— Привет, Устинов, — бросил Стренджер поджавшему губы манерному мальчику, сидевшему с нами за столом и напрасно строившему глазки моему «медведю».
Знал бы ты, лапонька, что Костян вас всех за уродов недобитых считает. Это тебе не Танечка Иванова — простая и демократичная, строгая и практичная.
— Ну что, узнал? — вперил Костян взгляд в Стренджера.
— Ариф как в воду канул. Все говорят, что в Москве, вроде бы уехал на постоянное место жительства. Да, но здесь его друг, ювелир.
— Где он?
— Вон входит в нишу с блондинкой. Ее зовут Ольга Кастела. Она его любовница, они оба «натуралы», но их сюда пускают, у них здесь много друзей, даже сам Вольдемар.
— А у «ювелира» настоящее имя какое? — поинтересовалась я, провожая взглядом странную для такого места парочку.
И вообще связь таинственного Арифа с неким ювелиром не могла не насторожить. Вполне возможно, что здесь есть какая-то ниточка, ведущая меня дальше по правильному пути.
— Кажется, Френд. Но вообще-то его зовут чаще Ювелиром.
— Я имею в виду настоящее имя.
— Да кто его знает? Тут больше погоняло в ходу. Признаться, я почувствовала себя иностранкой. Наверное, в таких местах просто Таня Иванова звучит слишком банально. А учитывая специфику клуба, то, наверное, мы с Костей — инопланетяне со своими предрассудками, чуть ли не пережитками. В мои планы теперь входило не привлекать излишнего внимания и следить за Ювелиром, то бишь Френдом или как его там еще.
Немного погодя Ювелир, чернявый маленький лысоватый «зверек», неуклюже танцевал эротический танец со своей дамой Ольгой Кастелой, которая была на голову выше его и была одета в облегающее платье, подчеркивающее выдающиеся части тела русской красавицы.
— А зачем он вам, этот Ариф? — решило вступить в разговор жеманное существо, сидевшее рядом с нами, то самое, которого Стренджер назвал Устиновым.
— Мы с другом его любим, — начала я придумывать на ходу. — Мы давно его хотим.
В этот момент Костя больно пнул меня под столом, что я даже чуть не ойкнула.
— А, тогда понятно, почему ваш кавалер не смотрит на меня, — протянул Устинов.
Устинов достал из дамской сумочки «Кэмел-Лайт», вытащил сигаретку и, прикурив от свечи, подмигнул раскрасневшемуся Константину, который был вне себя от ярости и незнания, что делать в такой ситуации.
— Вы знаете, у меня было подобное с Гарри, — продолжил Устинов свои разглагольствования. — Но он меня отверг. Когда мне однажды сказали, что Гарри — любовник Вольдемара, я был в шоке.
Я мысленно поиздевалась над «существом», представив Устинова с поджатыми надменно, накрашенными губами, блестящей лаком сумочкой и в коматозе. Я чуть не прыснула от смеха.
Тем временем на площадке завязалась потасовка. Русская красавица с итальянской фамилией с остервенением била какую-то другую красавицу.
— Норма, долбани ее сильнее!
— В глаз ей, в глаз шалаве!
— Норма, сука, не зарывайся, — слышалось от Кастелы.
Озадаченный Ювелир не мог разобрать, в чем дело, и даже не предпринимал попыток разнять сцепившихся озверевших женщин.
— Корова! Извращенка! — кричала задетая за что-то очень живое Кастела, вероятно, считающая себя здесь самой порядочной, чуть ли не добродетельной.
Тем временем жертва, коей оказалась Кастела, взвыла от жуткой боли, так как к драке подключились другие женщины и мужчины. Пошли в ход зубы, ногти, ноги, руки и удары головой. Какая-то деваха деревенского вида схватила Кастелу за волосы, и вышла довольно комическая ситуация: в руках у нее остался парик с роскошными локонами, развевающимися в руках, а всклокоченные короткие волосы расцарапанной шатенки Кастелы внесли перчинку юмора в общий ажиотаж. Послышался шум разбивающегося стекла. Это кто-то удачно швырнул кого-то за стойку, где стоял отупевший ото всего этого бармен. Подскочившие «клещи» растаскивали в стороны дерущихся.
Я заметила, что Френд со своей дамой, изрядно помятой во время потасовки, двинулись к выходу из клуба. Я тут же ткнула Костю в бок. Он все понял, мы встали и направились за удаляющейся парочкой.
— Вы куда? — охранник тем временем преградил дорогу Френду и Кастеле.
Уставшая и выбившаяся из сил Кастела, стоя в распахнутой настежь шубе из чернобурых лис, откуда выглядывало наружу рваное вечернее платье, казалось, сникла. А Ювелиру, видимо, не очень-то хотелось попадать в руки ментов. Да и мне это было не очень кстати.
И я тут же приняла решение. Взяла на себя одного охранника, направив на него дуло пистолета. Он покорно отодвинулся в сторону. Тяжелым ударом кулака Костя вырубил другого «клеща», который, словно подкошенный, упал на мраморные плиты пола.
