Ознакомительная версия.
Поликлиника, где работала Алла, располагалась в самом центре города, стариков здесь, как и по всей Москве, было немало. И вот, когда во время эпидемии гриппа руководство поликлиники заставило всех процедурных сестер ходить по домашним адресам, лечить ветеранов, занемог и Антон Григорьевич Краснов, из-за которого они ломали копья. Сначала у старика был грипп, потом начались какие-то осложнения, ему прописали курс общеукрепляющих инъекций. Когда Алла сама сообщила, что ее попросили походить к старику, поделать ему уколы, Решетников очень обрадовался.
— Ну вот, видишь! — сказал он. — Это судьба. — И добавил, видя, что сейчас она реагирует совсем не так болезненно, как в первый раз: — Ну что тебе стоит, Аллочка? Ты ни при чем! Ты хочешь остаться без пятнышка? Ты и останешься без пятнышка, как невеста!
Второе изменение в план он готов был внести уже после того, как Алла начала ходить к Краснову чуть ли не каждый день. Именно Алла принесла Игорю Альфредовичу информацию о племяннике Ярославе. И это была замечательно интересная новость, потому что, если бы удалось этого самого племянника использовать, Игорь Альфредович осуществил бы задуманное легко, без потерь и уж теперь-то — с помощью воистину идеального плана! В этом случае преступление, то есть похищение редчайших книг, совершил бы человек, не знающий ни его, ни Аллы, ни даже Димона… Впрочем, насчет Димона… насчет Димона он ошибался. Нет, Димон и в самом деле красновского племянника не знал и даже не подозревал о его существовании, но когда Игорь Альфредович отправил его на разведку — проследить, выяснить, где тот живет, что из себя представляет, Димон, докладывая, презрительно сплюнул:
— Он для чего нужен-то?
— Ну мало ли, — неопределенно ответил Игорь Альфредович.
— Да не, не хотите — не говорите, — скривился Димон. — А только я так скажу: если он нужен — это чмо голыми руками взять можно…
Своим наметанным глазом Димон сразу определил в племяннике родственную душу — пацан сидел на игле так крепко, что должен был все время увеличивать дозу, чтобы не плющило.
И вроде чисто теоретически все должно было получиться, как задумано, если бы… Если бы мнительного Решетникова не посетило вдруг сомнение: а что, собственно, мешает красновскому племяннику и Димону объединиться и начать диктовать свои условия? Одно дело, когда он нанимает Димона совершить кражу — да-да, именно нанимает, ничего иного, и совсем другое, когда кражу совершает неизвестно кто, а Димон выступает как посредник. Да тут эти жулики могут любую полоумную цену заломить, и ничего с ними не сделаешь! Словом, Решетников поостерегся вводить в предприятие еще одного человека.
Конечно Игорь Альфредович, как потом выяснится, переоценил умственные способности «партнера», приписал Димону свою собственную хитрость, но ему даже и в голову не пришло, что тот уже переговорил с красновским племянником, проявил, так сказать, инициативу. Но чмо — и есть чмо. Сначала Ярослав согласился выполнить Димонову просьбу, потом отказался — видать, как решил Димон, считал, что, если у него в руках будут дядькины книжки, он и сам на них деньгу срубит. И так бы они торговались и переговаривались до сих пор, если бы Решетникову не позвонил Петерсен и не сообщил, что будет в Москве через два дня. Это тоже соответствовало идеальному плану Игоря Альфредовича: книг еще не успеют хватиться, как они уже покинут пределы России…
— Да-да, конечно, ждем! — восторженно тарахтел в трубку Игорь Альфредович. — Да-да, у нас уже все готово, ждем!
Словом, они должны были действовать срочно, так что больше — никакой неопределенности, никаких изменений плана. Это окончательно отменяло участие в операции племянника Ярослава — все должно было получиться и без него.
И сегодня с утра Игорь Альфредович, словно головой в прорубь, дал своей гвардии команду начинать реализовывать так старательно выношенный им план.
Алла заявилась домой лишь поздно вечером, обнаружив своего босса и сожителя в состоянии крайнего недовольства.
— Ты почему не звонишь? — злобно спросил он, готовясь, похоже, устроить ей настоящую выволочку. Но Алла, хорошо за это время усвоившая, чем его можно смирять, ничего не ответив, сняла свой короткий плащик, в котором пробегала весь день, и он, едва завидев ее стройную фигурку, аккуратно обтянутую надетым прямо на белье халатом, лишь крякнул, пряча мгновенно ставшие похотливыми глаза. Впрочем, все же проворчал, не смог остановиться: — И откуда же вы так поздно, мадемуазель Ухтомская?
