Никакого ответа.
Я поворачиваю дверную ручку, и, как это часто бывает в кино, дверь открывается. Продолжаю звать Карен. Вхожу в кухню и вижу на столе ее мобильник. Проверяю, действительно ли в нем сел аккумулятор. Действительно. На полу возле задней двери лежит предмет, который сразу вызывает у меня тревогу: сумочка Карен. Она раскрыта, словно упала или была сброшена со стула. Бумажник и всевозможные мелочи, составляющие традиционное содержимое дамской сумочки, разбросаны по полу.
Задняя дверь открыта.
Несколькими минутами ранее Карен рассказала мне по телефону, что заехала домой переодеться, чтобы потом отправиться на работу. Она зашла в спальню, переоделась и затем решила, что ей нужна губная помада, лежавшая в сумочке, оставленной в автомобиле. Вернувшись к автомобилю и открыв дверцу, она обнаружила, что сумочка исчезла. Зная, что в багажнике ее быть не может, Карен тем не менее открыла его.
…И увидела мертвое тело.
В покойнике она узнала одного своего друга, бухгалтера, но сейчас его окровавленное тело было почему-то облачено в полицейскую униформу.
Как и Карен, я испытал шок. Она подробно рассказывала, как долго они дружили и какими близкими людьми были. Она не имела понятия, каким образом он попал в багажник ее автомобиля, и не знала, сколько времени находился там. Оставив багажник открытым, Карен бросилась обратно в дом и заперла входную дверь. Первым ее побуждением было набрать 911, но она испугалась. Поскольку ее друг был одет в полицейскую униформу, она не знала, кто может прийти к ней. Наш план состоял в том, что я приеду, и мы вместе позвоним в службу спасения.
Я окидываю взглядом кухню в поисках записки или какого-нибудь знака, который она могла оставить для меня.
Ничего, если не считать сумочки.
Я поднимаю рассыпанные по полу предметы и кладу их на стол, а затем вываливаю из сумочки туда же остальное ее содержимое.
Там должно быть что-то.
Я перебираю предметы один за другим: бумажник «Коуч» из розовой кожи, содержащий четыре кредитных карты, несколько подарочных карт, водительскую лицензию штата Кентукки, пятьдесят три доллара наличными, маленькую баночку спрея для волос «Тресемме», зеленую пластиковую пудреницу «Клиник», не содержащие сахара конфеты «Тик Так», «Парадиз Минт», чернильную ручку, карандаш для бровей, упаковку влажных салфеток и чековую книжку без записей. В отделении на молнии я нахожу три упаковки подсластителя «Спленда», немного мелочи и три открытки с романтическими посланиями, полученные ею от поклонников.
Я снова открываю ее телефон, чтобы посмотреть, не звонила ли она после завершения разговора со мной. Никому Карен не звонила. Я нажимаю кнопку повторного набора на домашнем телефоне, чтобы выяснить, кому она звонила в последний раз. Отвечает отель.
Странно. Она бронировала номер два дня назад. Звонить сегодня не было никаких причин.
Я смотрю на цифровом дисплее время звонка: 10:43.
Примерно в это время я спасался бегством в парке.
Это означает, что кто-то звонил ей в отель с ее домашнего телефона. Кто и зачем? Я трясу головой, стараясь избавиться от страшных картин и безумных сценариев, которые поспешно создает мое воображение. Общеизвестно, что цифровые дисплеи телефонов, как и отметки времени электронной почты, отличаются неточностью. По всей вероятности, она звонила в отель вчера вечером, чтобы удостовериться, что номер за ней оставлен. Как ей было сказано, только после этого она сможет попасть в номер в семь часов утра. Отметка времени неверна, вот и все.
Я не могу позвонить в полицию – они разыскивают меня! Думаете, они поверят моей истории? Черта с два! Они заявятся, осмотрят багажник автомобиля Карен, найдут следы крови «полицейского», застреленного в парке сегодня утром, и меня осудят на срок от двадцати лет до пожизненного заключения, прежде чем вы сможете произнести «Команда Мечты».
Как сказал гангстер, в скором времени я подниму телефонную трубку, и на линии будет он. Тогда я решил, что он безумец. Теперь же уверенности у меня в этом нет. Наверное, он похитил Карен, и я сделаю все возможное, чтобы вернуть ее целой и невредимой. Думаю, он оставил мобильный телефон в моем доме возле компьютерного стола. Возможно, если я нажму на нем «1», он скажет мне, сколько будет стоить освобождение Карен.
