Бревер позвонил Лирбоди. Через некоторое время открыла темнокожая девушка. Не негритянского типа, скорее откуда-то с островов Карибского моря, с Пуэрто-Рико, или Гаити, со всей прелестью женщин этого многорассового региона.
— Могу ли я говорить с мистером Лирбоди?
Старший инспектор скорчил милую гримасу и с нескрываемым удовольствием прошелся взглядом по пышному бюсту и узким бедрам девушки.
Мина служанки, вначале весьма строгая, мгновенно изменилась.
— Мистер Лирбоди уходит в контору всегда очень рано, обычно в семь часов.
— А миссис Лирбоди? — Бревер старался не нажимать.
— Миссис Лирбоди? — Девушка удивленно взглянула на него. Замялась, потом спросила: — Вы хотите что-то продать? Мистера Лирбоди ничего не интересует, он все получает по оптовым ценам, обычно прямо с фабрики.
— Юная леди, — осклабился Бревер, — я не могу предложить вам ничего, кроме восхищения женской красотой — а это все даром… Можете не беспокоиться. Но хотелось бы распросить вас о многих других вещах. Вам не кажется, что в дверях это не совсем удобно?
Девушка забеспокоилась.
— Мне нельзя никого пускать в квартиру, когда мистера Лирбоди нет дома! Всякое бывает… Чего вы хотите? Кто вы?
Бревер подошел ближе.
— Я бы не сказал этого никому, но с виду вы вполне заслуживаете доверия… — Он показал ей удостоверение.
Недоверчиво и боязливо она уставилась на него.
— Криминальная полиция? — И вдруг поняла. — То убийство сегодня ночью — вы из-за него пришли?
Он кивнул, аккуратно отодвинул её в сторону и захлопнул за собой дверь.
— Не бойтесь ничего, юная леди!
Помня планировку по квартирам Бэлдона и Гленвуда, он уверенно прошел внутрь, открыл двери и кивнул девушке, чтобы подошла ближе.
— Мы одни? Значит, с вами можно говорить откровенно?
Девушка польщенно улыбнулась, шагнула чуть ближе, оставаясь все же на безопасном расстоянии и опершись на край стола.
— Я всегда прихожу в полдевятого, мистер Лирбоди завтракает в конторе, в ресторане. И до полудня я остаюсь здесь одна.
— А миссис Лирбоди? — повторил свой вопрос Бревер.
Она снова как-то странно взглянула на него, но потом сказала:
— Будет лучше, если я вам скажу. Полиция все равно раньше или позже узнает. Видите ли, она три недели назад сбежала от мужа. Никто в доме об этом не знает. Официально она гостит у родителей. Но передо мной-то не скроешь! Сбежала от него с шофером! — И добавила, поясняя. — Шофер был из фирмы, но возил только Лирбоди. Заодно что-то вроде телохранителя, раньше был боксером-средневесом. Вы же знаете, таксисты — парни крутые, так что шефу здоровяк всегда может пригодиться. На Майка Паттерсона всегда можно было положиться, пока он возил только хозяина. Но когда взял под охрану ещё и хозяйку, потому что босс надолго уезжал, — усмехнулась она, — короче, в один прекрасный день они словно под землю провалились. На хозяйке было бриллиантов как игрушек на рожденственской елке…
— Понимаю, — поддакнул Бревер. — И счастливая молодая пара до сих пор не дала о себе знать?
— Молодая? — воскликнула девушка. — Да, если сложить двадцать пять Майка и её пятьдесят пять, то ещё ничего — выйдет на каждого по сорок. Но вообще-то, им бы лучше играть в мамашу и сыночка. Ну, долго это не протянется. Скоро хозяйка вернется и будет все по-прежнему.
Бревер недоверчиво взглянул на нее.
— Не может быть! Лирбоди разведется, не возьмет же он обратно свою жену, которая от него сбежала, к тому же — с шофером!
Она чуть запрокинула голову и глаза её, окруженные красивыми длинными ресницами шаловливо засветились.
— А если у него не будет выбора?
— Почему? — допытывался инспектор.
Чувствуя на себе его взгляд, она кокетливо выпрямилась и таинственно ответила:
— Мистер Лирбоди не может рисковать скандалом. Его жена слишком много знает. Я слышала, как она кое на что намекала по телефону — и она знала, что говорила.
— Ну что она могла знать? — как можно равнодушнее спросил Бревер. Сокрытие доходов? От этого Лирбоди откупится. Измена? Это не козырь в руках жены, сбежавшей от мужа с другим. Так что… — покачал головой. — Думаю, вы ошибаетесь.
— Думаете? — Насмешливо переспросила она. Голос дрожал от желания спорить. — Возможно. Но я что слышала, то слышала. Хозяйка угрожала мужу… и знаете чем? Вами! Полицией!
