— Давно не дышал ты курортным воздухом? — спросил улыбаясь Зинкин.
— Вообще-то два года без отпуска.
— Тогда поезжай на неделю в Кисловодск. У Панкратьева в Кисловодске родственница живет, тетя. Тебе придется установить, что это за тетя, не скрывается ли там Анатолий, ведь после кражи ему в самый раз ехать на курорт развлекаться и спустить награбленное.
На другой день Маргонин уже стал пассажиром скорого поезда Ташкент — Москва, а еще через несколько дней подъезжал к Ростову. В купе освободилась верхняя полка, и едва Маргонин подумал, не переселиться ли ему наверх, где было бы поспокойнее, как в дверь постучали. Вошла высокая эффектная женщина со смуглым лицом и темными лукавыми глазами.
Маргонин с удовольствием уступил ей свое место внизу. Они разговорились, женщина оказалась учительницей из Кисловодска, она возвращалась домой после отпуска. Как всегда бывает в дороге, попутчица, ее звали Аней, рассказала о себе.
После неудачного брака она живет одна, воспитывает дочку. Маргонин, в свою очередь, поведал ей, что работает в милиции и едет в Кисловодск отдохнуть.
...Отец Маргонина был продавцом в известном в Ташкенте магазине Захо. Семья была большая, денег постоянно не хватало, и в старших классах гимназии Леониду приходилось подрабатывать частными уроками. В то время он сблизился с политическими ссыльными, увлекся марксистской литературой и принимал участие в митингах, которые стихийно возникали на улицах города, — шел февраль 1917 года.
Девятнадцатилетним юношей Маргонин пошел добровольцем в Красную Армию, окончил курсы красных командиров, затем его направили на фронт. В боях с белобандитами Леонид был тяжело ранен, долго пролежал в госпитале. После демобилизации встретил своего давнего знакомого — Михаила Максимовича Зинкина, который предложил ему работу в уголовном розыске.
Вскоре Леонид женился, но жене быстро надоела его работа с частыми вызовами в ночное время, она настаивала, чтобы он ушел из милиции.
Не прожив вместе и года, они разошлись, к счастью, детей у них не было. С тех пор Леонид относился к женщинам настороженно. А вот сейчас, увидев молодую интересную женщину, Маргонин посмотрел на нее совершенно другими глазами.
— А в какой санаторий у вас путевка? — спросила Аня.
— Я — «дикарь», — усмехнулся Леонид, — а говоря серьезно, еду в служебную командировку. Давно не был в отпуске, хотелось бы немного и отдохнуть. Если удастся, — вздохнув, добавил он.
— Ну, тогда обязательно встретимся в парке. Наш парк один из самых больших в Союзе, бывалые люди утверждают, что другого такого райского уголка нигде не найти. Отдыхающие каждый вечер проводят там.
Когда они подъезжали к Кисловодску, Аня то и дело обращала внимание своего спутника на живописные окрестности. Поезд, грохоча на стрелках, въехал на мост. Внизу струился Подкумок. Справа была видна «Гора-кольцо» — «окошко» в невысоком горном кряже, покрытом кустарником.
Вскоре поезд подошел к перрону Кисловодского вокзала. На привокзальной площади, куда вышли Маргонин со своей спутницей, стояла вереница извозчиков. Увидев пассажиров, один из них лихо подкатил.
— Что ж, так и расстанемся? — с сожалением произнес Маргонин.
— Нет, отчего же... Могли бы и встретиться.
— Когда?
— Может, сегодня, часов в пять? У «Стеклянной струи». Это в парке, вам любой покажет.
Леонид помог Ане усесться в пролетку, подал чемодан и распрощался.
Кисловодская милиция находилась недалеко от вокзала. Маргонин пошел пешком, с интересом разглядывая яркий курортный город. В милиции его уже ждали — были предупреждены телеграммой. Начальник уголовного розыска, молодой человек лет двадцати пяти, пытался держаться посолиднее, но это ему плохо удавалось. Позвонив в адресный стол, он быстро выяснил, что тетя Анатолия — Загоруйко Галина Ивановна — проживает по улице Желябова, 14.
— Думаю, пока стоит установить наблюдение за этой квартирой. Возможно, племянник там и не остановился — знаю я этот дом с маленькими комнатками без всяких удобств, — разъяснил начальник угро.
— Пожалуй, вы правы, — согласился Маргонин, — если пойдем к Загоруйко сразу с обыском и ничего не найдем, можем спугнуть... Вот фотография Анатолия, правда, здесь он значительно моложе и, говорят, теперь отрастил усики. — Леонид передал фотокарточку агенту угрозыска, которому поручили вести наблюдение за квартирой.
