- Оротанд Вауэл,* - представился я. - Учу лейтенанта ораторскому искусству.
Таттл уставился на меня. Он понимал, что его дурачат, но не знал, что ответить. Наконец, он повернулся и вывел всю компанию из кабинета.
- Оротанд Вауэл? - вскинул брови Квирк.
Я пожал плечами.
- Ну, ты даешь, - рассмеялся он.
* Букв: звонкий гласный (англ.)
- Пока я был ребенком, я всегда был ее, - продолжал он.
- Ее что? - спросила врач.
- Что значит "ее что"? Я был ее сыном.
Врач кивнула.
Ему хотелось рассказать о том, кем он был, немного больше.
- Понимаете, я был ее единственным сыном, и она постоянно беспокоилась обо мне.
- Откуда вы знаете, что она беспокоилась? - спросила психотерапевт.
Господи, да могла ли она сама понять это?
- Она так говорила, - ответил он, - и когда я делал что-нибудь не то, ей становилось, ну, плохо, что ли.
- Плохо? - удивилась врач.
- Ну да, она лежала на диване и целый день не разговаривала со мной, а на лице было написано такое страдание, как будто у нее колики или что-то такое. В общем, как у молодых девчонок во время месячных, - говоря это, он вспыхнул, испугавшись и удивившись собственной смелости. - Как будто, ну, обижалась на меня. Злилась. Вид у нее был такой, ну, вроде как злобный, что ли.
- А что вы понимаете под словом "злобный"? - спросила психоаналитик.
- Ну, это значит раздраженный, это значит, ну, когда с тобой не разговаривают, когда на тебя сердятся, когда тебя... не любят. В общем, плохо к тебе относятся.
Врач кивнула.
- Это когда я поздно приходил домой и опаздывал к ужину, или болтался по улице с дружками, или уходил... - он почувствовал, как к горлу внезапно подступил комок, а щеки снова залились краской.
- Уходил? - переспросила врач.
- Ну, с девчонками. - Кожа на лице горела огнем. Он опустил глаза. Она говорила, что все девчонки обязательно будут стараться высосать из меня все, что можно. - Он изо всех сил старался сдержать слезы.
- Расслабьтесь, - попыталась успокоить его врач. - Поплачьте. Увидите, сразу станет легче.
Еще чего. Он не собирается здесь рыдать. Даже мать ни разу не видела, как он плачет. Он опустил голову и медленно вдохнул. И снова почувствовал напряжение в паху.
- Я могу держать себя в руках, - проговорил он.
- Всегда? - спросила психоаналитик.
Он почувствовал, как внутри зашевелился страх.
- Абсолютно.
- Это очень важно - уметь держать себя в руках, - кивнула врач.
- Если потеряешь контроль над собой, потеряешь и себя самого.
Психоаналитик ждала.
- Тогда тебя будут держать в руках другие, - продолжал он. - Другие люди.
- И тогда они высосут из вас все, что можно, - добавила врач.
Он хотел поговорить еще, но не мог. Как будто ему только что пришлось сдвинуть с места огромную тяжесть. Тело дрожало мелкой дрожью. Шумное, прерывистое дыхание. Мускулы на руках вздулись. Он с силой уперся локтями в ручки кресла.
- Мать очень часто мне это говорила, - сказал он наконец.
Психоаналитик молча кивнула.
Глава 8
Следующей жертвой стала школьная учительница. Она была убита в своей квартире на Парк-драйв с окнами, выходящими на Фенуэй. Была суббота, время ленча. Квирк, Белсон и я снова приехали на место преступления. Все выглядело точно так же, как и раньше. Веревка. Пластырь. Кровь. Один из инспекторов этого участка громко читал Белсону запись из своего блокнота:
- Зовут Эммелин Уошборн. Преподает в лютеранской школе Бурбанк. Седьмая степень. Сорок три года, живет отдельно от мужа. Муж здесь, - он указал на чернокожего мужчину, тихо сидящего на неудобном красном диване, устремив взгляд в пустоту. - Эммелин пошла в кино с подругой, она живет на Гейнсборо-стрит, зовут Дейдре Симмонс. Она рассталась с Дейдре примерно в четверть одиннадцатого у входа в подъезд и направилась домой. Утром муж пришел к ней на ленч и обнаружил труп. Испытал сильный шок, так что попытка поговорить с ним не очень-то удалась. Патологоанатом еще не установил точное время, когда наступила смерть. Но тело окоченело. Почерк убийства точно такой же, как и в первых четырех случаях.
- Вы уже установили алиби мужа? - спросил Квирк.
Инспектор покачал головой.
- Он неважно себя чувствует, лейтенант. Все, что мне удалось узнать, это что он обнаружил тело.
- Пойду, поговорю с ним, - сказал Квирк и подошел к мужчине. - Я Мартин Квирк, - представился он. - Возглавляю расследование.
- Уошборн, - проговорил мужчина. - Рэймонд Уошборн.
Он даже не взглянул на Квирка. Не смотрел он и на лежащее на полу тело. Невидящий взгляд был направлен прямо перед собой.
- Мне очень жаль, - пробормотал Квирк.