— Ну, возможно и так, — отмахнулся Бревер, разъяренная женщина чего не придумает! Но чтобы действительно что-то предпринять против своего мужа, она должна была иметь в руках доказательства. Вещественные доказательства преступных деяний. А что можно доказать Лирбоди?
— Не знаю, — признала девушка. — Хозяйка, разумеется, не сказала по телефону ничего конкретного. Но это должно быть как-то связано с тем, что нечто не в порядке с такси. Однажды, когда они по-крупному поругались здесь, дома, хозяйка заявила, что множество людей могли бы доказать… она тогда случайно обнаружила, что во время её отсутствия мистер Лирбоди принимал даму… что она знает таксистов, которые за соответствующее вознаграждение с охотой дадут показания против мистера Лирбоди, и о «левых» пассажирах, и о какой-то перевозке багажа, но, как я уже сказала, ничего более конкретного. Но у хозяйки муж в кулаке, это вы можете мне поверить. Или он примет её назад, или будет платить до самой смерти.
— Будет интересно, если так произойдет. Но личные дела супругов Лирбоди меня не интересуют, — легкомысленно заметил Бревер и сделал вид, что собирается уйти. — Я расследую убийство, которое произошло сегодня ночью. Раз вы такая сообразительная девушка и многое слышите, может быть вы мне сможете что-нибудь рассказать и об этом? И, кстати, как вас зовут, моя красавица?
— Иннокентия Торлан, — гордо ответила она. — Но про убийство я ничего не знаю. Вчера я прочитала о нем в метро, по дороге сюда. Привратник думает, что убийца хотел свалить все на мистера Бэлдона и потому положил труп перед его дверью, но по-моему это просто глупо, на это полиция ни за что не купится.
Бревер показал ей фотографию убитого.
— Вы его знали? Не похож он на кого-то из ваших знакомых? Не встречали вы его поблизости от «Саванны»? В гараже? В лифте для персонала? В вестибюле или ещё где-нибудь?
Девушка решительно покачала головой.
— Никогда! А такое лицо я бы точно запомнила — наглое и опасное!
Старший инспектор снова взглянул на фотографию. Эта простая девушка с первого взгляда распознала то, что до сих пор не разглядел он и что не заметил никто из его сотрудников: физиономия Адониса Лавинио источала опасность и после его смерти.
— И примите мой совет, Иннокентия, — предупредил её Бревер.
— Ни слова о моем визите ни мистеру Лирбоди, ни кому еще. Я говорю это только в ваших интересах. Никто не узнает того, что вы мне рассказали. Зачем посвящать в это вашего хозяина или кого-то еще? Если вы проговоритесь, начнутся лишние распросы, — давайте обойдемся без этого, ладно?
— Я не скажу ни слова, — уверила она. — Если хозяину не скажете вы, никто ни о чем не узнает.
Бревер медленно направился к дверям, но остановился на пороге.
— Вас зовут Иннокентия… Это означает «невинная», а?
Она гордо кивнула.
— Невинность, точно.
Бревер вызвал лифт и бросил на девушку многозначительный взгляд.
— Только имя — или на самом деле?
Она сделала шаг в его сторону.
— В этом мужчина должен разобраться сам.
Лифт тронулся, и она долго смотрела вслед.
Старший инспектор остановил лифт на втором этаже, немного подождал и нажал кнопку двенадцатого. Не хотел, чтобы девушка знала, в какую квартиру он направился теперь.
У Абрахама Баннистера открыла пожилая дама, причем не сняв цепочки. Только рассмотрев его удостоверение, пустила внутрь.
— Проходите… — она прошла вперед, через салон провела его в маленькую комнату, обставленную как интимную гостиную, и предложила кресло.
— Вы, видимо, пришли из-за ужасного события, происшедшего ночью?
— Да. — Он предпочел убедиться. — Миссис Баннистер? — после кивка Бревер продолжил: — Всего несколько обычных вопросов, с которыми всегда надоедает полиция. Избежать этого, к сожалению, невозможно, все-таки произошло убийство. Вы же не хотите, чтобы убийца избежал кары — поэтому я прошу вас о помощи. Могли бы вы рассказать, что знаете об этом случае? Я вам покажу фотографию убитого — это, конечно, не художественный портрет, но верно переданное сходство облегчает опознание.
Фотографии он разложил на маленьком столике. Каждый снимок хозяйка рассматривала очень тщательно. Словно о чем-то вспомнив, потянулась к небольшой подставке возле плавно изогнутого кресла.
— Курите? Это хорошо. Люблю аромат хороших египетских сигарет, не переношу только ароматизированные сорта.
