Впоследствии выяснилось, что сам Серега в эти минуты ехал в машине на какую-то важную встречу и, разумеется, слушал радио. Пока его непутевая жена трепалась о своих детских и отроческих годах, ему было смешно, но лишь только речь зашла о нем самом, бедному директору «Радио 2000» стало не до смеха. Наплевав и на встречу, и на важные дела, он круто развернулся и помчался спасать репутацию.
Когда Серега ворвался в студию, Наташка как раз заканчивала объяснять радиослушателям, что по ее мнению послужило причиной их семейного разлада. Увидев мужа, она на секунду замолчала, а потом все так же бойко произнесла в микрофон:
— Только что Сергей Владимирович появился у нас в эфирной, и вы имеете возможность задать ему несколько вопросов. У нас есть звонки?
Далее из приемников начали доноситься странные звуки: что-то полетело, кто-то завизжал, а потом все стихло. Спустя некоторое время на радиостанцию обрушился шквал телефонных звонков с требованием вернуть Наташку в эфир. Кроме того, возмущенные слушатели хотели знать, что случилось с любимым ди-джеем. На что подоспевший Наташкин сменщик был вынужден ответить: даму посадили в машину и отправили домой. Правда, он решил не упоминать, какие усилия были на это затрачены, и сколько человек при этом пострадало.
Наташка отлично помнила, как ее в компании с ошалевшей от всего происходящего Бэлкой запихнули в служебную «Волгу» и куда-то повезли. Потом в ее памяти отчетливо вырисовывался кусок, как они притормозили у какого-то киоска и, стрельнув у водителя Саньки сто рублей, купили водки. А вот все, что последовало после этого, вспоминалось какими-то урывками: вот они едут и гогочут, вот у памятника Гоголя пьют с какими-то двумя мужиками, вот уже у памятника Ленина пьет одна Наташа (и мужики, и Бэлка исчезли в неизвестном направлении).
Следующий эпизод эпопеи напоминал гангстерский боевик. Когда Наташку наконец доставили к дому, она вдруг заметила у своего подъезда белую «Ниву», без сомнения принадлежавшую ее старому обожателю Казанцеву мерзкому ублюдку, который ежемесячно обещал покончить с собой из-за несчастной любви, но все как-то не доводил дело до конца. Ублюдок явно дожидался ее возвращения и, похоже, хотел в очередной раз заявить, что уходит из жизни.
Наташка была в приподнятом настроении, и ей вовсе не улыбалось с ним встречаться. Поэтому она просто крикнула Саньке: «Гони!», и служебная «Волга» помчалась вдаль. Разумеется, Казанцев тут же начал преследование.
Дальше в Наташкиных воспоминаниях зияла огромная дыра.
Проснулась она при странных обстоятельствах: наверху белел чужой потолок, сама она была прикрыта чьей-то шубой, в правой руке зудел пэйджер, в левой — сотовый. Все тело подозрительно болело. И самым удивительным было то, что рядом сидел какой-то классный мужик. Он улыбнулся, сказал «Доброе утро!», после чего поведал, что в третьем часу ночи кто-то принялся колотить в дверь его квартиры и кричать: «Спасите-помогите! Убивают-насилуют!». Этим «кем-то» оказалась Наташка.
Теперь она сидела перед Лилей и гадала, отчего у нее так ломит все тело? Причем ломит якобы в таких местах…
…У Лили от удивления, ахов и смеха сводило скулы.
— А как ты к нему попала-то? — спросила она Наташку.
— Я, наверное, шла к себе домой, только подъезд перепутала. У него квартира как моя расположена.
— Здорово же ты вчера угостилась!
Наташка отмахнулась.
— Фигня! Я вот все думаю, Лиль… — Она пригнулась к самому уху подруги. — Был секс или нет?
— Как это?! — испугалась Лиля.
— А вот так! Если не было, так чего же у меня все ломит-то? Ведь места живого нет! А потом, смотри! — Наташка отогнула ворот свитера. На груди явно обозначились малиново-синие пятнышки засосов. — Вот это что такое?
— И ты что, не помнишь?!
— Нет! — полуплаксиво-полувесело сказала Наташка.
— Как такое можно забыть?!
— Не знаю.
— Если не помнишь, то не было, — твердо заявила Лиля.
— А если было… То с кем? И если что, то от кого?
Лиле было одновременно и прикольно, и ужасно: ну вот как так можно? А Наташка все «страдала»:
— Надо к гинекологу пойти. Он мне сразу правду скажет. Или не скажет? Как думаешь?
Лиля никак не думала. Вообще-то по Наташке было видно, что она прекрасно помнила, с кем и что у нее было. Просто если рассказываешь, что не помнишь, все выглядит забавнее. А Наташку хлебом не корми, дай лишний раз народ повеселить. В общем, мир сошел с ума, все перевлюблялись, и даже главные редакторы радиостанций в три часа ночи умудрялись найти себе любовников. И это при живом-то муже. Хотя он, похоже, перестанет им быть в скором будущем.
