Кровь... "Волк", познавший ее, не захочет ничего другого. А он убил многих. Притом не только неверных. Кровь одинакового цвета у всех. Поэтому убивал Мусса и своих, чеченцев. Мусса был с Дудаевым с первых дней. В девяносто первом, после августовского путча, Дудаев объявил, что власть в республике переходит к Общенациональному конгрессу чеченского народа, отныне все чеченцы граждане независимой республики. Тогда же Мусса стал командиром отряда боевиков Вайнахской демократической партии. Мусса часто видел Дудаева. Он знал, какие бури бушевали в душе этого человека. Сначала мятежный генерал действовал осторожно. Потом ходили слухи, что он получил добро на4 свою политику от всесильного Геннадия Бабулиса, темного кардинала при Президенте России. И с того момента началась война с Россией.
Со своими воинами Мусса в октябре 1991 года взял здание КГБ. Вышибли из него неверных, которые имели наглость называться чеченцами. Потом грабили военные склады, забирали оружие из ослабевших рук русских шакалов, те не имели ни воли, ни сил им пользоваться. Дудаев объявил, что свобода - вещь дорогая и он готов пожертвовать за нее семидесятые процентами населения. И Мусса был согласен с ним. Только собой он не согласен был пожертвовать.
Мусса привык лить кровь. И умел это делать. Он проходил боевую подготовку на базах "серых волков" в Турции и в лагерях "Братьев Мусульман" в Пакистане. Возвращался оттуда еще более озлобленным и готовым на все.
В апреле 1993 года оппозиция, недовольная Дудаевым, собрала митинг. На ее сторону перешло городское собрание, мэрия Грозного, сам мэр Беслан Гантемиров, а потом и МВД. Трон под генералом зашатался. Положение складывалось аховое. И тогда Мусса понял, что готов убить всех, кто стоит между ним и его собратьями, Дудаевым и властью. Иногда он ловил себя на мысли, что ему не нужен ислам, не нужна Чечня. Ему нужна власть. Сладость ее он ощущал, как ласковое прикосновение желанной женщины. И тогда, в девяносто третьем, в составе абхазского батальона под руководством Басаева он штурмовал грозненское ГУВД. И убивал, убивал, убивал. Они победили. Вылазка оппозиции провалилась. Великий Джохар оказался сильнее. Джохар победил окончательно. Он сломал шеи своим врагам. Пришло время "волков". Мусса приходил со своими людьми куда хотел и брал, что хотел - вещи, женщин, машины. Сначала у русских - неверных собак. Потом приходил к чеченцам. Много у него появилось "кровников", с которыми надо было разобраться. И Мусса разбирался безжалостно.
Парламент дудаевцы победили. Оппозицию победили. Русскую армию победили. Осталось немного - добить чудовище в самое сердце. Уничтожить Россию продажную, слабую, беспомощную. Она - легкая добыча. Те, кто посылали его сейчас в Москву, уверены в этом.
...Мусса вышел из такси у гостиницы "Космос", в которой забронирован номер. Пока он побудет бизнесменом из Турции. Послезавтра будут новые документы в тайнике. А завтра начнут прибывать его люди. А еще через несколько дней... Сладостное возбуждение прокатилось по его телу. Сердце забилось от радости. Радости священной мести и готовящегося справедливого суда.
Завтра же он выйдет на контакт с Атлетом. За оружие, оснащение, спецтехнику пусть голова болит у него. Атлет сможет. Он не раз показывал себя, как человек, способный провернуть любое дело. Без него затруднительно будет справиться. Правда, окончательного протокола о намерениях пока не подписано. Но Атлет согласится. Он не может не согласиться. Слишком сильно увяз.
Мусса получил ключ и прошел в номер. Включил кондиционер. Подошел к окну. Отсюда открывался вид на Всероссийскую выставку - бывшую ВДНХ.. В душе Муссы поднималась привычная ненависть к этому муравейнику, обители врагов. И вместе с тем радость. Русские думают, что это их город. Наивные. Пройдет всего несколько лет - и быть им рабами в этом "ИХ" городе.
Мусса вышел из гостиницы в приподнятом настроении - он сегодня хорошо выспался. В Москве была почти такая же жара, как в Стамбуле. Мусса привычно помотался по городу, проверяя, нет ли за ним наблюдения. Купив телефонный жетон, набрал контактный номер. Произнес условленную фразу. Услышал соответствующий ответ.
Встреча назначена. Теперь можно и расслабиться. Хотя Аллах запрещает пить, зато он поощряет отношения с женщинами...
