Спустя некоторое время меня разбудил непонятный шум. В доме стояла кромешная тьма, и мне потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить, где я нахожусь. Трудно было понять, что за шум разбудил меня, но он больше походил на порывы ветра. Когда глаза немного привыкли к темноте, я поднялась и прошлепала к окну, потом зажгла свет над кроватью. Дом в полумраке казался мне аквариумом для золотой рыбки, поскольку здесь не было ни штор, ни ставней, — и я почувствовала себя выставленной напоказ.
Постояв у окна, я нащупала дверь, ведущую на балкон, которая почему-то была открыта. Этот неприятный факт заставил меня поежиться от страха, но, поколебавшись с минуту, я ступила на балкон. Было немного прохладно, но туман уже рассеивался.
Всмотревшись в темноту, я вдруг увидела или мне померещилась в глубине двора фигура мужчины. Неподвижно стоявший человек был облачен в темные одежды, а голову, казалось, покрывал остроконечный клобук. Я отпрянула от перил с сильно забившимся сердцем и как можно быстрее вернулась в дом, заперев за собой дверь. Не на шутку испугавшись, я ходила из комнаты в комнату и проверяла прочность балконных дверей. Все, кроме моей, были заперты. В полной темноте я спустилась по лестнице в холл и подергала входную дверь. Она тоже была закрыта. Я снова вгляделась в темень двора, но ничего не увидела. На небе появилась луна, слабо освещавшая скалистую местность.
— Это твое воображение, Лара! — приструнила я себя. — Это все из-за разницы часовых поясов. — Мой голос зазвенел в пустой комнате. — Ложись в постель! — приказала я себе.
Вернувшись в спальню, я моментально заснула. Мне приснился мужчина в темном облачении, манящий меня к краю бездны.
Храмы из камня, исполинские и грубые. Мегалиты — крупная, почти циклопическая кладка, выполненная вручную или самыми примитивными орудиями труда.
Какое рвение, какая богобоязнъ двигала вами, строители храмов! Это я. Жизнь, смерть, возрождение заложены в моем образе сначала под землей, затем над раскинувшимся морем. Подношение, жертвоприношение животных, едкий запах жженых трав. Потом вдруг снова тишина. Куда вы удалились, благоговеющие передо мной?
— Почему он так сидит? — распирало меня любопытство.
— Кто? — не поняла София.
— Водитель автобуса. Почему он сидит как бы слева на краю сиденья и тянется вправо к рулю?
— Потому что, боже ты мой, он ведет автобус! — с легким раздражением объяснила девица.
Алекс прочитал мне лекцию перед отъездом, не раз подчеркнув, что Мальта — страна истовых католиков, но я не думала, что до такой степени. Одной моей половине, довольно циничной, хотелось расхохотаться, а другую сторону моего «я» защемило от искренности религиозных чувств.
Я буквально просочилась между Энтони и Софией — его хорошенькой подружкой — на двухместное сиденье автобуса, направлявшегося в Валлетту.
* * *
Несмотря на тревожный сон, я проснулась очень рано и после минутного колебания вышла на балкон. Место, казавшееся ночью зловещим, сейчас преобразилось. Я стояла лицом к скалам, выглядевшим еще вчера такими застывшими, а сейчас восходящее солнце вдохнуло в них жизнь, пропитав цветом меда. Море с ревом набегало на край скалы, откуда простиралась величественная даль Средиземного моря, переливаясь мгновениями то черным, то желтым и, наконец, голубым цветом, почти кобальтовым. Мое ночное видение теперь казалось мне полной нелепицей.
До приезда Энтони оставалось несколько часов, которые я посвятила осмотру вещей и составлению плана работы. Марисса оставила мне завтрак — кофе, бекон, яйца. Хлеб, который я с удовольствием ела вчера, за ночь стал черствее камня. Невольно я сравнила особенности мальтийского хлеба с изобилием пищевых добавок в нашем. Здешний хлеб готовят с таким расчетом, чтобы съесть в день выпечки.
* * *
Не устояв перед искушением проверить задворки дома, я наконец с легкой нервной дрожью в коленях вышла осмотреть обрыв. Как и предупреждал меня Иосиф, спуск к морю оказался очень крутым. Одержимая мыслью найти следы вчерашнего якобы гостя, я принялась прочесывать каждую пядь каменистого грунта. Даже если он и побывал вчера здесь, то не оставил ни единого следа.
