— Хотел сделать тебе гадость, а получилось — доставил удовольствие.
— Ты мне его доставишь, если уйдешь.
— Я уеду на твоей машине, тебе она больше не понадобится. Наташа поднялась, бросила ему ключи, выхватила через
окно машины плащ и вышла из гаража.
Он обогнал ее на дороге, злорадно усмехаясь. Женщина шла к шоссе и даже не глянула в его сторону.
На какое-то мгновение Алексей пришел в себя. Сиделка напряглась, увидев открытые глаза пациента, находившегося в коме. Он долго ее разглядывал, потом приподнял руку и указал на нагрудный карман белого халата, из которого торчал карандаш. Сиделка его поняла. Вынула из тумбочки блокнот и вложила ему в руку карандаш. Он долго выводил буквы, глядя в потолок, потом выронил карандаш и потерял сознание. В записке было написано несколько слов латинскими буквами. Что они обозначали, она понять не могла и побежала к врачу.
Сворачивая на перекрестке в сторону коттеджного поселка, Вербицкий увидел Наташу, идущую к шоссе. Он остановился и с удивлением отметил, что на ней был плащ, застегнутый на все пуговицы. Это в такую-то жару!
— А я к вам, Наталья Владимировна. Я должен сообщить неприятное известие. Ваша домработница убита.
Наташа вскрикнула:
— Господи, за что?
— Я хотел бы осмотреть ваш дом. Садитесь в машину. Наташа в полной растерянности подчинилась.
— Почему вы пешком, а не на машине?
— Она сломалась.
— Звучит фантастически. Тем более что я ее видел. За рулем сидел ваш бывший муж. Ну куда мне за ним угнаться!
— Я сама отдала ему ключи.
— Вот как? Не вяжется с вашим заявлением.
— Я не хочу ему ничего плохого. Он несчастный человек. В некоторой степени я сама в этом виновата.
— Имеете в виду показания в суде?
— Да. Следователь мне ясно дал понять — если я обеспечу мужу алиби, то пойду следом за ним, а сына отправят в детдом.
— Не думал, что вы такая пугливая.
— Семь лет назад я была другой.
— Вы знали о страховке?
— Понятия не имела. Мне сын показал полис. Алексей отдал его мальчику и велел спрятать. «Секрет от мамы».
— Что собираетесь делать?
— Ждать выздоровления мужа. А что, по-вашему, я еще должна делать?
В офисе фирмы Алексея проходила душещипательная беседа. Не хватало удобств. Мебель всю вывезли, и капитан Власов разговаривал с Олегом, сидя на ящиках в коридоре:
— Что интересного можно найти в доме Алексея?
— В доме? Ничего. Алеша живет скромно. Рембрандта не собирает. У него в доме свой гений живет, но его великие труды пока не оценены. Самое ценное лежит в больнице. Это мозги Алексея. Его нет — и нас нет. Как видите, выкидывают на улицу.
— Кому же понадобилось калечить такого человека?
— У меня есть свое мнение, но я его высказывать не буду. Лишнее слово может и меня уложить в реанимационную палату. А то и на кладбище.
— Значит, был повод.
— Поводом стали амбиции Алексея. Он не понимал, с кем затеял опасную игру.
— Помочь не можете?
— Нет. Я мелкая сошка. В больших делах меня обходят стороной. Алеша решил пободаться с китами, им это не понравилось. У него хватало завистников, он многим перешел' дорогу в неположенном месте.
— Извините, вы не носите очки?
— С чего вы решили?
— Щуритесь, когда смотрите вдаль.
— Прозорливо. У меня близорукость, но это секрет. Очки мне не идут. Дома надеваю, но не на людях.
— Понял. Что ж, извините за беспокойство.
— Я вас понимаю и не завидую.
— Вы знали о страховке?
— Ерунда, о ней все знают, на первой полосе в газете печатали. Рекламный трюк, не более того.
Капитан встал:
— Желаю удачи.
4.
Ночь — самое паршивое время суток. Павлик уже спал. В комнате горела только настольная лампа. Наташа сидела в кресле у окна. Она заставляла себя читать, но в течение часа не перевернула ни одной страницы. Тревожные мысли не давали ей сосредоточиться на тексте. От каждого шороха она вздрагивала — нервы уже не выдерживали напряжения. Казалось, если к ней прикоснешься, может ударить током.
