-- Это та самая кровать, на которой была найдена пижама?
Мистер Давер сделал утвердительный жест, но мистер Ридер уже не слушал его, он смотрел на окна, одно из которых было раскрыто.
Выйдя из комнаты, мистер Ридер быстро окинул взором коридор.
-- У вас чудесный дом, мистер Давер,-- сказал он -- Простите мне мое любопытство, жил ли у вас когда-нибудь гость по фамилии Гольден?
Мистер Давер отрицательно покачал головой.
-- Или Уиллингтон?.. Это мои друзья. Они должны были здесь жить приблизительно восемь лет тому назад.
-- Нет,-- быстро ответил мистер Давер,-- я никогда не забываю имен.
Пока он говорил, дверь в конце коридора открылась и быстро захлопнулась опять. Мистер Ридер, от зорких глаз которого ничего не ускользало, успел заметить фигуру, мелькнувшую за дверью.
-- Чья это комната? -- спросил он.
Мистер Давер на этот раз действительно смутился.
-- Это моя комната,-- сказал он, нервно откашливаясь.-- Там была моя экономка. Это печальное существо, видевшее много горя в жизни.
Но глаза у мистера Ридера были необычайно зоркими и, хотя он до сих пор и не видел экономки, он был уверен, что промелькнувшее перед ним красивое лицо не принадлежало "печальному существу", перенесшему много горя в жизни. Переодеваясь к обеду, он задумался, почему Ольга Крю не хотела, чтобы ее видели выводящей из комнаты Давера.
Он еще трудился над своим галстуком, когда в дверь постучали, и вошел мистер Давер. В руке он держал несколько газетных вырезок.
-- Вы упомянули о мистере Гольдене и об Уиллингтоле,-- сказал Давер.-Их имена показались мне знакомыми. Без всякого умысла мисс Бельман натолкнула моя мысли на шайку Флакка и я в течение последних дней собрал множество газетных вырезок, касающихся этих злодеев. Между прочим, там упоминались имена Гольдена и Уиллингтона. Это -- детективы, которые отправились, на поиски Флакка и никогда больше не вернулись. Был еще и третий, также бесследно исчезнувший.
Мистер Ридер в знак согласия кивнул головой.
-- Ага, вы вспоминаете,-- торжествующе воскликнул Давер.-- Это был некий Биггертгорн, адвокат. Однажды его под каким-то предлогом вызвали из бюро и с тех пор его больше не видели. Осмелюсь добавить,-- он добродушно улыбнулся,-- что Биггертгорн никогда здесь не. жил.
Вдруг его голос понизился до хриплого шепота:
-- Могу я вам кое-что рассказать, мистер Ридер?
-- Вы мне можете рассказывать все, что хотите,-- --сказал Ридер, застегивая жилет.-- Но позвольте спросить, не существует ли в "Лармс-Кип" какого-нибудь призрака?.. Привидения -- моя специальность. Я больше видел и... гм-- больше арестовал привидений, чем кто бы то ни был из моих коллег. Что вы на это скажете?
-- Я скажу,-- возразил напряженным голосом мистер Давер,-- что, по моему мнению, Флакк жил здесь когда-то. Я твердо убежден, что не ошибаюсь. Семь лет тому назад, поздно вечером, сюда явился седобородый человек и потребовал комнату.
-- Как долго он здесь жил? -- спросил мистер Ридер,-- и почему вы думаете, что это был Флакк?
-- Потому, что...-- голос Давера перешел в таинственный шепот,-потому, что он точно так же исчез, как и мистер Равини: рано утром, не уплатив по счету и оставив свою пижаму.
Мистер Ридер медленно повернулся к мистеру Даверу и окинул его взором с головы до ног.
-- Это уже относятся к категории юмористических рассказов, а я слишком голоден, чтобы смеяться,-- спокойно сказал он.-- Когда будет обед?
В этот момент раздался звук гонга.
Маргарита Бельман обыкновенно обедала в одно время с другими гостями, но за отдельным столиком. Мистер Ридер придвинул стул к ее столу и велел накрыть себе здесь.
-- Необщительный народ,-- сказал Ридер, развертывая салфетку и окидывая взором окружающих.
-- Какого вы мнения о мистере Давер? Мистер Ридер снисходительно улыбнулся.
-- Забавный малый... А кто эта миссис Бэртон? -- вдруг спросил он.
-- Экономка,-- улыбнулась Маргарита.-- Очень печальная дама, которая постоянно вспоминает о лучших временах. Она совсем простая и необразованная женщина. Но, мне кажется, она должна была жить в лучших условиях. Я как-то застала ее у стола, в ее комнате, и увидела, что она сидит и рассматривает свои руки.
-- Свои руки? -- переспросил он.
-- Да, они были унизаны самыми чудесными кольцами, какие только можно себе представить,-- сказала Маргарита, очень довольная тем впечатлением, которое произвели эти слова на мистера Ридера. Он уронил нож и вилку.
