- Кто свернул вам челюсть? - спросил он, разглядывая меня.
- Так, один тип с газовым баллончиком в руке.
- С баллончиком?
- Да. Им можно пользоваться как кастетом. Как-нибудь можешь сам попробовать, только не на мне, - пробормотал я.
- Вам не найти его, - сказал он с горечью, глядя на мою челюсть. - Я имею в виду - мужа моей матери.
- Найду, можешь быть уверен.
- Сколько поставите?
- Больше, чем у тебя когда-нибудь было.
Он пнул на ходу красный кирпич. Его голос оставался сердитым, но уже стал спокойнее. В глазах светился расчет.
- Хотите поставить на что-нибудь другое? Пойдем в тир. Ставлю доллар за то, что я собью восемь из десяти трубок десятью выстрелами.
Я оглянулся на дом. Никто, как будто, не спешил принять меня.
- Ладно, - согласился я. - Мы сейчас зададим им жару. Пошли.
Мы прошли вдоль дома под окнами. Вдалеке среди аккуратно подстриженных деревьев промелькнул стеклянный фасад оранжереи. Перед гаражом человек в свитере полировал хромированные части большого автомобиля. Мы прошли мимо него к низкому белому зданию за лужайкой.
Дейд достал ключ и открыл дверь. Мы окунулись в спертый воздух помещения, пропахшего пороховым дымом. Мальчик закрыл дверь на щеколду.
- Чур, я первый! - выкрикнул он.
Помещение очень напоминало небольшой тир на побережье: стойка с винтовкой двадцать второго калибра и пистолетом для стрельбы по мишени. Оружие было хорошо смазанным, но грязным.
Примерно в тридцати футах от стойки помещение пересекала добротная перегородка высотой по пояс, а за ней - обыкновенный набор из курительных трубок и уток и две белые круглые мишени, обведенные черной краской и испещренные следами пуль. Из люка, пробитого в потолке, свет падал на глиняные трубки.
Мальчик дернул за веревку, и плотное полотно закрыло световой люк в потолке. Он включил освещение, и комната окончательно стала походить на курортный тир.
Дейд схватил винтовку и быстро зарядил полный магазин - двадцать два патрона.
- Ставлю доллар за то, что собью восемь из десяти трубок.
- Начинай, - ответил я и выложил деньги на стойку.
Он выбрал цель наугад, стрелял быстро и откровенно рисовался. Из десяти выстрелов - три промаха. А в общем-то, неплохой результат для такого парнишки. Он бросил винтовку на стойку.
- Ладно, сходите-ка и установите еще пару трубок. Этот раз не считается - я еще не пристрелялся.
- Ты вроде не собираешься терять деньги, сынок. Иди и устанавливай их сам - тебе стрелять.
Узкое лицо мальчишки побагровело от гнева, и голос стал пронзительным:
- Ты сходи! Мне надо расслабиться, понятно? Мне надо расслабиться!
Я пожал плечами, поднял откидную доску на стойке и пошел вдоль стены, протискиваясь мимо низкой перегородки к мишеням.
Мальчишка щелкнул у меня за спиной, перезаряжая винтовку.
- Опусти оружие! - зарычал я, обернувшись назад. - Никогда не трогай его, если перед мишенью кто-нибудь есть!
Он опустил винтовку и пристыженно взглянул на меня.
Я наклонился и выбрал пригоршню трубок из опилок на дне большого ящика. Стряхнув прилипшие желтые крошки, принялся устанавливать трубки в свободных гнездах. Я остановился как раз за барьером. Лишь шляпа была видна тому, кто смотрел из-за стойки. Понятия не имею, почему остановился. Слепой инстинкт.
Раздался выстрел - и пуля вонзилась в мишень прямо над моей головой. Шляпа лениво, словно нехотя, повернулась на моей макушке, будто возмущенный дрозд спикировал на нее в пору высиживания.
Очаровательный ребенок! Сплошные сюрпризы. Точь-в-точь как Красноглазый.
Я выбросил оставшиеся трубки, приподнял свою шляпу за поля и поднял ее на пару дюймов над головой. Винтовка снова выстрелила. Еще одна дыра в мишени. Я тяжело грохнулся на пол среди разбросанных трубок.
Дверь открылась и захлопнулась. Это было все. Ничего более. Слепящий свет ламп бил мне прямо в глаза. По краям шторы, закрывавшей окно в потолке, пробивался яркий солнечный свет. Две новые дыры в ближайшей мишени и четыре маленькие круглые дырочки в моей шляпе, по две с каждой стороны.
Я подполз к концу барьера и выглянул из-за него. Мальчишка убежал. На стойке я видел два черных дула, глядящих в мою сторону.
Встав на ноги и вернувшись к стойке, я выключил свет, нажал ручку щеколды и вышел. Водитель по-прежнему полировал автомобиль, насвистывая незатейливый мотивчик.
