— Что ты тут забыл? — рявкает Барран.
— А ты, док? — улыбаясь, вопросом на вопрос отвечает Пропп.
Объясниться они, впрочем, не успевают. Они стоят как раз под динамиком, и в этот самый миг из него раздается слащавый женский голос, так близко, что от неожиданности оба застывают, как изваяния:
— Внимание!.. Сотрудников, оставшихся в подземелье, просят немедленно его покинуть!.. Внимание!.. Сотрудников, оставшихся в подземелье, просят немедленно его покинуть!
Голос прокатывается по пустым коридорам, и кажется, будто он обращается непосредственно к Баррану с Проппом.
— Пошли, — говорит Барран. — Тебе надо уходить.
Он увлекает Проппа ко второму выходу из подземелья, со стороны лифтов. Но тотчас же они вновь замирают на месте: к ним приближаются тяжелые шаги.
Это четверо охранников в черном, с кобурами на бедрах, из которых торчат рукояти револьверов. Они расходятся по коридорам лабиринта, проверяя, не задержался ли в нем кто-нибудь из сотрудников. Они ступают неторопливо, прямо держа голову, с каменным лицом, с номерной бляхой на груди, все рослые и странным образом похожие друг на друга. Ни дать ни взять роботы.
Повинуясь инстинкту, Барран заталкивает Проппа в темный кабинет, прижимается вместе с ним спиной к закрытой двери.
Шаги охранников удаляются. Голос в динамике смолк.
Выждав немного, Барран и Пропп молча покидают свое убежище и продолжают путь к выходу. Они уже подходят к одному из лифтов, когда его двери вдруг начинают с гудением скользить в пазах, закрываясь перед ними.
Оба, не сговариваясь, бросаются бежать по белому коридору, вдоль которого расположено с десяток лифтов. Лифты один за другим закрываются, люди вынуждены состязаться с ними в скорости, и в конце коридора, на финише этой безумной гонки, они терпят поражение. Все лифты закрылись.
Со стороны другого выхода из подземелья раздается такой же скрежет закрывающихся металлических дверей, эхом отдающийся в пустынных коридорах. В тот же миг везде тускнеют и гаснут огни. Остаются только редкие желтые лампочки дежурного освещения под потолком.
Мужчины смотрят друг на друга, запыхавшиеся, попавшие, как крысы, в западню. Молчание нарушает Барран.
— Черт побери! Что ты вечно таскаешься за мной по пятам!
Пропп постукивает себя по кончику носа указательным пальцем.
— Когда где-то что-то затевается, у меня тут зудит. Чувствуется, что Барран охотно задушил бы легионера.
— Мы можем позвать кого-нибудь, — равнодушно говорит Пропп.
— Нет!
Пропп оборачивается, собираясь идти назад. Медик удерживает его за руку. Он показывает Проппу в полумраке над полом по обе стороны коридора круглые отверстия в стенах, которые зажглись одновременно с дежурным освещением, — фотоэлементы сигнализации.
— И так на каждом перекрестке, — говорит Барран.
Отпустив легионера, он ложится на живот и проползает под светящимися глазками. Потом поднимается на ноги Пропп без лишних вопросов следует его примеру. Они возвращаются к кабинету, в котором проводился медосмотр.
— У охранников обход каждые двенадцать часов, в полдень и в полночь, — говорит Барран. — Найдешь способ выбраться.
— А ты, док?
— Не твое собачье дело, — бросает Барран.
Часы напротив конференц-зала показывают семь вечера.
Барран и Пропп стоят чуть поодаль в коридоре, не доходя до перекрестка, где начинается красный квартал.
Повсюду в подземелье на стенах развешены большие рекламные афиши с образцами изделий СИНТЕКО. Одна из них рекламирует марку солнцезащитных очков. Это огромная черно-белая фотография плотной толпы людей с серьезными, чуть ли не трагическими лицами, и на всех — очки с темными стеклами. По всей ширине афиши крупными золотыми буквами начертано:
ВСЕ ВМЕСТЕ!
С помощью куска изогнутой проволоки Барран открывает маленький замок, вделанный в фотопанно. Его левая половина сдвигается в сторону, как дверь, открывая вмурованный в стену электрический щит с кабельными проводами, множеством предохранителей и рубильников.
Легионер молча наблюдает за действиями медика. Барран раскладывает на полу схему электрических цепей. Отсчитывает на щите несколько рубильников, останавливается на одном из них и опускает его.
В полутора десятках шагов от них в коридоре раздается щелчок. Бронированная дверь хранилища вздрагивает. Пропп, обернувшись, следит за ней взором кобры.
