Подобная наивность глубоко потрясла Комптона. Повинуясь благородному порыву сердца, он уже готов был отказаться от свободы ради мисс Лайтфизер, повести ее к алтарю (а еще лучше - позволить ей привести туда его) и самым законным образом наградить ей множеством маленьких Гарри и Пенелоп! Так, с удивительной непоследовательностью, свойственной романтическим душам, Комптон мечтал создать английскую семью, изменяя при этом Англии! Единственным оправданием молодому человеку может служить лишь то, что он напрочь забыл о прежних планах. Кто бы стал колебаться в выборе между Тер-Багдасарьяном и Пенелопой? И вообще, если не помечтать в субботу после полудня, то когда же?
- Пенелопа... Знали бы вы, сколько раз я приходил сюда по вечерам в надежде увидеть вас... Ваше отсутствие лишало меня аппетита, но, чтобы не огорчать Элинор, приходилось что-то заказывать и жевать без всякого удовольствия... Честное слово, Пенелопа, я и не подозревал, что любовь с первого взгляда может так плачевно сказываться на желудке!
- Простите меня, Гарри... но я не знала об этом... и потом, я живу далеко... слишком далеко, чтобы приходить сюда ужинать... Да и ужин я готовлю сама. Я живу за Парлиамент Хилл, на Саус Гроув. Прогулка нешуточная...
- Кстати, о прогулках, Пенелопа... сегодня суббота, и уже перевалило за полдень... Как вы посмотрите на то, чтобы пройтись вдвоем? День такой солнечный... Может, воспользуемся этим?
Слегка покраснев, девушка призналась, что мысль ей нравится. Но, к несчастью, ее ждет клиентка, и придется работать до самого вечера. Однако Гарри не желал смириться с обстоятельствами.
- У вашей клиентки есть телефон?
- Разумеется... она - из богатых.
- Так позвоните, что заболели!
- Но ведь это ложь!
- В некоторых случаях человек не только имеет право, но и обязан солгать!
- Вы и в самом деле так думаете?
- Конечно! А иначе зачем бы я стал это говорить?
Довод, очевидно, подействовал. Девушка, правда, еще пыталась возражать, но очень неуверенно.
- Если я позвоню и скажу, что больна, она сразу все поймет... Или начнет задавать вопросы, а я не сумею ответить...
- Хотите, я позвоню вместо вас?
- О, неужели у вас хватит смелости?
- Я представлюсь вашим врачом и скажу, что это я запрещаю вам сегодня выходить из дому.
В глазах девушки читалось глубочайшее восхищение.
- Ох, вы... ну надо ж, какой вы... - только и смогла пробормотать она.
Польщенный Гарри гордо выпрямился.
- Не будем терять время. Какой телефон у этой дамы?
- Кенсингтон, триста тридцать два - четыреста семьдесят восемь.
- Отлично!
Молодой человек встал и направился к телефонной будке, но внезапно развернулся и опять подошел к столику.
- Самое главное-то я и забыл! Как ее зовут?
- Леди Демфри... Миссис Барбара Демфри.
Комптон вряд ли испытал бы большее потрясение, даже если бы его хорошенько стукнули по голове колотушкой. Однако удивленный взгляд Пенелопы заставил его взять себя в руки и заговорить совершенно спокойным голосом.
- Так какое имя вы назвали?
- Леди Барбара Демфри.
Гарри повернулся на каблуках и снова пошел к автомату, бормоча про себя, что, каким бы ты ни был хитрецом, случай всегда окажется стократ хитрее.
Войдя в гостиную, где его дожидалась жена, сэр Реджинальд подумал, что издали она еще может произвести впечатление.
- Добрый день, Барбара... По-моему, вы в прекрасной форме. Я не ошибаюсь?
- Да, пожалуй, я чувствую себя вполне сносно, Редж.
- Счастлив слышать, дорогая, тем более что мне придется просить вас сделать над собой еще одно небольшое усилие.