Эти размышления вернули Лилю к действительности. Времени в обрез, а она еще не начала бороться за свое счастье.
— Слушай, Наташ, — позвала она подругу, — у меня к тебе дело…
Наташка выслушала всю историю про Марко и пришла в неописуемый восторг от идеи повесить у него под носом плакат с изображением госпожи Рощиной.
— Супер! — похвалила она Лилю. — Я тоже своему соседу что-нибудь такое придумаю. Так ты говоришь, тебе реклама нужна?
Лиля обрадовано кивнула.
— Та-ак, — протянула Наташка, доставая из кармана сотовый. — Сережка меня сегодня не любит за вчерашнее, зато любит Лёня…
Лиля не знала, кто такой Лёня, но на всякий случай принялась надеяться.
— Але! Лёнь, это ты? — произнесла Наташка голосом куклы Барби. — А мне надо у тебя ролики разместить. Ну, какие-какие… Обыкновенные… Да. Да. Да.
Сколько раз она сказала «да», Лиля не подсчитала. В общем, дело кончилось тем, что Наташка передала ей сотовый и велела самой сказать, сколько раз в день надо крутить рекламу и за сколько времени ее надо записать.
В довершение всего Лёня пообещал переговорить с какими-то телевизионщиками, которые наверняка тоже захотят стать информационными спонсорами международного проекта.
* * *
Лиля шла к себе в офис, стараясь не упасть. Но из-за гололеда и высоких каблуков это было не так-то легко сделать. Мысли ее разъезжались в разные стороны подобно ногам. Все было классно! классно!! классно!!! Но, с другой стороны, денег на вечеринку так никто и не добыл. А это ставило под сомнение весь проект.
Она распахнула дверь в подъезд и, расстегивая на ходу дубленку, стала подниматься по лестнице. Навстречу спускался Ванечка.
— Ну, наконец-то! — выпалил он нервно. — Я ждал тебя целый час!
— Что случилось? — сразу испугалась Лиля.
— Ничего. Просто мне нужно с газетами разобраться.
— Ну, так и разбирался бы!
— Не могу же я идти туда с ребенком!
— С каким еще, прости господи, ребенком?
— Со Степкой, братом моим. У них в садике карантин, и бабушка попросила взять его с собой. Я его у нас в офисе запер. Он там играет. Посмотришь за ним, ладно? — произнес Ванечка, отступая на всякий случай поближе к выходу. — Он хороший. Пока!
Дверь внизу хлопнула.
— Начинается! — обреченно сказала Лиля. — Мамки-няньки, собирайтесь, наряжайтесь. И вообще непонятно, кто чей помощник…
Ключ затерялся на дне сумки, и пока Лиля его разыскивала, ей послышалось, будто за дверью кто-то поёт. Тихонечко приоткрыв створку, она заглянула в офис. У занавешенного окна спиной к ней стоял мальчишка, шевелил чем-то занавеску и с выражением распевал:
— Я гениальный сыщик,
Мне помощь не нужна.
Найду я даже прыщик
На теле у слона.
И так далее…
Он так вошел в роль, что даже не заметил Лилю. На слове «лев» он подпрыгивал с растопыренными пальцами, на «плыву как камбала» артистично вилял воображаемым хвостом, но лучше всего у него получалось «О-е!», под которое он эффектно поднимал руку с ножницами и производил ими два стригущих движения.
Лиля тихонечко закрыла за собой дверь, но та все равно издала отвлекающий скрип, и мальчишка обернулся. С первого взгляда Лиле показалось, что это Ванечка в детсадовском возрасте. Симпа-а-тичный, и глаза уже умные.
— Ну, здравствуй, ребенок! — сказала она.
— Я не ребенок, — с достоинством произнес мальчик. — Я Степа Кузнецов.
— Очень приятно. А я — Лиля.
— Знаю, — по-взрослому протянул Степка. — Ваня сказал, что ты будешь со мной играть.
— Это он наврал, — в очередной раз констатировала Лиля. — А что ты, Степа Кузнецов, делаешь?
— Что-что, не видишь, — работаю, жалюзи изготавливаю.
— Какие еще жалюзи?
— Вертикальные! — В голосе Степки звучала гордость и даже покровительство. — Хочешь, научу?
И тут Лиля увидела е его занавесочное творение. Не очень новая, но еще приличная ткань была снизу изрезана на вертикальные полосочки разной толщины. В первый момент ей даже захотелось совершить небольшой террористический акт, но с другой стороны, ребенок-то пытался сделать что-то полезное для общества… Если его отругать — еще расстроится и станет в будущем таким же лентяем, как Ванечка.