Во втором часу началось. Она закрыла глаза, прислушалась. И тут вспомнила — двустволка осталась на кухне. Разиня! Голова окончательно отказывалась работать. Наташа слышала скрип ступеней лестницы. Дверь заперта, но ее легко вышибить плечом. Что-то упало в коридоре. Женщина вздрогнула и поняла — это ваза, стоявшая на тумбочке. Он ходит в потемках? Почему не включить свет? Не знает, где выключатель? Смешно. У него же фонарь, проблески света видны в щели под дверью. Дверная ручка начала поворачиваться. Наташу пробил холодный пот, ей захотелось закричать. Кто ее услышит? Никто. Хоть из пушки пали. Она забилась в глубь кресла и ждала. Что делать? Разбудить Павлика? Нет, может обойдется, зачем нервировать ребенка? Пусть спит. Наташа окинула взглядом комнату. Нет ничего, чем можно защититься. Ручка вернулась в прежнее положение. Чего ему надо? В доме нет ничего ценного. Это Борис. Он пугает ее. Хочет довести до сумасшествия и отобрать сына. Это его цель. Звук шагов стал удаляться. Там пустая спальня Павлика, кабинет Алексея и библиотека. Наташа услышала собственный хрип и зажала рот рукой. В доме надолго повисла тишина, но он оставался в доме. Под утро вновь послышались шаги, незваный гость прошел мимо комнаты к лестнице. Опять скрип ступеней. Он уходил.
Когда солнце заглянуло в окно, Наташа открыла дверь. Ваза валялась на полу в коридоре. Странно, что не разбилась. Почему он не поднял ее? Он и не думал скрывать свой ночной визит, ему плевать на все. Он приходил пугать ее и своей цели добился. Но что можно делать четыре часа в пустом доме?
Наташа спустилась вниз. Ружье из кухни пропало. Испугался! Да, она способна выстрелить, защищая сына и себя. Значит, это он убил Арину? Наташа не могла поверить в это. Он негодяй, но его интересует только Павлик и, может быть, она. Подсознательно ей этого хотелось. Он издевается над ней, но она же понимала, что он ее любит. У нее была возможность это почувствовать. И она его любит, только не в силах сознаться в этом, страшно. У нее семья, дважды в одну воду не ступишь.
Наташа обессилено опустилась на стул и тихо прошептала:
— Мой дом — моя крепость.
На столе сидел плюшевый мишка. У него была оторвана голова. Наташа схватила его и заметалась, не зная, куда спрятать изуродованную любимую игрушку сына.
5.
Вербицкий и Власов опять были в лесу. И опять по печальному поводу. Собака взяла след и вывела сыщиков к канаве, в которой оказался труп шофера самосвала.
— Похоже, Коля, в этом деле свидетелей у нас не будет. Из канавы выбрался врач, пожал плечами:
— Та же история. Удар шилом под левую лопатку. Думаю, что убили парня в день аварии. Подробности потом.
Подошел криминалист:
— Парень-то босой, ботинки в стороне валяются. Мерзавец работает в наглую. Не счел нужным уничтожить улику.
— Что-то я не раскусил твою фишку, — удивился Вербицкий.
— Я думаю, что Гришу убили у грузовика. Потом убийца снял с него ботинки, надел на себя и отволок труп сюда. Около километра волок от самосвала до этого оврага. Лесом. Сбросил труп, обувь и ушел.
— Фантастика. А следы?
— Тут их море. Грибы пошли, эти места славятся боровиками и подосиновиками.
— Опять тупик.
— Это не ко мне, с Колькой отношения выясняй, он главный сыскарь в управлении.
— Я же на печи не лежу, Илюша. И щуки у меня нет для исполнения желаний. Сам видишь, как нас мордой в дерьме купают.
— Ну правильно, это тебе не с пьянью в деревнях разбираться.
— Следующая на очереди Наташа.
— Ты так думаешь?
— Телефонный кабель перебит, мобильник постоянно выключен, девка на помощь позвать не может.
— Я что, возражаю? Есть люди — действуй.
— Слово-то какое громкое — «люди». Смеешься?
— Поговорю с твоим начальством. Гарантий никаких.
— Спасибо, батюшка, на добром слове. Век на тебя молиться буду.
— Если проживешь столько, мечтатель.
6.
В реанимационную палату заглянула медсестра:
— Юлька, тебя к телефону! Приятный мужской баритон. Сиделка посмотрела на больного:
— Это же в конце коридора.
— Брось ты, состояние больного стабильное, пять минут ничего не решат.
Сиделка встала и вышла из палаты. Через минуту в реанимационную кто-то зашел. Приблизился к кровати больного и выключил аппарат искусственного дыхания. Рука была женская. Больной задергался и скоро затих.
7 .
К офису фирмы подъехала машина, из нее вышел Олег. У кабинета его ждала Лика. Он прошел к себе. Лика следом. Привычным движением она заперла за собой дверь, подошла к новому начальнику и обняла его.
— У нас неприятности, Олежек.
— Что еще?
— Звонили из больницы. Алеша умер.