Уошборн кивнул.
- Мы собирались снова начать жить вместе, - объяснил он. - Мы жили раздельно около года, но уже ходили к адвокату, чтобы снова соединиться.
Его тело вдруг обмякло и начало медленно наклоняться вперед. Квирк опустился на колено и подхватил его как раз в тот момент, когда он уже падал с дивана. Уошборн весил килограммов девяносто, и Квирку пришлось здорово напрячься, чтобы удержать его. Но он справился и, обхватив Уошборна за талию, встал и поставил его на ноги. Уошборн был в сознании. Когда Квирк встал, я увидел, что его глаза открыты. Несколько секунд Уошборн безучастно смотрел в одну точку и вдруг разразился рыданиями. Квирк подождал, пока он успокоится, затем снова осторожно усадил его на диван. Уошборн рухнул на подушки, как будто последние силы оставили его. Глаза опухли и покраснели, лицо было мокрым от слез.
Квирк подозвал к себе санитара из прибывшей на место преступления "Скорой помощи".
- Ему нужна помощь, - сказал он.
- Мы отвезем его в город, - кивнул санитар. - Пусть его обследует врач.
Квирк подошел ко мне.
- Есть какие-нибудь мысли? - спросил он.
- Нет.
- Белсон?
- Нет.
- У меня тоже, - вздохнул Квирк. - Поехали отсюда.
Мы отправились ко мне в контору. Я уселся в свое кресло, Квирк напротив, Белсон, как всегда, остался стоять, задумчиво рассматривая стену. Воздух в кабинете был тяжелым и немного затхлым. Я открыл окно, и в комнату ворвался гул улицы.
- Все может быть подстроено, - предположил Белсон. - Мужу потребовалось убрать жену, и он просто представил все так, как будто это дело рук Красной Розы. Только спермы нет.
- Но почерк полностью совпадает, - пожал плечами Квирк.
- Все убийства подробно описывались в газетах, - махнул рукой Белсон.
- У него должно быть просто железное самообладание, чтобы убить жену, а потом еще и кончить на ковер, - сказал я.
Белсон пожал плечами.
- Он был в настоящем шоке от горя, - вспомнил Квирк. - Правда, это еще не значит, что он ее не убивал.
- Узнали фамилию адвоката? - спросил я.
- Да, это женщина, работает в южной части города, - ответил Белсон. Ребекка Симпсон.
- Я попрошу, чтобы Сюзан позвонила ей, - предложил я.
- Фрэнк, - обратился Квирк к Белсону, - осмотри еще раз место убийства. Все мельчайшие детали. И сравни с предыдущими преступлениями.
Белсон кивнул.
- Нам нужно иметь на руках все, о чем сообщали средства информации. Собери все, что можно было узнать о Красной Розе из газет. Если это убийство и не подстроено, то нет гарантии, что такого не будет позже.
Белсон снова кивнул.
- Газеты, телевидение, радио - все.
- Потребуется время, лейтенант, - сказал Белсон.
- А чем еще нам заниматься, - пожал плечами Квирк.
- Но в городе убивают и других людей, - напомнил Белсон.
- Всему свое время. Дойдет очередь и до них. А сейчас нужно поймать именно этого.
На перекрестке под окнами кабинета загудел автомобиль.
- Спенсер, - обратился ко мне Квирк. - Я хочу, чтобы ты еще раз пересмотрел каждое дело. Начни с первого убийства. И постарайся взглянуть на него свежим взглядом. Поговори со всеми, кто хоть как-то причастен к делу, просмотри свидетельские показания, заключения медэкспертов. Так, как будто никто никогда не читал их раньше.
- Да, нужно в конце концов отыскать какую-то систему, - согласился я.
- Негритянки, всем за сорок, все жили в смешанных районах или где-нибудь на окраине, - напомнил Белсон. - Одна - проститутка, одна официантка, одна - танцовщица, одна - певица, одна - учительница.
- Может, все выше по социальной лестнице? - предположил Квирк.
- Думаешь, певица стоит выше танцовщицы? - возразил я.
- Но так может думать он.
- Всем за сорок, - напомнил я.
- Да, - согласился Белсон. - Ройетт Чамберс, проститутке, был сорок один, Шантель - сорок шесть. Остальные в этих пределах.
- Возраст почти одинаковый, - кивнул я.
- Особенно подозрительной кажется проститутка, - заметил Квирк. Сорок один год для шлюхи - довольно много.
- Тогда почему он убивает женщин, которым за сорок? - спросил я. Пять раз, это не может быть случайностью.
- Мамаша, - напомнил Квирк. - В таких случаях мы обычно ищем мамашу.
Глава 9
Работа есть работа. Я побеседовал с родственниками жертв, посеревшими от горя и страданий. Все они считали, что это расизм виноват в смерти их дочери, сестры, матери или жены. Все уже разговаривали с полицейскими и сейчас просто не желали беседовать еще с одним, который хоть и прикидывается, что глубоко сочувствует им, сам в то же время принадлежит к белой части общества, среди которой скрывается убийца. Сочувствующие не всегда кажутся нам лучше всех остальных.