Миссис Демфри сразу нахмурилась, предчувствуя какую-то неприятность.
- Вот как?
- Но успокойтесь, я уверен, что это не вызовет у вас отвращения.
- А в чем дело?
- Я бы с удовольствием выпил немного шерри... Будьте добры, позвоните Серджону.
- Пустяки! Я сама налью вам шерри, а вы тем временем объясните, о чем речь.
- Вам известно, Бэйб, что скоро исполнится ровно тридцать лет, с тех пор как я украл вас у сцены, попросив стать моей женой?
Вопрос так удивил леди Демфри, что она чуть не выронила бутылку.
- Редж!.. Что на вас нашло?
- Возможно, все дело в возрасте, дорогая... но я все чаще мысленно обращаюсь к прошлому...
- Может быть, вам следовало бы поговорить с врачом?
- Спасибо, не премину.
Ох уж эта старая добрая Бэйб! Как всегда, совершенно нечувствительна к нюансам... И Демфри уже в который раз без всякой надежды на успех попытался понять, что могло его так увлечь в этой высокой сухопарой женщине. Барбара протянула ему рюмку шерри, и он довольно лицемерно выпил за ее здоровье.
- Барбара, как вы смотрите на то, чтобы отметить годовщину нашей свадьбы?
Предложение привело миссис Демфри в восторг.
- О, Реджи, это замечательная мысль!
- Разумеется, в том, что касается расходов, я предоставлю вам полную свободу. Я хочу только, чтобы собралось побольше народу и угощение было достойно такого события.
- Положитесь на меня! И благодарю за доверие, Редж...
- Кому же мне доверять, как не вам, Бэйб? Кстати, в доказательство того, как я полагаюсь на вашу сдержанность, могу кое-что показать... Вон, видите, мой кейс? Там лежит досье с заманчивым названием "Лавина". Русские спят и видят, как бы его украсть!
- Но, послушайте, Реджи, это ведь не их собственность!
- Боюсь, подобные соображения их не остановят, Бэйб, и, если эти господа найдут способ добраться до бумаг, они их стащат!
- Какие ужасные люди!
- Это суждение свидетельствует о вашей удивительной наблюдательности, Бэйб. Пожалуй, я запру досье в сейф и сменю шифр. Послушайте, а что, если использовать ваше имя? По-моему, это будет весьма поэтично... Важную тайну охраняет женское имя, к тому же ваше!
- Ах, Реджи, вы просто прелесть!.. Но вернемся к нашему приему... Как вы думаете, я могу пригласить адмирала Норланда с супругой?
- Во всяком случае, попробуйте.
- Вероятно, мне следует также позвать ваших ближайших сотрудников?
- По-моему, вы просто не можете поступить иначе.
Леди Джемфри вздохнула.
- Как жаль, что у милейшего Дональда Фаррингтона такая заурядная жена...
Барбара терпеть не могла Дороти Фаррингтон, второразрядную провинциальную актрису, которую будущий муж подцепил то ли в Глазго, то ли в Абердине. Леди Демфри всегда казалось, что миссис Фаррингтон имеет наглость считать ее ровней. Ужасная наглость, особенно если вспомнить, чем был мюзик-холл в 1931 году, и сравнить с послевоенной дешевкой! И потом она, Барбара, как-никак танцевала в Лондоне! Зато Реджинальд глубоко ценил динамичного Дональда Фаррингтона и его неиссякающий оптимизм.
- Ох, если бы нашу кухарку нашла не миссис Фаррингтон, просто не знаю, сумела ли бы я выдержать ее присутствие...
- Послушайте, Бэйб... Вы настолько выше Дороти, что, право же, смешно равняться...
Видя, как надулась от спеси его глупая супруга, сэру Реджинальду страшно захотелось надавать ей пощечин.
