– Да, это так. Ее брат меня нанял. Пока что я пытаюсь понять, был ли в тех событиях криминальный подтекст, – честно призналась я.
– Вон оно как, брат объявился, а где он был тогда? – В ее голосе зазвучало осуждение.
– Он был арестован за кражу, – удивленно проговорила я, так как была уверена, что родители Карины в курсе.
– Ах да, что-то припоминаю, – нахмурилась она. – Но, признаться, тогда не придала этому особенного значения. Девочки окончили школу, пути их разошлись, как это часто бывает, интересы изменились, они редко виделись.
– Да, я понимаю. Значит, о муже Светланы вы ничего не знаете?
– О! – Она вдруг оживилась, лицо ее помрачнело. – Об этом негодяе я не хочу говорить! – Она со стуком опустила чашку на блюдце, совершенно не жалея изящного фарфора, настолько упоминание о Хитрецове взбудоражило ее.
– Но как же так, я не могу понять, в чем причина такой реакции? – Я подалась вперед от любопытства.
– Кариночка, бедная, когда узнала, что Светочка погибла, места себе не находила. Примчалась в Горовск из Москвы. Сон потеряла, хотя ведь несколько лет прошло после катастрофы. Я ее успокаивала, но, как мне тогда показалось, у моей Кариночки были какие-то причины так переживать. Словно она что-то знала такое про смерть Крайновой, из-за чего мучилась. Но мне не рассказывала ничего. – Виолетта тяжело вздохнула, вспоминая те события. – Она так перенервничала, все себя корила, что увлеклась учебой, новой студенческой жизнью и практически разорвала старые связи. Она, как мне показалось, пыталась разыскать этого мужа, поговорить с ним, а он избегал ее. Она, бедняжка, так издергалась, вот сердечко ее и не выдержало! – Виолетта заговорила очень быстро и сбивчиво, я слушала ее, стараясь не пропустить ни слова.
– Так она с ним виделась или нет? – Меня очень интересовал ответ.
– О! Да не помню я, точнее даже не знаю, удалось ли ей в итоге его вызвонить и поговорить с ним о Свете. Она берегла меня, не рассказывала ничего. Но это только хуже, когда видишь, что твой ребенок страдает, а помочь ничем не можешь! – Она взяла со стола салфетку и промокнула глаза. – Моя девочка, когда приехала внезапно и занялась этими поисками, она на себя перестала быть похожей, издергалась, не кушала ничего, только кофе пила и курила все время. Я пыталась ее успокоить, ругала даже, но… – Виолетта махнула рукой. – А потом… – Она не смогла договорить, слова отказывались слетать с ее губ. – В общем, ничего Кариночка узнать не успела! Умерла! Сгорела за секунду, как мотылек в огне! – выпалила она на выдохе.
– Я сожалею. Как это случилось? – Мне было очень тяжело продолжать расспрашивать, но закончить разговор на полуслове я не могла. Узнав о смерти подруги Светланы, я поняла, что должна выяснить все до конца, полагая, что обе смерти как-то связаны.
– В кафе! – тихо ответила Виолетта. – Я хорошо помню тот день. Кариночка побежала на встречу, еще говорила, что наконец-то все узнает, обещала мне, что успокоится после этого… – Она опять промокнула глаза. – А через несколько часов с ее мобильного телефона позвонили и сказали, что… – Она не договорила, да этого и не требовалось.
– А она с кем-то встречалась в кафе перед тем, как произошло несчастье?
– Официант сказал, что какой-то мужчина к ней подходил, но буквально на пару секунд… Ему показалось, что они не были знакомы, может, ошибся или что-то в этом роде, он и внимания не обратил. – Она махнула рукой. – Да никто и не спрашивал. – Врачи констатировали сердечный приступ. – Из глаз моей собеседницы покатились слезы. – Вы только подумайте, это в двадцать-то с небольшим лет! – Она поднялась со стула и заходила по кухне.
– А раньше у вашей дочери были проблемы со здоровьем?
– Понимаете, нам ставили что-то там с клапаном при рождении, но все пришло в норму к четырнадцати годам. Я и думать забыла про это, а тут, о боже! Как я себя корю, что не проверила все у лучших врачей. Вдруг этот клапан так и не закрылся. Врачи сказали, что все из-за него могло произойти…
– Делали вскрытие? – оживилась я, надеясь, что эти данные сохранились.
– Нет, все и так было ясно. Сердечный приступ, это они по карте дочери предположили. Девочка в любую минуту могла умереть?! – Она заломила руки. – Да что я кричу, так ведь и случилось… – При этих словах она сникла, вернулась к столу и тяжело опустилась на стул. Я обратила внимание, что лицо ее стало излишне бледным. Не спрашивая, я достала корвалол из сумки и отсчитала ей в ложку несколько капель. Она покорно проглотила лекарство.
