— Ну и как?
— Нормально. Они (вероятно, родители) думают, что мы ничего не можем, выпусти нас в мир — и мы утонем, как слепые котята, даже барахтаться не будем.
Они боятся, что мы останемся на их шеях. Мы что, дураки, каждому ведь свое хочется. Кто о фирме мечтает, кто о производстве. Конфликт всех времен: отцы и дети.
— А Маша уже ушла?
— Да, но я могу проводить к ней. Она в нашем доме живет, в самом крайнем подъезде.
— В нашем доме?
— Ну да, а что здесь такого? — Лина не поняла моего изумления.
А я судорожно пыталась соединить концы, но пока не хватало главного звена. Я, как гончая, почуявшая след, — ее трудно остановить. Я готова была бежать, но Лина моего энтузиазма не поняла.
— Да не торопитесь вы так, может быть, она еще до дома не дошла.
— Ничего, подождем.
Сейчас, я надеялась, очень многое может проясниться. Проходя мимо стройки, мы немного замедлили шаг, дорога была неровная, и забора почему-то в этом месте не было. Я не знаю, что это было, шестое чувство или просто интуиция, но я вдруг схватила Лину и прижала к самой стене. И надо сказать, очень вовремя, мимо нас пролетело несколько кирпичей. Я быстро посмотрела вверх — никого. А может… они упали совершенно случайно? Сказав Лине, чтобы та никуда не уходила с места, я бегом рванула внутрь. Но все было тихо и пусто. Я действительно, наверное, придаю этому большое значение. Да и кто будет кидаться кирпичами, можно, например, машиной сбить. Уже не торопясь, я обошла стройку и вернулась за Линой. На месте, где я ее оставила, никого не было. У меня все внутри похолодело. Мне доверили чужого ребенка — и вот пожалуйста. Так, спокойствие. Я внимательно огляделась вокруг. На другой стороне улицы, в тени стояла Лина и махала мне рукой.
— Никогда так больше не делай.
— Хорошо, — она была удивлена моим тоном, — очень жарко было, и я перешла .сюда. Да и кирпичи здесь не падают.
— Тоже верно, ладно, пойдем. — Что-то я слишком нервничаю.
Лину я проводила и пошла к Маше, номер квартиры мне сказали. Открыла сама Маша и, увидев меня, совершенно не удивилась.
— Проходите, я знала, что вы придете. Лине тоже пришли письма?
— А ты почему не спрашиваешь: кто? Не боишься?
— Дома? Нет. Буль, ко мне, — крикнула она в другую комнату, и оттуда показалась большая морда мастифа. Я вообще-то не очень разбираюсь в породах, может, она называется по-другому. — Очень умный пес. Мы его специально обучали.
— А почему он не лаял, когда я звонила? У всех моих знакомых собаки делают именно так.
— Он будет лаять, только когда ему скажут. Буль — место.
Голова тут же скрылась.
— Проходите ко мне, — пригласила Маша, указывая на одну из дверей.
Квартира была обставлена шикарно. Мы вошли в комнату девочки. Меня очень поразило сходство с Лининой, даже книги были почти такие же.
— Вообще-то я хотела бы поговорить с родителями.
— О, их нет, они уехали в командировку и будут не раньше чем недели через две.
— Ты что, одна живешь?
— Нет, с Булем. Да и бабушка иногда приходит. Я не могла скрыть разочарования. Две недели ждать я не могла. А Маша, заметя мое состояние, сказала:
— А вы все равно ничего конкретного не узнали бы.
— Почему?
— Потому что писем этих уже нет. Их выкинули сразу, как только все закончилось.
— Вы отдали деньги?
— Да. Такой суммы у нас, конечно, не было, папа у кого-то занял.
— А какая была сумма?
— Десять тысяч баксов. У Лины другая?
— Нет, такая же. Они не отличаются оригинальностью. А сколько было писем?
— Я уже не помню, штук пять-семь.
— Они были написаны от руки или, может, напечатаны на машинке?
— Нет, буквы были наклеены. Сначала вырезаны откуда-то. Знаете, как у классиков детектива. Может, кто-то начитался.
— Может быть, все может быть.
— А фотографии тоже были?
— Да, «Полароид».
— И ты тоже никого не заметила?
— Нет, никого, кроме бабушек в нашем районе, мне кажется, больше никто не ходит.
— Это уж точно замечено. А как же передавались деньги? Неужели никого так и не увидели?
— Нет, сумму надо было оставить где-то на вокзале в камере хранения. Мы так и сделали. А утром, на следующий день, опять пришло письмо с благодарностью и с извинениями за причиненное беспокойство.
— Очень вежливо, но так все банально.
— То же самое сказал папа. «Преступники пошли старомодные, — говорит, — даже неинтересно».