Поэтому я поеду домой и буду искать мобильный телефон. Но прежде, как подсказывает мне здравый смысл, я должен кое-что сделать. Поскольку «полицейский» оказался в багажнике автомобиля Карен, мне следует заглянуть в свой багажник – нет ли там тела Мэри. Если нет, у меня есть еще одна идея по поводу того, где оно может находиться.
Я выхожу из дома Карен и направляюсь к своему автомобилю. Нажимаю кнопку на пульте дистанционного управления, после чего крышка багажника медленно поднимается.
Он пуст.
Итак, рассмотрим план Б: Сенека-парк. Поскольку автомобиля Мэри возле ее дома нет, он должен находиться где-нибудь в районе парка. И будет вполне логично предположить, что ее тело лежит в багажнике.
Я открываю дверцу автомобиля, и в этот момент мне в голову внезапно приходит мысль. Я возвращаюсь в кухню дома Карен и смотрю на цифровом дисплее ее домашнего телефона время моего звонка в отель.
Оно соответствует действительности.
Я стою, прикусив губу, и пытаюсь понять, что это значит. Затем достаю из сумочки Карен бумажник, раскрываю его, вынимаю из него водительскую лицензию и, возвращаясь к своему автомобилю, кладу ее в карман. Она может пригодиться, если я потом приму решение обратиться в полицию.
Через десять минут я вновь нахожусь на Рис-стрит, в двух кварталах к востоку от парка. Следует соблюдать осторожность, поскольку автомобиль Мэри наверняка стоит неподалеку от места преступления, которое полицейские наверняка уже огородили желтой лентой. Мне остается только надеяться на то, что они будут слишком заняты поиском улик и не обратят на меня внимания. Если все же кто-то узнает меня – ладно, пускай задерживают. Все равно мой арест – лишь вопрос времени. У нас с Мэри всегда были хорошие отношения. Волею случая мне известно, что она хранит ключ в маленькой черной магнитной коробочке под передним колесом. Если я найду ее автомобиль, то смогу открыть его багажник.
Я решаю припарковаться здесь, в двух кварталах, так как мой автомобиль слишком заметен. Найдя узкое пространство между двумя автомобилями, я втискиваюсь в него и вылезаю из салона. Проходит всего несколько секунд, и два молодых человека двадцати с небольшим лет узнают меня. Один из них поднимает руку, делая мне знак остановиться. Второй что-то оживленно говорит по портативной рации. Затем оба направляются в мою сторону. Я быстро запрыгиваю обратно в свой автомобиль. Они приближаются спереди, поэтому мне необходимо совершить почти невозможный маневр, чтобы выехать назад, прежде чем они смогут задержать меня. Однако каким-то образом мне удается сделать это, и меня захлестывает чувство радости. Понятно, что это не самая большая удача, но, по крайней мере, в данный момент я нахожусь в безопасности.
Передо мной на улице стоят молодые люди, подняв руки. Никаких проблем, я проеду задним ходом пятьдесят ярдов и поверну в сторону Клифтона. Но в зеркало заднего вида я вижу, что путь к бегству мне преграждает черный седан. Два молодых человека приближаются ко мне спереди. В отчаянии я оборачиваюсь и вижу двух других молодых людей, надвигающихся на меня сзади. Возникает ощущение, будто вокруг моей шеи затягивается петля. Выхода нет. Все кончено. Я в западне.
– Мистер Кейс? – обращается ко мне один из детективов. – Меня зовут Эйден Фрай. Я являюсь сотрудником «Ви-Эйч Продакшнс».
Я молчу, и он добавляет:
– Кинокомпании «Ви-Эйч Продакшнс».
– Прошу прощения… какой компании?
– Нам нужно, чтобы вы подписали договор о согласии на демонстрацию фильма, который мы сняли в парке.
– Фильм?
– Мы только что были у вас дома. Я оставил свою визитку во входной двери.
– Я… я еще не был дома, – говорю я, запинаясь.
Эйден Фрай кивает.
– Мы не можем гарантировать, что используем кадры с вашим участием, но, на мой взгляд, вы были выше всяких похвал. Между прочим, у вас прекрасный автомобиль. Спасибо за то, что позволили нам снять его.
Я с изумлением смотрю на него, затем перевожу взгляд на его партнера, затем на парней с портативной рацией, и снова на Эйдена Фрая.
– Так стрельба в парке была сценой из фильма, – говорю я ровным голосом, пытаясь понять, не становится ли более правдоподобной эта мысль с ее озвучиванием.
– Чертовски хорошая сцена, – вступает в разговор партнер Эйдена Фрая.