Путь оказался свободен. Едва мы вчетвером успели выскользнуть из кафе и скрыться за углом Оперного театра, как подъехала черная карета с ментами и взвизгивающей сиреной.
Френд предложил нам сесть в его машину, и мы тронулись в путь. Потом он пригласил заехать к ним и выпить немного бренди, так сказать, за столь необычное знакомство. Минут через двадцать мы поднимались на лифте в квартиру Ювелира.
— За что они вас так? — вдруг ни с того ни с сего спросила я.
— Да… Так, знаете… Бывает… — Ювелир замялся. Когда мы вошли в квартиру, то заметили явный беспорядок.
— Извините, тут у нас не прибрано, — засуетился Френд, стараясь навести порядок, подбирая вещи на ходу.
— Такое впечатление, что здесь кто-то навел шмон, — скептически сказала я.
Пьяная Кастела неожиданно взорвалась:
— Это все твои дружки! Твои дорогие дружки, земляки гребаные! Вечно тебя подставляют!
— Так кто же здесь шмонал? — переспросила я, чем вызвала настороженное удивление Ювелира.
— Чего вы хотите? — испугался Френд. Не дожидаясь моего указания, Костян резко схватил за воротник Ювелира, слегка приподнял его и сильно ударил под дых. Такие, как этот медведь, знают, как действовать в данной ситуации. От неожиданности и довольно сильного удара Френд растянулся во весь рост. Затем последовал короткий удар ногой в бок, отчего он взвыл. Ювелир пытался из последних сил подняться. Но Костян повторил тот же удар, валя на пол непокорную жертву.
— Чего ты хочешь? — залепетал Ювелир, уже глядя на Костяна снизу вверх.
— Ответишь даме на несколько вопросов. — Костя указал на меня таким жестом, как красноармеец с плаката из учебника истории «Ты записался?..».
— Где Ариф? — спросила я.
— Ариф? Какой Ариф? — на лице Френда возник испуг.
— Какой Ариф! — запричитала Кастела. — Не знаем мы никакого Арифа!
— Тихо, сука, — процедил Костян. — Ну-с, к делу. Продолжай, Таня.
— Ваши настоящие имена?
— Иманов Гурбан Гусейн оглы.
— Ваше, — уставила я дуло пистолета на Кастелу.
— Я? — последовала пауза. — Вы что, меня за прошмандовку какую принимаете?
— Говори живо, не то быстро черепушку разнесу, — перевел на более понятный ей язык Костян.
— Ну Кастюнина я, Ольга Леонидовна, семьдесят девятого года рождения, тарасовская.
— Ладно, хватит пока с биографией. Чем занимаешься?
— А ничем не занимаюсь. Раньше в «Люксе» работала. Теперь дома сижу. Так сказать, домохозяйка.
— Переходим к главному, — прервала я ее. — Если ты, — я указала на Иманова, — не скажешь, где Ариф, он, — я перевела дуло пистолета на Костяна, — сделает из твоей головы телефон. Ты понял?
— Понял, — тихо ответил Френд, послушно кивая головой.
Костян угрожающе, сжимая огромные кулачищи по швам, изучающе буравил взглядом Фрейда. Под напором излучаемых Костяном флюид Ювелир даже как-то сник.
— Скажу сразу, — отвернувшись от Кости, вероятно, ему было тяжело смотреть на него, и с надеждой глядя на меня, запинаясь, начал Френд, — Арифа я не видел уже давно. В наших кругах ходили слухи, что вроде бы он в Москву уехал или к себе на родину. Но я так думаю, что его, наверное, пришили…
— Аргументы? — коротко спросила я.
— Не знаю, — пожал плечами Френд. — Ариф не любил распространяться о себе. Но человек он темный, это все знали.
— А знаком ли ты с Максом Семеновым?
— Ну, как мне не быть знакомым! Тоже лох вроде меня. Он хотел мне продать, я хотел купить. И думается мне, что Ариф подстроил все это, чтобы ограбить и меня, и Макса одновременно.
— Так ты тот самый? Покупатель? — у Костяна недоверчиво искривилась физиономия, и он уставился маленькими бусинками медвежьих глазок на Фрейда.
Тот еще более сжался в комок и, казалось, был бы рад раствориться в стене, к которой прижимался всем телом.
— А Макс сказал, что это ты с дружбаном своим пришел, чтобы его кинуть, и еще… Ты же сам сказал, чтоб никого не было, особенно чтобы Албенка ушла. Вроде ваши обычаи не позволяют.
— Какие обычаи? С каким дружбаном? В том деле с брюликами меня просто облапошили. Я пришел к Максу один, без свидетелей, с баксами. Всего с собой было пятьдесят тысяч. Деньги, сами понимаете, огромные. Но я знал, что настоящая цена драгоценностей где-то сто пятьдесят, никак не меньше. Камушки один к одному. Работа итальянских мастеров второй половины XIX века. По-моему, Джулио Росси. Но я, правда, не эксперт, — оговорился Френд, заискивающе смотря в глаза Костяну, который пребывал в напряжении.