-- Кольцами?
-- Исполинскими алмазами и изумрудами. У меня даже захватило дыхание. Заметив меня, она сейчас же спрятала руки за сплину, на следующее утро рассказала, что эти украшения подарены ей одной актрисой, которая здесь жила когда-то, и что они не имеют никакой ценности.
После обеда, мистер Ридер послал горничную за мистером Давером и, когда тот явился, попросил прислать к нему в комнату письменный стол и все принадлежности для письма.
-- Вы -- великий писатель, мистер Ридер, -- сказал Давер, очень довольный собственным остроумием.-- Я тоже! Скажите мне, пожалуйста,-- меня это очень интересует,-- когда вы больше всего любите работать -- утром или вечером?
-- Я буду писать без перерыва до двух часов ночи,-- сказал Ридер, посмотрев на часы.-- С десяти до двух -- мои постоянные рабочие часы. Затем я выкуриваю папиросу, выпиваю стакан молока -- кстати, будьте любезны сейчас же прислать молоко в мою комнату,-- в два часа я ложусь спать и сплю до девяти часов утра.
Маргарита поразилась этому обстоятельному рассказу. Такая откровенность противоречила всей натуре мистера Ридера, который никогда не любил распространяться о своих привычках и, тем более, о своих трудах. Она отправилась к миссис Бэртон, чтобы передать просьбу гостя. Экономка возмутилась.
-- Молока? Похоже на то, что он пьет молоко! Пусть не боится...
-- Чего же ему бояться? -- резко спросила Маргарита, но ее тон не произвел никакого впечатления на миссис Бэртон.
-- Скажите, мисс Бельман,-- кто же любит сыщиков, которые, как ищейки, вынюхивают все в доме?
-- Кто вам сказал, что он сыщик?
Миссис Бэртон взглянула на нее из-под своих тяжелых век и повернула голову по направлению к бюро мистера Давера.
-- Он сказал мне,-- ответила она.-- Сыщик! А я должна сидеть здесь с утра до вечера, гнуть спину за работой, вместо того, чтобы жить барыней в Париже или в другом хорошем месте, со слугами, а не самой служить другим. С ума сойдешь от такой жизни!
У Маргариты возникло чувство, будто эта женщина хочет сделать ее своей поверенной.
-- Они считают меня каким-то ничтожеством,-- ее голос дрожал от сдерживаемого гнева,-- а она обращается со мной хуже, чем все другие. Недавно я пригласила ее в свою комнату выпить со мной чашку чая. Что же, вы думаете, она мне ответила?
-- О ком вы, собственно, говорите? -- с любопытством спросила Маргарита. Ей никак не приходила в голову мысль, что "она" могла быть только Ольгой Крю.
-- Ни о ком в особенности.--При одном подозрении, что ее выспрашивают, она сделалась осторожнее.-- Молока, сказали вы? Я сама отнесу ему наверх.
Когда она вошла с молоком, мистер Ридер как раз успел разложить на письменном столе чернила, перо и бумагу.
Он взял из рук женщины поднос и поставил его на стол.
-- У вас здесь прелестное местечко, миссис Бэртон,-- сказал он ободряющим голосом.-- Удивительный дом. Давно вы здесь?
-- Года два,-- ответила экономка.
-- Скажите, какой номер комнаты мистера Давера? Она вышла за дверь и указала на крайнюю комнату в коридоре.
-- Ах, да, я помню. Он сам говорил мне. Очень удобно расположена. Я видел, как вы сегодня вечером оттуда выходили.
-- Вы ошибаетесь,-- я никогда не вхожу в его комнату,-- резко сказала женщина.-- Вы, может быть, видели...-- она прикусила язык,-- кого-нибудь другого...
-- Вы мне сделаете большое одолжение, если передадите мистеру Даверу, что я очень прошу не тревожить меня, я сажусь за работу.
Закрыв дверь за экономкой, мистер Ридер улегся в постель, натянул на себя одеяло и через пять минут уже спал. Он намеревался проспать пять часов, прежде чем наступит момент, который потребует от него самой полной бдительности.
Ровно в два часа, с точностью до секунды, он проснулся. С удивительным спокойствием, он вынул из саквояжа пару войлочных туфель на крепкой подошве и надел их. Затем он достал из чемодана короткую резиновую дубинку, которая в руках опытного человека была таким же опасным оружием, как и нож, и спрятал ее в боковой карман. За дубинкой последовала бамбуковая трость, которая заключала в себе другую, и в действительности напоминала удочку. На конце тонкой трости была проволочная петля к которой он прикрепил маленький электрический фонарик. Закончив приготовления, он погасил свет.
В ожидании прошло более получаса. Вдруг он почувствовал холодную струю воздуха, которая исходила прямо от двери. Ни малейшего звука, ни малейшего лязга замка он не слышал, но знал наверняка, что дверь была широко раскрыта. Бесшумно раздвинув удочку, он повернул ее к двери и протянул как можно дальше.
