— Зачем же он такое образование получал? Учился бы морскому бою, стал бы командиром лодки. Вот смотри, этот кадр намного лучше. Согласна? Здесь во взгляде горечь какая-то и мудрость.
— Да ну, она тут как старуха… Вкус у тебя какой-то неправильный. А насчет Вадима я тебе так скажу: он выбирал то образование, которое ему было по душе, и ему было глубоко плевать, какую карьеру он с ним сделает. Он просто хотел заниматься тем, что ему интересно. Ну любит он эту свою работу, понимаешь? Вот ты фотографию любишь, а он — подводные лодки, которые ходят на ядерном топливе.
— Как ты его защищаешь, — усмехнулся Руслан. — Уж не влюблена ли ты в него?
— Дурак! — вспылила девушка. — Думай головой, прежде чем болтать! Я Вороновых всегда защищаю, и Наташку, и Вадима, и мальчиков, потому что они — моя семья, у меня на всем свете никого нет, кроме них. Я за Наташку горло перегрызу любому, понял?
— Понял, понял, не кипятись. Я ж не думал, что у тебя все так серьезно… А вот насчет того, что у тебя никого на всем свете нет, этого я не понял.
— А что ж тут непонятного? — искренне удивилась Ира. — Отец сбежал, мать погибла, бабка сама померла, вот никого и не осталось.
— А жених? Никогда не поверю, чтобы у такой красивой девушки, как ты, не было жениха или хотя бы сердечного дружка.
— Ах, ты об этом… — разочарованно протянула Ира. — Так бы сразу и спросил, мол, дамочка, не ингейджд ли вы.
— Не понял…
— Это от английского глагола. Его используют, когда хотят выяснить, не вовлечен ли человек в какие-то отношения. Так и спрашивают: «Are you engaged?» Дескать, есть ли у вас сердечная привязанность?
— Я немецкий учил, — бросил Руслан, не отрываясь от фотоувеличителя. — Так что там по части вовлеченности?
— На данный момент ничего. Изучаю новую среду обитания. Пока достойных не нашла.
— А поточнее?
— Да я в институт в этом году поступила, вот тебе и поточнее. Всего две недели проучилась, никого еще толком не разглядела.
— Ах, так ты еще и студентка! А как же занятия?
— Наташка меня отпросила. Она считала, что я должна с ней ехать.
— И где ж ты учишься с такой внешностью?
— Где надо, там и учусь, — внезапно снова вспылила Ира. — При чем тут внешность-то? Тебе что, обязательно хочется меня обидеть?
— Да нет, я просто хочу понять, что ты за птица и зачем приехала сюда.
— Я же говорю, это Наташка так решила.
— Да не вообще сюда, в Кемерово, а конкретно ко мне домой. Ты что, никогда не видела, как фотографии печатают?
— Видела.
— Тогда зачем? Брать меня к себе в любовники ты, по-моему, не собираешься.
— Откуда ты знаешь? Может, и собираюсь.
— Неплохо бы и мое мнение на этот счет спросить.
— Спрошу, когда надо будет.
— А когда будет надо?
Руслан выключил увеличитель и положил последнюю фотографию в раствор для проявки. Ира стояла совсем близко, запах ее духов заполнил всю крошечную каморку, и от этого запаха и от близости красивой девушки голова у Руслана постепенно заполнялась какими-то посторонними мыслями, мало связанными с необходимостью выполнить редакционное задание.
— Я задал вопрос, — едва слышно произнес он. — И хотел бы получить на него ответ.
Ира стояла неподвижно и молчала. Она не отстранилась, но и не придвинулась к нему. При красном свете ее кожа отливала бронзой, и вся она казалась Руслану в этот момент не живой теплой девушкой, а статуей из раскаленного металла. Наконец она подняла руку, и Руслану почудилось, что сейчас Ира коснется его лица или даже обнимет. Но она всего лишь поправила волосы.
— Не сердись, Руслан. Я такая дура… — наконец выдавила Ира.
— Почему?
— Не знаю. Родилась такой, наверное. Даже Наташкино воспитание меня не исправило.
— Я не об этом.
— Я понимаю. Давай выйдем в комнату, здесь душно.
Руслан повесил сушиться последний снимок, включил свет и открыл дверь каморки. Ира вышла понурая, опустив плечи, снова села в кресло, но на этот раз устроилась на самом краешке, подтянув к себе колени. Руслан расположился на диване и молча ждал объяснений. Странная все-таки девица эта воспитанница Вороновой.
— Понимаешь, я всегда сначала делаю, а потом думаю… Наташка ужасно ругается, каждый раз объясняет мне, что сначала нужно думать, а потом делать, а я все равно… Сначала бросаюсь очертя голову, влипаю в дурацкую ситуацию, потом расхлебываю. Вот честное слово, Руслан, я сейчас думаю и не понимаю, зачем напросилась ехать с тобой. Ну зачем, а?