Я сжал шляпу в руке и пошел вдоль дома, разыскивая мальчишку. Его нигде не было. Тогда я позвонил у парадного хода и попросил доложить обо мне миссис О'Мара, не позволив дворецкому взять у меня шляпу.
11
На этот раз она была в чем-то жемчужно-белом, отделанном мехом по подолу, на рукавах и у ворота. Столик с завтраком стоял у ее кресла, и она стряхивала пепел прямо в столовое серебро.
Вошла та же застенчивая горничная с красивыми ногами и выкатила столик из комнаты, закрыв за собой высокую белую дверь. Я сел.
Миссис О'Мара полулежала в кресле, откинув голову на подушку, и выглядела очень уставшей. Весь ее вид говорил об отчужденности и холодности. Она взглянула на меня, и этот взгляд был полон неприязни и отвращения.
- Вы вчера выглядели как-то приличнее, по-человечески, - произнесла она. - А сейчас я вижу, что вы - такой же, как и все они. Всего лишь грубая ищейка.
- Я пришел расспросить вас о Лэше Иджере, - сказал я, не обращая внимания на мелкие выпады.
Казалось, это даже не заинтересовало ее.
- А почему вы решили спросить о нем именно меня?
- Ладно, объясню - если вы действительно жили неделю в клубе "Дарданеллы"... - я вертел в руках сложенную вдвое шляпу.
- Да, я действительно встречалась с ним, - припомнила она, пристально глядя на сигарету. - Такое довольно необычное имя.
- У них у всех такие имена, больше похожие на клички. Мне кажется, Ларри Батцел - я думаю, вы прочли о нем в газетах - был другом вашего мужа. Я вас не спрашивал вчера об этом. Возможно, это было моей ошибкой.
Вены напряглись у нее на шее. Я видел явственно, как пульсировала кровь. Но голос прозвучал мягко:
- У меня возникло подозрение, что вы становитесь наглым до такой степени, что мне, возможно, придется вышвырнуть вас вон.
- Но не раньше, чем я скажу то, что собирался сказать, - парировал я. Насколько мне известно, водитель мистера Иджера - а у них, кроме имен, похожих на клички, есть еще и водители - сообщил Ларри Батцелу, что в ночь, когда исчез мистер О'Мара, мистер Иджер побывал в этой усадьбе.
Сразу видно, в этой женщине текла кровь старого вояки. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она словно заледенела.
Я встал, вынул сигарету из ее ледяных пальцев и скомкал в белой нефритовой пепельнице. Усевшись на место, положил свою простреленную шляпу на обтянутые белым шелком колени.
Спустя мгновение она пришла в себя. Ее взгляд скользнул вниз и остановился на шляпе. Краска медленно заливала ее лицо, пунцовые пятна проступали на скулах. Она нервно провела языком по пересохшим губам.
- Я знаю, - нарушил я молчание, - что это неважная шляпа. Я не собираюсь дарить ее вам. Лишь взгляните на следы пуль.
Обессилевшая рука ожила и схватила шляпу. Глаза вспыхнули.
Она разровняла поля, взглянула на двери и вздрогнула.
- Иджер? - выдохнула она слабеющий звук. Это прозвучало как эхо, как далекий отзвук давно умерших слов.
Я медленно покачал головой и сказал:
- Иджер не пользуется двадцать вторым калибром, как ваш сын, миссис О'Мара.
Пламя в глазах мгновенно угасло. Наступила темнота, нет, скорее пустота, которая страшнее темноты.
- Вы его мать, - продолжал я, - что вы собираетесь предпринять?
- Милостивый Боже! Дейд! Он... стрелял в вас!
- Дважды, - напомнил я.
- Но почему? Почему же?
- Вы думаете, миссис О'Мара, что я многое знаю. Пока я только предполагаю. В этом деле все очень сложно. Если бы я знал, почему он стрелял в меня!
Она молчала, механически покачивая головой. Ее лицо снова превратилось в невозмутимую безжизненную маску.
- Я бы сказал, что он, возможно, не в силах справиться с собой, предположил я. - Прежде всего он не хотел, чтобы я нашел его отчима. И потом, малыш слишком любит деньги. Вам это покажется мелочью, но это существенная деталь в общей картине. Из-за неудачной стрельбы он потерял обещанный доллар. Незначительный штрих, но не в его маленьком мирке. И, конечно, он самый настоящий безумный маленький садист, рука которого зудит от желания нажать спусковой крючок.
- Как вы смеете! - вспылила разъяренная леди. Но ее вспышка ровным счетом ничего не означала. Она сама тут же забыла о ней.
- Как я смею? Смею! Давайте отвлечемся от того, почему он стрелял в меня. Я ведь не первый, не так ли? Вы не знаете, о чем я говорю? Вы, конечно, не предполагаете, что он сделал это умышленно?
Она молчала и не шевелилась. Я перевел дыхание.
- Поэтому, давайте поговорим о том, почему он застрелил Дадли О'Мару.