— Ай, оставь эти штучки Игорь! — отмахнулась она. — Я же не на гулянке была! Так что не вяжись ко мне, пожалуйста, тем более все что требовалось я сделала. — Она пожала плечами, сказала презрительно, словно адресуясь к кому-то третьему, кто мог быть им судьей: — Ну и мужики пошли! Да ты молиться на меня должен, а не попрекать непонятно чем, не устраивать какие-то бабские скандалы! Если бы не я — кто бы старику уколы делал?
Она нутром чувствовала, чем достать его — очень уж хотелось Игорю Альфредовичу, чтобы она говорила о нем другим: ух, он такой у меня мачо… Настоящий мужик — что по жизни, что в койке… Такие вот у человека комплексы, что поделаешь — мужиком ему хочется выглядеть. Ну, а ведь давно известно: хочешь жить с человеком комфортно — ни в коем случае не наступай этому человеку на комплексы! Если… если, конечно, тебе это не нужно для каких-нибудь далеко идущих целей…
— Да, да, ты, конечно, права, — тут же пошел на попятную Игорь Альфредович. — Если бы не ты — я просто не знаю! Но и ты меня пойми, я ведь тебя жду, я волнуюсь, — снова повторил он и, обняв ее за плечи, повел на кухню, где — она это знала, едва войдя в квартиру, — ее ждало что-то вкусное, специально для нее приготовленное. «Ну что ж, — решила она, сменим гнев на милость».
Стол на кухне был уже сервирован — знать, и впрямь заждался ее Игорек.
— Неужели это все для меня, милый? — проворковала, как в таких случаях полагается, Алла.
Он этот тон принял:
— Конечно, для тебя, дорогая, все ради тебя! Ну и, конечно, по случаю начала нашей… м-м… операции. Мы так долго этого часа ждали…
Он налил себе и ей по полной рюмке коньяку, поднял свою.
— Ну, за удачу, Лялечка! У тебя, надеюсь, сегодня все нормально прошло, без эксцессов?
— Какие от стариковских жоп могут быть эксцессы! — усмехнулась она, уже устав от взятого самой же слащавого тона. — А, ладно… Давай и вправду — за удачу.
Чувствовалось, что ему неймется расспросить ее обо всем. Но он сдерживал себя — видно, решил, что, поев, она смягчится. Он терпеливо наблюдал, как она сбрасывает на пол туфельки, как вытягивает намятые за день ноги в телесных колготках, как с наслаждением откидывается на мягкую высокую спинку дивана, а потом с таким же наслаждением, с аппетитными причмокиваниями начинает резать приготовленное им мясо, специально для него закатывая глаза к потолку — нет, мол, слов; как не в силах сказать что-нибудь набитым ртом, жестом показывает ему: налей, мол, быстренько налей! И только когда он увидел, что она наконец утолила первый, самый жадный голод, спросил осторожно:
— И все же, как там дела? Я могу уже отдать распоряжения Димону?
Она пожала плечами, сказала односложно:
— Можешь.
— Укол надежный, по-твоему?
— Надежней не бывает. Я еще там была, когда дед уже начал отрубаться! Думаю, часов до десяти утра проспит наверняка.
— Слушай, ты пойми и меня, — никак не мог успокоиться Игорь Альфредович. — Меня ведь, согласись, не может не беспокоить, как все пройдет. Димон — он ведь болван порядочный, верно? Или ты за ним этого не замечала? Вот я и говорю: может, лучше бы тебе было сразу самой и взять, что надо, пока ты была там и дед твой спал?..
— Интересное кино! — возмутилась Алла, даже рюмку (пустую, впрочем) от себя отодвинула. — Ты что, совсем дурак? Или меня за дуру держишь? А как хватятся? На кого первое же подозрение? Конечно, на меня! А у меня что? У меня судимость, и значит, меня уже можно привлекать, — неважно, виновата я или нет… Этого ты хочешь, да?
— Да что ты, Лялюся, господь с тобой! Я ведь просто спрашиваю, что называется, гипотетически: могла бы ты или нет…
— Нет! — отрезала Алла. — Даже если б я и захотела сунуть голову в эту петлю, у меня бы все равно не получилось: там все время крутилась рядом дедова соседка, причем не старуха, про которую я тебе говорила, а другая, ее дочь. Так что извини, дорогой, как ни хотелось тебе подставить меня, а идти придется Димону. Замки там стоят — фигня. Один, наверно, можно фомкой отжать, даже просто большой отверткой, ну, а второй — похоже, шпильке поддастся. Английский, таких по Москве уже лет пятьдесят, наверно, не ставят… Так что скажи спасибо, что хоть в этом везет.
— Спасибо! — дурашливо поклонился ей Игорь Альфредович. — Вот не перестаю я удивляться: и дело вроде пустяковое, и навар хороший сулит, а все у нас вроде как через… то есть как из-под палки идет… И пока только одни расходы, а когда они окупятся — хрен его знает!
Ознакомительная версия.