– Извините, мне так жаль, что приходится опять вас возвращать к тем горестным воспоминаниям. – Я тронула ее за руку.
– Я ни на секунду не забываю. Они вот здесь. – Она показала на область сердца. – Всегда со мной, как тяжкий груз, который нельзя скинуть. Муж мой умер через три недели после похорон, не смог… – Она сглотнула ком в горле. – Я тоже за ним бы ушла, если бы не Лейла, наша младшая.
– Она вышла замуж и родила вам внучку, – догадалась я, с удовольствием переключаясь на радостную тему.
– Не вышла, но родила. Поняла, что только так можно вернуть меня, даже нас обеих к жизни, и оказалась права. Наша Кариночка – просто ангел. Я даже здоровьем своим занялась ради нее. На лечебную физкультуру хожу, в бассейн, за внешностью слежу. – Она кокетливо поправила волосы у шеи. – А как же иначе. Лейла на работе крутится как белка в колесе, а я на домашнем хозяйстве. Сегодня понедельник – у дочери свободный день. Они гуляют с малышкой. – Виолетта была и сама рада заговорить о хорошем. – Лейла у нас на центральном рынке содержит свой павильон. Она дизайнер по профессии, но занимается прекрасным делом – кукол уникальных делает. Ее кукол через Интернет даже из столицы заказывают, а одну она отправляла в Италию. – Говоря о дочери, хозяйка квартиры светилась от гордости. – С отцом девочки у нее не сложилось, – посчитала она нужным пояснить. – Да, как я подозреваю, она и не собиралась с ним строить ничего серьезного, родила ребенка для себя, точнее, даже для меня. А получилось такое счастье! Да я вам сейчас ее фотографии покажу! – Щеки Виолетты слегка порозовели. Я отметила, что корвалол вкупе с положительными эмоциями заставил ее взбодриться. Она вышла за альбомом.
– Прекрасно! – улыбнулась я ей уже в спину. Я воочию представила семейный мирок этих двух внезапно осиротевших женщин и прониклась к ним уважением. Мне очень хотелось уточнить все обстоятельства смерти Карины, но я понимала, что возвращать разговор в печальное русло не стоило. Травмировать хозяйку два раза подряд не следовало.
Я с удовольствием выпила чай. Посмотрела фотографии и стала прощаться.
– Пожалуйста, возьмите мою визитку, вдруг вы или ваша дочь что-то вспомните, – протянула я карточку с моими телефонами.
– Даже не знаю, чем мы могли бы помочь, но, если вдруг. – Она взяла карточку и убрала в ящик комода в коридоре.
Весь обратный путь до дома я едва вспоминала, что надо следить за дорогой. Мысли мои полностью были заняты анализом собранной за сутки информации.
– Ариша, ты дома? – позвала я с порога, войдя в наш коттедж.
– Да, я в нашей модерновой гостиной, – сориентировал он меня. Всего на первом этаже у нас было три просторных комнаты для совместного отдыха и встречи посетителей. Одна была оформлена в стиле кантри, вторая – в рококо, третья – та, в которой он меня ждал, – в стиле хай-тек. Обедать будешь? – спросил мой любимый дедуля.
– Конечно, а чем ты меня порадуешь? – По части готовки у нас в семье главенствовал мой родственник. Я, если честно, не очень понимала, ради каких целей следует тратить по полдня у плиты… Еда для меня не культ, а необходимость, поэтому я активно пользовалась услугами кулинарии, расположенной по дороге к нашему поселку. Ариша же придерживался иного мнения. Он частенько критиковал мои взгляды, но искренне считал, что они изменятся сами собой, как только я выйду замуж. Я старалась его не разочаровывать своими возражениями, поэтому пропускала все ехидные замечания мимо ушей.
– О-хо-хо, что за вопрос?! – привычно посетовал он. – Я надеялся, что ты меня удивишь, но, как я понимаю, увы… – Он выглянул из гостинной и шутливо погрозил мне пальцем. – Идите, ваше высочество, я вас супом накормлю и котлетами.
– Вот как?! Неужели сам накрутил? – Я обула тапочки и пошла к нему в гостиную.
– Суп – да, а вот котлеты в твоей кулинарии взял, очень нахваливала продавщица, – честно признался он.
– Прекрасно! Теперь я не погрязну в комплексе неполноценности. – Юмор был обязательной составляющей наших бесед. – Сейчас переоденусь, руки помою и за стол.
– Да, кстати, а что это ты в официальном расхаживаешь, неужто опять решила променять свободу на офисную клетку? – лукаво сощурил он глаза.
– Нет, что ты, Ариша. – Я даже замахала руками, услышав это предположение. – При воспоминаниях о кирпичном заводе у меня живот скручивает от коликов. Такой вид был необходим для дела.