Отдохнув с дороги, Маргонин пошел знакомиться с городом. Погода стояла чудесная, какая бывает в Кисловодске ранней осенью в «бархатный» сезон. На улицах — полно гуляющих. Особенно много народу было у колоннады — прекрасного ажурного строения, украшающего вход в парк. То и дело навстречу ему попадались группы отдыхающих в сопровождении экскурсовода. Впереди важно шествовал фотограф с треногой. Судя по всему, это были приезжие из соседних городов Кавказских минеральных вод — Ессентуков, Пятигорска, Железноводска. У Лермонтовской площадки одна из таких групп остановилась. Фотограф развернул треногу, накрылся куском черной материи и начал священнодействовать.
Маргонин с интересом поглядывал по сторонам и в то же время внимательно всматривался в лица — а вдруг в толпе мелькнет запомнившаяся по фотографии широкоскулая физиономия.
«Стеклянная струя», куда направился Маргонин, оказалась маленьким водопадом. Из небольшого пруда вода стекала вниз широким плоским потоком. Она была столь чиста и прозрачна и так искрилась на солнце, что напоминала хрусталь. Над водопадом стояла беседка, украшенная цветным витражом.
Маргонин сел па скамейку и стал просматривать «Известия». Минут через десять его окликнули:
— Добрый день, как вам понравился Кисловодск?
Маргонин не сразу узнал подошедшую к нему женщину в нарядном светлом платье. Ее волосы были аккуратно уложены. Аня показалась Маргонину гораздо красивее, чем в поезде.
— Просто чудесный город, — ответил он, — и совсем не пыльный, не то, что Ташкент.
Они медленно пошли по тенистой, посыпанной песком аллее к выходу из парка. По обеим сторонам аллеи росли раскидистые дубы и каштаны, слева шумела и пенилась стекающая с гор речушка Ольховка, одетая в бетонные берега, справа сквозь зелень виднелся красивый белый павильон. На стенде рядом с ним висело объявление: «Сегодня в читальном зале лекция о Кавказских минеральных водах». Через несколько минут показалось красивое здание из серого камня, построенное в виде крепости с небольшими башенками по бокам.
Замедлив шаг, Маргонин спросил:
— А что это там народ толпится?
— Это нарзанная галерея, здесь собирается много отдыхающих.
— Очень интересно. Давайте зайдем.
Почти в центре просторного, залитого солнцем зала, под небольшим восьмиугольным стеклянным куполом, окованным по краям медью, находился источник. Через стекло было видно, как снизу, из толщины воды, поднимаются пузырьки газа и лопаются на поверхности. Аня стала в очередь за нарзаном, и тут Маргонину показалось, что мужчина, который с наслаждением пьет воду у самого источника это Анатолий. Маргонин даже подался вперед, подошел вплотную, но убедился, что мужчина гораздо старше. В утешение он выпил стакан целебной воды, поданный ему молоденькой девушкой в белом халате.
— Замечательная у вас вода, по-моему, это единственное место, где газированную воду, да еще такую вкусную, можно пить бесплатно, — улыбнулся он.
— А ведь я к вам за советом, — сказала Аня, присаживаясь на скамейку у большого камня, на котором, как живая, извивалась искусно сделанная медная ящерица, — есть у меня подруга, Лида Близнюкова. Живем мы по соседству и давно дружим. Несколько лет назад умер ее муж, известный в городе врач. Он оставил ей наследство: дом и, вероятно, немалую сумму денег. Лида не работает, но живет безбедно. И вдруг с ней стали происходить странные вещи.
— Какие же? — заинтересовался Маргонин.
— В ее отсутствие кто-то заходит в дом и что-то ищет.
— Может быть, вашей подруге померещилось?
— Да нет, Лида всегда отличалась практицизмом и ничего не выдумывает. Когда я рассказала, что познакомилась с сотрудником милиции, она попросила меня посоветоваться с вами.
— Что ж, попытаюсь разобраться в ее деле, жду вашу подругу завтра в горотделе милиции — там мне выделили рабочее место, а сейчас, по-моему, самое время ужинать.
Аня взяла Маргонина под руку, и они направились в небольшой погребок, расположенный невдалеке от нарзанной галереи.
...Назавтра агент Кисловодского угрозыска доложил Маргонину, что Загоруйко занимает одну комнату, которую сдает курортникам, сама же ютится в небольшой пристройке. Сейчас у нее живут «дикари» — муж и жена. Мужчина — пожилой человек и на разыскиваемого никак не похож. Загоруйко работает медицинской сестрой в санатории «Красный партизан». Никто, даже отдаленно напоминающий Анатолия Панкратьева, к ней за это время не приходил.