- Вы правы, Реджи, итак, решено: я приглашу Фаррингтонов и Рутландов. По крайней мере Марджори Рутланд не доставит нам никаких хлопот - она умеет держаться в обществе. Что касается ее мужа, то при всем занудстве в нем есть особая утонченность, а в гостиной это всегда производит очень выигрышное впечатление. Вы со мной согласны, дорогой?
- Бесспорно. Ну что ж, идемте в столовую?
- Да, пожалуй.
Но тут появился дворецкий и сообщил, что леди Демфри просят к телефону. Сэр Реджинальд, воспользовавшись отсутствием жены, запер липовое досье в сейф и сменил комбинацию, набрав, как и обещал, имя Барбара.
Скоро вернулась улыбающаяся миссис Демфри. Реджинальд улыбнулся в ответ.
- Насколько я понимаю, новость не из числа печальных?
Барбара томно вздохнула.
- Ох уж эта молодость, Реджи... Представьте себе, сегодня ко мне должна была прийти моя маленькая швейка, мисс Лайтфизер. Мы собирались кое-что подправить в моем последнем приобретении у ее хозяев, "Пирл и Клементин".
- И мисс Лайтфизер не придет?
- Нет... она заболела... о чем мне и сообщил... лечащий врач... Врач с очень приятным, хотя и несколько смущенным голосом. Похоже, он слегка волновался, что я не поверю...
- А вы думаете...
Грудной смех миссис Демфри напоминал воркование горлицы.
- Что мне звонил поклонник мисс Лайтфизер? Ну конечно! Сегодня ведь суббота и к тому же чудесная погода! Я поставила себя на их место и...
Сэр Реджинальд галантно поцеловал жене руку.
- Как это мило с вашей стороны, Бэйб...
- Я тоже была молода, Редж... и вы сами напомнили мне об этом. А теперь дайте руку и поспешим к столу, иначе миссис Смит рассердится, а лучше, чтобы она была в хорошем настроении, когда я сообщу ей дату приема. Кстати, как, по-вашему, может, устроить его в ближайшую среду?
Из телефонной кабинки Гарри не сразу вернулся в зал, а пошел в туалет ему хотелось немного поразмыслить в одиночестве. Уж слишком быстро, на его вкус, развивались события! Итак, судя по всему, каким-то чудом выходило так, будто сам Господь покровительствует Тер-Багдасарьяну и его сообщникам и Комптон снова мог рассчитывать довести до благополучного конца миссию, которую всего несколько минут назад собирался оставить, несмотря на смертельный риск. На мгновение ему пришло в голову, что тут какая-то западня, дьявольская ловушка, но молодой человек сразу отогнал такое нелепое подозрение, и по множеству причин. Никто не мог догадываться о его тайной деятельности, никто не знал о том, что он живет в Лондоне под вымышленным именем... да и кому бы взбрело на ум, что он именно сегодня наберется храбрости и заговорит с Пенелопой? Более того, в случае заговора девушка непременно позвонила бы сама. Она же, напротив, с удовольствием предоставила это Комптону, что вполне естественно для робкой и боящейся не угодить богатой клиентке девчушки. И наконец, Барбара Демфри тоже отреагировала нормально. Наверняка она очень любит Пенелопу (кто может ее не любить?), а потому не стала вести себя как эгоистка и признала, что утомленная мисс Лайтфизер имеет полное право отдохнуть. Гарри чувствовал, что его выросшее до необычайных размеров сердце способно вместить разом и капиталистический, и социалистический мир. Конечно, если хорошенько пораскинуть мозгами и если встреча Комптона с Пенелопой совершилась по велению свыше (а эта встреча открывает перед влюбленным двери особняка сэра Демфри), можно лишь удивляться снисходительности Неба по отношению к Советам, которые вот уже больше полувека только и делают, что играют с ним самые скверные штуки. Правда, досада Всевышнего на англичан, должно быть, гораздо старше, а там, на небесах, как и тут, старшинство наверняка имеет немаловажное значение.
