издевкой сказал Управляющий, - здесь у нас все есть. Но, сдается мне, вы что-то задумали. И хотя на вас нет ни маяков, ни иных приспособлений, а я склонен доверять своим специалистам, все-таки нам будет лучше перебазироваться в другое место. Этот объект вы уже знаете, а там новая обстановка, другие люди. Сядем, вместе поглядим, что у вас там на дискете. Это ведь та дискета, а? Войцех Казимирович? Вы же не станете нам, как говорят босяки, "туфту впаривать"?
- Та. Не беспокойтесь.
- А откуда вы знаете? - вдруг неожиданно требовательно спросил Управляющий. - Вы все-таки ее смотрели?
- Зачем? - равнодушно ответил Войцех Казимирович. - Просто эту штуку нашли именно там, где ее оставил человек Захарова. А это не такое место, где компьютерные дискеты валяются на каждом шагу.
- Хм, ну, городская свалка - это место, знаете ли... непредсказуемое. Мы, бывало, на свалках находили такое... Впрочем, что нам зря гадать, сейчас все определим.
В дверях появились еще два человека. Управляющий кивнул им и сказал:
- Передать всем - мы переходим на второй объект. Группы Калугина и Гончаренко остаются здесь, ведут скрытое наблюдение. Не исключено появление гостей. Все остальные - с нами. Пошли.
- Трость отдайте, - бросил Профессор. - Идти тяжело.
- Ничего, - бросил ему Управляющий. - Наши сотрудники помогут. Да, и браслеты не забудьте. Так, на всякий случай.
Молчаливые сотрудники сноровисто защелкнули наручники на запястьях Войцеха Казимировича, а затем зажали с двух сторон, схватив за локти так, что ноги почти оторвались от земли. По коридору Профессора чуть ли не несли, а он и не настаивал, даже, наоборот, повис кулем на руках у хлопцев. Не в том он был сейчас положении, чтобы спорить и сопротивляться. А эти пусть поработают.
Они прошли по длинным переходам, несколько раз сворачивая то направо, то налево, спустились вниз по узкой лестнице и вышли наружу.
Постройка, из которой они появились, была серого цвета, длинной и приземистой, похожей на складское помещение. Что характерно, когда Войцеха Казимировича вели к Сергею, то заходили они в другое здание и совсем на другом участке заводской территории. Муравейник какой-то, а не завод. Интересно, во сколько раз он станет больше, если вскрыть все эти его секретные помещения и военно-стратегические пункты?
Здесь же, во дворе, к ним присоединились еще четверо. Серьезность этих людей подчеркивало не только хмурое выражение лиц, но и настороженные взгляды, бросаемые в разные стороны, и недвусмысленно оттопыривающиеся куртки, под которыми скрывались либо автоматы, либо дробовые ружья.
Окруженные столь воинственным кортежем, они пересекли двор, прошли через крошечную проходную, в которой в этот момент не было даже признаков вахтера, и оказались на улице, где стояли, внимательно разглядывая окрестности, еще шесть человек. Количество лиц, сопровождавших Войцеха Казимировича, росло с каждой минутой.
Не теряя времени, все стали рассаживаться по машинам, припаркованным у ограды. Войцеху Казимировичу достался высокий темно-синий "Ниссан" с тонированными стеклами. Славик со своим неразговорчивым партнером загрузили Профессора на зад нее сиденье, сев по бокам и сдавив своими торсами так, что он не мог не только пошевелиться, но даже нормально вздохнуть.
Сюда же поднялись еще два человека из тех, с тяжелой артиллерией, и сам Управляющий. Садясь, он осмотрел всех и грозно приказал, указывая на Войцеха Казимировича:
- Смотрите. Если что, отвечаете за него головой. И всем остальным хозяйством.
- Вы слишком высокого мнения обо мне, - подал Профессор голос с заднего сиденья. Говорить было тяжело из-за налегавших на него хлопцев, курвы их мамы!Вы думаете, у меня под началом целая армия, чтобы сразиться с вами?
- Да мало ли? Всякое бывает, уважаемый вы наш Профессор. Настороженность продлевает жизнь, особенно в таких делах, а беспечность ее...
- Если бы у меня было хоть с полдюжины ребят, мы бы с вами уже не беседовали, - мрачно проворчал Войцех Казимирович.
- Поехали, - приказал Управляющий шоферу и бросил в сторону Профессора: Насколько же вы злобный и неуживчивый тип, Рушинский. Все-таки общество право в том, что отвергает вас и таких, как вы.
Войцех Казимирович промолчал.
Вереница автомобилей тронулась с места. Впереди "Ниссана" ехала красная "Шкода" последней модели, а замыкал шествие приземистый вместительный "БМВ". В таком порядке они двигались по улицам, то вливаясь в оживленный поток машин, то выныривая из него и сворачивая в тихие улочки и сквозные переулки, а затем снова возвращались на один из главных проспектов. "Шкода" и "БМВ" вели наблюдение за тем, чтобы никто не вцепился им в хвост. Управляющий действительно был очень осторожен и старался учитывать все варианты.
Милицейские и военные посты встречались им на каждом шагу. Видно было, как они придирчиво и дотошно изучали документы у остановленных водителей. Но их всюду пропускали беспрепятственно, лишь бросив внимательный взгляд на номерные знаки.
- Карантинные мероприятия в действии, - сказал Профессор, когда они проезжали мимо одного из таких постов. - Прекращать не собираетесь?
- Вот сегодня и прекратим, - ответил Управляющий. - Сейчас убедимся, что все в порядке. К вечеру сообщим, что количество инфицированных начало резко снижаться, а завтра объявим, что никакой эпидемии не было, а была просто новая разновидность вируса, скажем, гриппа, которую успешно нейтрализовали наши доблестные врачи. И снимем карантин.
- А те люди, что в больницах?
- Выпишем, куда же их девать? Пусть идут на все четыре стороны, - сказал Управляющий с такой железной уверенностью, что даже менее недоверчивый человек, чем Войцех Казимирович, засомневался бы в этих словах.
Их блуждание по городу закончилось на одной из улиц за стадионом железнодорожников, перед длинным двухэтажным зданием, окна которого были затянуты витыми решетками. Фасад здания украшали буквы "Интраст". И все. Никакой дополнительной информации, что это такое: фирма, банк или ресторан. Скорее всего, и то, и другое, и третье, вместе взятое, но для узкого круга людей.
Они остановились на вымощенной площадке перед зданием и, к величайшему облегчению Войцеха Казимировича, выбрались из машин. Сдавленная грудная клетка Профессора настоятельно требовала полноценного глотка свежего воздуха. Но как следует отдышаться ему не дали, а опять, подхватив под руки, чуть ли не бегом провели по площадке и втолкнули в тяжелую дверь темного дерева, отделанную с другой стороны железом.