— И больше вас никто не беспокоил?
— Нет, в последнем письме так и было написано, что больше это не повторится.
— Да? Они еще и честные. Прямо Робин Гуды новоявленные. А больше никого в вашем классе не шантажировали?
— Нет, вот только я заметила, что в параллельном Свету тоже стали встречать. Но у них семья малообеспеченная. Что у них можно требовать? К тому же если они действительно такие честные и благородные. Правда, это опять с какой стороны посмотреть. Вон та же Светка — все выходные с родителями, нет, если захочет, она и с друзьями проводит время. Я имею в виду — они в лес на лыжах ходят всей семьей и в бассейн. А я своих предков по великим праздникам вижу. Они все время заняты, им даже поговорить со мной некогда. Вы знаете, я даже обрадовалась, когда эти письма начались. Я первый раз чувствовала себя не такой одинокой. Нет, у меня много друзей, и все мне завидуют, что я вот живу одна. А мне так хочется иметь нормальную семью. Вот они — деньги. Просто так ничего не появляется. А насчет Светки, наверное, здесь что-то другое, да и дерганая она какая-то стала.
— А ты часто с ней общаешься?
— Так она в этом подъезде живет.
— Что?!
— Ну да, только на втором этаже. У них двухкомнатная квартира.
Это уже становится занимательно. Оказывается, в каком интересном доме я живу. Кто бы мог подумать. Это просто рассадник преступности. Старших убивают, младших шантажируют. Фантастика. Можно начинать детективы писать, причем не выходя из комнаты. Надо подумать об этом.
— Маша, ты мне очень помогла. Спасибо тебе, я пойду.
— Если надо будет, заходите. С вами интересно.
— До свидания, — улыбнулась я. Так, надо сделать передышку и сконцентрироваться. Что-то тут не так. Не так все просто. Я бы даже сказала, все очень не просто.
Войдя к себе в квартиру, я еле успела схватить трубку. Телефон надрывался.
— Танька, ты опять где-то ходишь?
— У меня, Мишенька, дела.
— А у нас, по-твоему, их нет? Ты мне поможешь?
— А что случилось?
— В общем так, медэкспертиза и вскрытие показали, что нашу бабушку действительно убили. Вернее, помогли ей побыстрее уйти в лучший мир. Ну, доброжелатели, в общем.
— И как же это сделали доброжелатели?
— А очень просто: воздействие нервно-паралитического газа, скорей всего баллончик. Другому, может быть, и ничего, а у Марьи Николаевны — астма, да и сердце уже не новое. Так что, возможно, это и не преднамеренное, но убийство.
Значит, раскручивать будем по полной катушке. У тебя что-нибудь есть? Можно я сейчас подъеду?
— Конечно, приезжай, ты не забыл мою просьбу?
— Нет, сейчас все будет. Пока. — Так, уже хорошо, до приезда Мишки я успею сварить кофе. Он примчался буквально через пять минут.
— Ну, давай рассказывай.
— А ты мне ключики привез?
— Привез, держи, — и он бросил мне связку. Одного взгляда было достаточно — где-то я их уже видела. А через секунду я вспомнила где — у Наташиного Васи. Я их еще сшибла нечаянно. Вот только что они там делали и откуда взялись? Вопросов становится все больше и нарастают они как снежный ком.
— Что-нибудь не так? Это не те ключи?
— Нет, нет, спасибо, наверное, те, если они были у баб Маши.
— Так, я слушаю. И не говори, что ты ничего не знаешь.
— Самое интересное, что я действительно почти ничего не знаю. Местные пенсионеры в основном митингуют. А некоторые говорят, что она умерла от испуга 197 при виде нечистой силы.
Но неужели никто ничего не видел?
— Одна бабушка видела кого-то в темной одежде ив джинсах.
— Кого?
— Она не поняла, кто это, парень или девушка. Потом, очень интересный факт. Наша баб Маша куда-то уезжала несколько раз, говорила, что к родственникам, но, как ты сам и выяснил, таковые у нее, отсутствуют. Куда, спрашивается, она ездила?
— Может, к жениху?
— У меня возникает такое же объяснение, но почему тогда жених ни разу не приехал?
— Ну мало ли, может, он болеет?
— Может, но как это проверишь?
— А как себя ведет внучка?
— По-моему, искренне, хотя… кто знает, что таится внутри. Очень интересует меня ее парень Вася. Он так и сказал, что ему нужна квартира. Да и родителей Наташи отметать не стоит. Я к ним, кстати, еще не ходила. У них там свои счеты были. Так что неясного здесь гораздо больше, чем уже выясненного.
— А ключи тебе зачем?
— А это еще один вопрос. У покойной из трех комнат одна была закрыта.
