— Кто вы? Где Флавин? — Вита едва перевела дух.
— Я — Хозяин этого замка. Вы у меня в гостях. Успокойтесь и выслушайте.
— Кристос в опасности, я это чувствую! Прошу вас…
— Подойдите сюда. — Старик подвел Виту к окну. — Посмотрите вниз. Он спокойно прогуливается, обдумывая предстоящий спектакль.
— Так вам известно, что он задумал?
— Я буду помогать вашему другу и должен по его поручению кое-что передать вам. Присядьте на этот стул. Он, как утверждали мудрецы, помогает сохранить спокойствие духа. Вам это сейчас необходимо.
Вита села, почувствовав сильное головокружение.
— Вам нездоровится, мисс? Но вы готовы выслушать правду? Ведь вам необходимо знать её, потому что вы любите Кристоса.
— Да. Больше всех на свете.
— Мне известно это. И ещё то, о чем вы сами уже догадались. Сожалею, но это правда.
— Что?! Что случилось с Крисом?
— Не с ним, с вами. вы тяжело больны, мисс Джордан. Скажу больше — вы обречены. Диагноз вашего врача жесток, но точен.
— Н-нет… Но ведь я хочу жить! Хочу, как никогда! Этого не может быть. Это несправедливо!
— Смерть всегда несправедлива, когда бы и кого бы она не настигла. Но избежать её не удалось никому из людей. Христос воскрес лишь потому, что его отцом был Бог. У вас, кажется, такого родства нет.
Старик с удовлетворением «посмотрел» на гостью. После первого взрыва она успокоилась, смирившаяся и обреченная. В этой комнате не было предмета, не заряженного магией Хозяина. Они служили ему, словно послушные рабы. Каждый попавший сюда, рано или поздно подчинялся воле Хозяина. Кристос оказался сильнее других. Он сумел сохранить ясность мысли, не поддался ни угрозам, ни уговорам. Он отказался принять в дар наследие магов и не хотел отказаться от Виты. Так некогда сумела противостоять Хозяину его семнадцатилетняя мать. Но Хозяин переиграл Кэтлин, а теперь он должен был одержать решающую победу над её сыном. Призывая на помощь темные силы, Хозяин назначил свой последний час — он уйдет в другой мир в тот момент, когда Кристос займет его место. А наследник магических знаний станет настоящим Хозяином лишь тогда, когда умрет его любовь. Эта девушка стоит на пути великих предначертаний.
— Флавин знает о вашей болезни. Но он не хочет смириться с очевидностью. Он привез вас сюда, чтобы спасти. Он вычитал в книгах древнее заклинание — «жизнь за жизнь» и теперь намерен оплатить ваше благополучие собственной кровью.
— Как… не понимаю, что он задумал? — Вита с трудом говорила, все окружающее виделось ей сквозь пелену и было похоже на сон.
— Ровно в двенадцать часов он выйдет на стену крепости, чтобы показать вас свой «трюк». Там есть глубокий колодец. Ваш возлюбленный решил убить себя, чтобы спасти вас.
— Но… я не хочу жить без него…
— Да вам это и не удастся. Увы, болезнь не излечит даже такая жертва.
— Что же мне делать?
— Уйдите. Оставьте его навсегда. У Кристоса другое предназначение. Я позабочусь о нем.
— Не… не могу… — Вита почувствовала, как жизнь оставляет её. — Я не могу без него.
— Вы дрожите. Подойдите к огню, надо немного согреться. Вы и вправду очень слабы. — Старик указал на очаг и, повинуясь его жесту, Вита пересекла зал.
Присев у очага, она протянула к огню руки. Сердце вновь забилось гулко и часто, кровь пульсировала даже в кончиках пальцев. Стряхнув ледяное оцепенение, Вита огляделась и замерла — у самых её ног лежал человек, явившийся совсем из другого мира. На нем не было привычного делового костюма, рваную рубашку в пятнах крови заменил светлый свитер. В глазницах спящего залегли синие тени, а впалые щеки покрыла трехдневная щетина. И все же Вита сразу узнала его.
— Господин Лесников! — Она протянула руку. — Игорь!
— Да, это ваш русский друг. Он крепко спит. Его путь был не простым.
— Это храбрый человек, и у него преданное сердце. — Вита погладила волосы спящего, удивляясь тому, как долго в Москве не могла запомнить его лицо. Чудесное лицо — волевое и нежное одновременно, с детским спокойствием в мужественных чертах.
— Он любит вас, поэтому здесь. Уйдите с ним! — Голос старика прозвучал как громовой раскат, прокатившись под сумрачными сводами. Вита отдернула руку:
— Нет!
Она поднялась. Теперь, согретая огнем, с горячим сердцем, переполненным любовью, она знала, что должна сделать.