* * *
Целую стену в кабинете занимала карта мира. Ее перечерчивали разноцветные линии, выделявшие сферы геополитических интересов России и ее потенциальных противников. В кабинете, обставленном с аскетической скромностью, были обычный Т-образный стол для совещаний, десяток мягких стульев, два кресла и журнальный столик в углу, телевизор с видеомагнитофоном и несколько телефонных аппаратов.
Хозяин этого кабинета генерал-полковник Логинов сидел в кресле и держал в руках чашку с дымящимся кофе. Это был невысокий человек с обветренным красным лицом, пятидесяти лет, зеленая форменная рубашка облегала широченные плечи. Напротив него устроился генерал-лейтенант Залыгин - тонкий в кости, с зачесанными назад седыми волосами, в белой рубашке и белых брюках он больше походил на потомственного дипломата или на английского лорда.
Хозяин кабинета ознакомился с представленными материалами, снял очки, положил их на папку и произнес:
- Серьезная бумага.
- Это бомба, - сказал Залыгин.
- Насколько можно доверять подобным выводам?
- Алексеев - один из лучших оперативников, которых я встречал. Голубев вообще уникум. У него дар предвидения. Если пошел бы в астрологи - в деньгах бы купался. Был бы у нас новый пророк.
- Говорят, твои сотрудники балуются астрологией.
- И достаточно успешно. Во ВНИИ-5 была группа, которая разработала уникальные методики. Но у Голубева свои методы.
- И что вы, маги, прикажете со всем этим делать?
- Пускать наверх нельзя, сам знаешь.
Оба генерала были на ты. Слишком давно и хорошо они друг друга знали и слишком много пережили вместе. Во многих локальных войнах на всех концах земли им пришлось повоевать бок о бок. Они знали, кто из них что стоит. А стоили они немалого.
- Нельзя, - кивнул Логинов.
Да, они уже могли предвидеть реакцию верха на сообщение. В конце восьмидесятых годов Первое главное управление КГБ СССР (разведка) получило информацию о том, что член Политбюро Яковлев находится на связи с канадской разведкой и от него требуют резкой активизации работы. Что означало "резкая активизация работы" в тот период нетрудно было догадаться. Председатель КГБ Крючков, святая простота, вместо того чтобы своими силами во всем разобраться, отправился с информацией к Генеральному секретарю, поскольку по каким-то занюханным правилам Комитет не мог принимать решения в отношении партноменклатуры. Главный перестройщик выслушал Председателя КГБ с каменным лицом и посоветовал спросить Яковлева напрямую - шпион ли он. На этом все и заглохло. Возможно, тогда и проспали одну из тех критических ситуаций, которые меняют судьбы мира. Сегодня положение значительно усугубилось. Ныне невозможно быть уверенным в прочности ни одного звена в цепочке государственных структур, ни в одном человеке, кроме тех людей, которых ты сам подбирал и проверял - оба генерала знали об этом прекрасно...
- Надо работать самим, - заключил Залыгин.
- Ты же знаешь, мы не имеем права работать внутри страны.
- Да. Но есть указание Президента. "За исключением случаев, когда необходимы не требующие отлагательства действия для устранения угроз терактов, диверсий". Кроме того, мы уже работали по программе "Подкидыш".
- Да, - произнес задумчиво Логинов. - Совместно с ФСБ. Кстати, а что делать с госбезопасностью?
- Не затевать же официальную переписку. Надо просто поставить в известность первого зама ФСБ.
- Да. С Ильичевым хорошо поработали по "Подкидышу"... Ну а ты представь, если информация тухлая. Или с нами ведут игру.
- Чтобы мы принародно сели в лужу? Обвинить ГРУ во всех смертных грехах?
- Да. И под шумок протащить решение о слиянии со службой внешней разведки. Тогда нам конец, - Логинов отхлебнул глоток кофе. - И России тоже.
- Значит, работаем? - спросил Залыгин.
- Не вижу другого выхода. Пусть Алексеев подбирает группу. План я утверждаю...
* * *
Мужчина был простоват с виду. Одет в синие джинсы, рубашку с закатанными рукавами. На первый взгляд в нем не было ничего особенного. Но Жаров шестым чувством ощутил в нем родственную душу, а еще - силу, хотя внешне это никак не проявлялось. А подчиненные Жарова, не обладавшие таким опытом, вероятно, ничего и не поняли. Для них пришедший казался одной из московских штабных крыс.
Группу сняли с марш-броска. Отвели в штаб. Там командир бригады сказал, что сейчас с ними встретится товарищ из Москвы, о чем будет разговор неизвестно, но он обладает всей полнотой власти.
Москвич представился Николаем Сергеевичем и пожал всем руки, приветливо улыбаясь.