— От скуки, наверное, — предположил Руслан. — Наталья Александровна дает интервью, разговаривает с журналисткой, а тебе заняться нечем. Вот и рванула за первым попавшимся человеком, только чтобы не сидеть одной и не молчать. Годится такое объяснение?
Ира благодарно улыбнулась, ее поза стала менее напряженной.
— Хорошо, что ты меня понимаешь.
— А Наталья Александровна? Разве она этого не понимает? Это же просто.
— Понимает. Но она считает, что это неправильно. Она считает, что интеллектуально развитому человеку никогда не бывает скучно наедине с собой. А мне скучно. Значит, я дура. За тобой увязалась, работать тебе мешаю и вообще… Ты меня осуждаешь?
— Да глупости, Ира, с чего мне тебя осуждать? Просто мне хотелось понять, почему ты поехала ко мне домой. Интересно, а в какие дурацкие ситуации ты попадала из-за своей любви к поспешным решениям?
— И ничего это не интересно, — снова совсем по-детски огрызнулась девушка. — Буду я еще тебе рассказывать!
— А почему бы не рассказать? Все равно нам нужно ждать, пока снимки высохнут. Не сидеть же молча. Хочешь, я чаю сделаю?
— Не хочу.
— А кофе?
— Ничего я не хочу. Мне так стыдно…
— Ой, господи, да чего ты стыдишься-то? Вот дурочка!
— Вот именно, дурочка. Я тебя обнадежила. Думаешь, я не видела, какими глазами ты на меня смотрел еще там, в аэропорту? Я все видела и понимала, что, если напрошусь с тобой уйти, ты подумаешь… А я совсем не собиралась ничего такого… ну, ты понимаешь. В общем, я с самого начала знала, что в постель с тобой не лягу, и видела, что ты этого хочешь, и все равно поехала. Хорошо, что ты нормальный оказался в этом смысле, приставать не стал.
— Да я и во всех смыслах нормальный, — улыбнулся Руслан, в душе кляня себя за недавние глупые, как оказалось, надежды. — Так что, ты именно такие ситуации имела в виду, когда говорила, что постоянно влипаешь?
— И такие тоже.
— И как, обходилось?
— По-разному, когда обходилось, когда нет. Я даже по дури замуж вышла, представляешь?
— Замуж? — Руслан ушам своим не поверил.
— А что такого? Что я, по-твоему, замуж выйти не могу? Правда, развелась через три месяца.
— Ну ты даешь! Про это-то можешь рассказать?
— А чего там рассказывать… Ну, короче, я замуж еще в девятом классе собралась. У меня парень был, клевый такой, из десятого класса, мы с ним вместе с Ксюшкой гуляли, в колясочке ее возили, и так мне это дело понравилось, что я решила: как только школу закончу, так сразу замуж выйду и ребеночка рожу. Наташка мне тогда скандал устроила, мол, куда мне о ребенке думать, я сама о себе позаботиться не могу, но я же упрямая, как не знаю кто. С Володькой я, правда, потом поссорилась, а в девятнадцать лет у меня другой парень был, водитель в каком-то совместном предприятии. Он мне казался таким… ну, я не знаю, как сказать… в общем, у него деньги были, и хата своя, и тачка, и прикид… Наташка тогда очень боялась, говорила, что все эти совместные предприятия ходят под криминалом, делят чего-то там, не то собственность, не то территории, короче, я не поняла толком. Наташка все меня уговаривала его бросить, и в один момент я так на нее рассердилась, что она мне нормально жить не дает! Пошла к этому парню и говорю: замуж предлагал? Пошли. И ведь что интересно, я замуж-то за него совсем не хотела, он со мной обращался как с последней… ну, ты понимаешь, с кем. Хамил, исчезал на несколько недель без предупреждения, потом появлялся как ни в чем не бывало и требовал, чтобы я немедленно ехала с ним на какую-то пьянку или просто приезжала к нему домой, потому что ему приспичило. Даже бил меня. В общем, замуж за него я и не собиралась, мне просто нравилось, что машина, деньги и все прочее, чего не попользоваться-то, пока есть возможность? То есть я в принципе замуж очень хотела, только не за него. А тут, как Наташка на меня наорала в очередной раз, так мне будто шлея под хвост попала, и я сама его в загс потащила. Наташке, конечно, не сказала, просто потом перед фактом поставила, паспорт со штампом под нос сунула. Переехала к нему, а через три месяца вернулась домой. Вот и вся история.
— Забавно, — протянул Руслан. — А кто такая Ксюша?
Ира вздрогнула, как от удара. Глаза ее сделались испуганными, щеки мгновенно покрылись пунцовым румянцем.
— К-какая Ксюша? — чуть запинаясь, спросила она.