— Выпустите меня отсюда. Я сделаю то, что вы просите: Кристос будет свободен. — Вита гордо направилась к распахнутой двери.
— Мисс! — Окликнул её старик. — Не забудьте, — не раньше полудня…
Он засмеялся, — второй раз за свою жизнь. Оставался третий последний. Так было предначертано в книгах. После этого он исчезнет.
Подойдя к спящему, старик заглянул в его лицо:
— Ты обречен быть жертвой, глупец. Это лишь следствие твоего выбора. Но ты даже не знаешь, где оступился, сделав неверный шаг… Хочешь, я подскажу? Ты ошибся, назвав жизнь игрой. И ты все ещё ошибаешься, полагая, что у игры должен быть счастливый конец.
На верхней площадке башни свистел ветер. Но снегопада не было и окрестности просматривались отсюда, с высоты птичьего полета, как на ладони. Белый холм возвышался над полями и лесами, словно остров, а по дороге, ведущей к воротам, с муравьиной расторопностью поднимались люди.
— Здесь и вправду будет настоящий цирк. Блин! Вот уж никогда не хотел мелькать жопой на манеже.
Крепкий шатен по кличке Танцор пристроил в амбразуре оптическое ружье. Он был чечеточником в Москонцерте после того, как на экраны вышел фильм «Зимний вечер в Гаграх» и степ снова вошел в моду. Потом Союз развалился, Танцор оказался в Германии и быстро овладел новой профессией, которой гордился ещё в армии на службе в десантных войсках. Танцор стал первоклассным убийцей, получив право на высокие ставки и своего рода известность. Его перекупили бывшие соотечественники, подвизавшиеся в Штатах. И там уже, как крупного спеца американской группировки, нанял Фистулин. Танцор всегда был похож на бульдога, хотя умел гримом передавать себе сходство с известным в России актером.
Его партнер по «делу Джордан» называл себя Лавриком, но Танцор тут же прилепил ему кличку Берия — за прищуренный взгляд и ехидную ухмылку тонких губ. Лаврик вообще все делал не так, но упорно считал себя главным. Это он упустил парочку на барже в Хельсингере, неловко припугнул красотку на дороге в Дании, а потом пустил под откос машину фокусника, не заметив даже, что в ней никого не было. Правда, Танцор сидел рядом и собственными глазами видел, что в салоне обнимались двое, в точности соответствовавшие преследуемым объектам. Но потом он твердил иное: машина была пуста, но Лаврентий проигнорировал его окрики. Хорошо еще, что перед заказчиком отчитывался москвич. Фистула шутить не любит, это известно на обоих континентах. И если он распорядился немедленно привести в исполнение приговор, то раздумывать здесь не стоит.
Из Москвы поступило сообщение с указанием места, где должна произойти расправа. Никто, правда, не объяснил, что это не отель и не вилла, а древняя громадина, как из фильмов ужасов. да ещё и зрителей как на мировом первенстве по футболу. За такое задание надо платить втридорога. Фистулин пообещал, но добавил — появился ещё один, которого следует убрать в первую очередь. Лишний жмурик не проблема. А кому расскажешь, что за собачий холод на этих стенах и как омерзителен здешний Хозяин, взявшийся помочь за весьма приличную плату. Он уже, конечно, содрал деньги с фокусника за аренду помещения, и не погнушался принять из рук Берии тысячу баксов. А за что? Провел каким-то тухлыми коридорами и вытолкал на башню. — «Вам здесь будет очень удобно наблюдать за всеми». — Старик полагал, что провел в «ложу» любопытных зрителей и теперь, наверно, напустил в штаны, увидев оружие.
— Ну и местечко. У меня пальцы немеют, — ныл Лаврик в ухо сосредоточенному Танцору. Тот выбрал позицию в бойнице так уверенно, словно не в первый раз защищал осажденную крепость.
— Мы здесь прямо, как эти, мушкетеры с Д'Артаньяном. — Танцор выглядел вдохновленным. — Они там наверху сидели, а кардинал снизу распоряжался. Наши в Нью-Йорке любят кассеты смотреть.
— Так они же отечество защищали. А главное — летом! — Лаврик разминал пальцы. Они решили открыть огонь сразу из двух точек. Объекты распределены, если старик не наврал. Он заверил, что помогал в репетиции трюка и точно знает, откуда появится Флавин и Джордан. Старик к тому же проговорился, что в замке находится русский, охраняющий девушку. Его разыскивать не надо — он появится на стене сам, как только представление завершится. Еще бы! Лесников выскочит из своей засады, стоит лишь прозвучать выстрелам. Представление, действительно, завершится в пару секунд.
— Проверь старика. И объясни ему ещё раз внятно, — если что не так, прямо здесь его шлепну, — пообещал Танцор.