Барран, по-прежнему сверяясь со схемой, находит на щите предохранитель с надписью «Тревога сейфа» и вынимает его из зажима. После этого закрывает щит рекламным панно «Все вместе!». На ходу натягивая перчатки, которые дала ему Изабелла, направляется к бронированной двери. Пропп, держа руки в карманах, с настороженной ухмылкой следует за ним.
По-прежнему молча, Барран отодвигает в сторону бронированную дверь с обесточенным запором. За дверью открывается хранилище — небольшая, совершенно голая комната с бетонными стенами, освещенная только желтоватым светом, идущим из коридора.
В этом освещении сейф, вделанный в стену напротив двери, отливает стальным блеском. И поскольку смотреть тут больше не на что, Пропп тоже замечает его.
Начиная с этого момента, легионер, не расставаясь со своей ухмылкой, держится уже далеко не так развязно.
— Вот мы и на месте — замечает он с удовлетворением.
Барран грубо выталкивает его в коридор.
— Ты оставайся там, а не то вылетишь отсюда с треском!
Легионер не реагирует, даже не вынимает рук из карманов С ничего не выражающим лицом он ждет продолжения.
Барран возвращается сначала в конференц зал, служивший кабинетом для медосмотра выходит оттуда со своим налобным фонарем и самыми обычными деревянными счетами. Заходит в комнату за бронированной дверью Приладив на голове фонарь и включив его, он присаживается перед сейфом и рассматривает его семь больших ручек. На каждой — цифры от 0 до 9.
Барран извлекает из кармана уголок салфетки, на котором он написал сфотографированные цифры. С легкими щелчками он поворачивает третью, четвертую и последнюю ручки 0061005.
Потом пытается наудачу покрутить одну из ручек. Бесполезно. Нужно ставить все в «ноль» и каждый раз набирать комбинацию начиная с первой ручки. Он разочарованно вздыхает.
Привалившись к стене коридора напротив хранилища, легионер не сводит с него глаз.
— Сколько в этом сейфе денег док? — спрашивает он.
— Ни гроша.
Потушив фонарь медик поднимается и выходит из хранилища Пропп заходит вслед за ним в кабинет для медосмотра где еще находятся рентгеновский аппарат и медицинские инструменты которыми пользовался эти три дня Барран.
— Тогда зачем же ты хочешь его открыть? — спрашивает Пропп.
— Чтобы туда их положить — не глядя на него, отвечает Барран.
Пропп издает недоверчивый, неприязненный смешок Барран снимая пиджак бросает на него быстрый взгляд. Неожиданно он достает из черного чемодана стоящего на столе пять миллионов Изабеллы. Это акции на больших листах бумаги, скатанные в трубку и перехваченные резинкой.
Для пущей убедительности медик потрясает свертком в воздухе.
— Это ты видишь?
Легионер как стоял у стены, так и съехал по ней до самого пола обалдело мотая головой если это не сон, то перед ним самый невероятный сентиментальный придурок какого он только встречал в своей жизни
Много часов спустя.
В комнате с бетонными стенами с лампой на лбу, в перчатках без пиджака перед сейфом сидит Барран. Правой рукой он манипулирует ручками, а левой после каждой попытки передвигает костяшки лежащих на полу счетов отмечая таким образом уже испробованные комбинации.
На часах в коридоре почти полночь.
Пропп расположился перед автоматом с напитками и бутербродами установленным в белом квартале. С пиджаком под мышкой он потягивает из бутылки пиво созерцая афишу «Все вместе!»
Барран выходит к нему в коридор, обнажает электрический щит включает рубильник бронированной двери. Дверь заперлась Он тщательно задвигает на место фотопанно.
— Пошли. Время обхода, — говорит Барран.
Легионер швыряет опустевшую бутылку в ящик для мусора и ни слова не говоря заходит вслед за ним в кабинет для медосмотра.
В ноль часов ровно коридоры заливает свет, в другом конце подземелья с грохотом открывается дверь.
Четверо охранников в черном входят в лабиринт и расходятся по коридорам.
Охранник номер «112», открывая двери, заглядывая внутрь помещении приближается к кабинету для медосмотра. Он входит туда — на бедре хорошо видна рукоятка револьвера — и оглядывает его в идущем из коридора свете. Когда он уже собрался выходить, к нему присоединяется охранник номер «708»
— Номера «555» нет в кабине гаража, — бесстрастно говорит номер «708».
— Я думаю он просто не пришел его и на ужине не было.
— Если узнает дирекция, мы все можем вылететь отсюда, — так же бесстрастно отвечает номер «112». — Разве можно уходить с поста, когда в сейфе двести тринадцать миллионов?