Вернувшись в дом, я сбросила чехлы с мебели, теснившейся в углу гостиной, и проверила каждый предмет по описи, составленной Галеа. Все, казалось, было в порядке, и я нашла место для каждой вещи согласно точному плану хозяина. Развернув пару ковров, я отметила их наличие в списке. Я даже обозначила размеры мебели, ожидаемой из дома четы Галеа и моего магазина. Вооружившись этой информацией, я начала разрабатывать график подготовки дома к приезду его владельца.
Я взяла на заметку все строительные недоделки: отсутствие верхнего света в гостиной, старая штукатурка в некоторых местах. Невообразимой величины гобелен надлежало водрузить на стену прямо над софой, поэтому я решила повесить эту махину в самую последнюю очередь, когда стены оштукатурят, а мебель расставят по местам. Спустя два часа «мышиной возни» я нашла способ ускорить трудоемкий процесс «тяни-толкай». Но задача состояла в том, чтобы в течение трех дней поэтапно выполнить все операции до прибытия следующей партии груза.
* * *
Рыжий автобус, который давно пора было сдавать в утиль, катил по шоссе, затем притормозил, выпустив на волю Энтони и его пухленькую, но премилую спутницу.
Увидев меня, он помахал рукой в знак приветствия.
— Это София Дзаммит, моя подруга, — запыхавшись после небольшой пробежки, сказал он. — Она поедет с нами, если вы не возражаете.
— О чем речь! Приятно познакомиться. София. — Я сунула в руку Энтони ключи от машины. — Может быть, ты и поведешь машину?
— А вы не против? — спросил он, сгорая от желания сесть за руль.
— Нисколечко.
Но машина никак не заводилась. После нескольких попыток и в том же расчудесном настроении Энтони нехотя вышел из развалюхи и припустил на шоссе, неистово размахивая руками. Вскоре на дороге появился еще один автобус, дряхлее первого, и мы бросились догонять его.
* * *
Мальтийский общественный транспорт не является безликим. Судя по любопытному внутреннему убранству, водитель являлся владельцем автобуса. Едва мы приблизились к этой рухляди, я заметила, что лобовое стекло разрисовано красными цветами и какими-то орнаментами. Флажки разных стран торчали из раструбов, припаянных к радиатору. У автобуса даже было имя. Затейливо накарябанные буквы вдоль салона сообщали, что этот рыдван «Старый, но сексуальный». А почему бы и нет, подумала я, невольно сравнивая с ним себя, плавно въезжающую в этот самый средний возраст. Если бы такой титул присвоили мне, это было бы лучшее, на что я могла претендовать.
Личность водителя в полной мере отразилась на оформлении салона автобуса. Над водительским местом горела неоновая вывеска, время от времени вспыхивающая словами «Аве Мария». Над лобовым стеклом мерно покачивалась при движении пластиковая статуэтка Пресвятой Девы с младенцем, окруженная сухими цветами и заключенная в пластиковый колокольчик, ближе к водителю — фото цветущего вида моложавой женщины, явно не Девы Марии. Мальта и все ее жители начали открываться мне с весьма неожиданной стороны.
Не знаю, что я могла увидеть на Мальте в ретроспективе, если в головокружительном по времени проекте Мартина Галеа я нашла лишь час-другой на ознакомление со страной. Алекс снабдил меня необходимыми сведениями относительно этой группы островов в середине Средиземного моря, расположенных в шестидесяти милях от Сицилии и в двухстах милях от Ливии. Население составляет более трехсот пятидесяти тысяч человек. Мальта, как ни крути, самый крупный из островов: семнадцать миль в длину и девять в ширину. Гоцо — соседний малозаселенный остров — составляет треть площади Мальты. Комино — остров-невеличка — туристический рай и предмет гордости страны, где обитает только горстка коренных жителей.
Алекс также рассказал мне, что одна из главных отраслей экономики Мальты — туризм, поэтому я ожидала увидеть средиземноморского двойника Карибских островов, где много солнца, песка и моря.
В любом случае я полностью не была готова к тому, что увидела. Сельская местность естественного желтого цвета скал, являющихся ее фундаментом, производит впечатление картинки, нарисованной пастелью. Низкие стены, пересекая ландшафт, удерживают почву от размытия и влагу в ней после дождя и создают значительные по размерам газоны с очень красивыми цветами. Хотя я так и не увидела ни одной реки и вокруг не было взмывающих ввысь деревьев, суровая красота этих мест не оставила меня равнодушной.
Мы миновали поселки, построенные сплошь из желтого камня, и ехали по дороге, которая уходила за линию горизонта, то и дело встречая на пути купола многочисленных церквушек. Гужевой транспорт делил дорогу с автобусами, такими, как наш, и автомобилями всех возрастов и марок. Одним словом, остров, как и автобус, в котором мы путешествовали, производил более сильное впечатление древности и современности.
