Рискованно, конечно. Но что делать, если иначе никак не извернуться, чтобы и на милонге побывать, и в родной город по-человечески уехать?
Кроме того, Алена не любила ничего, что длится долго. Лучше недоесть, чем переесть. Уйти лучше раньше, чем позже. Ну и прочее в этом же роде, кроме того, что переспать – лучше, чем недоспать, особенно с…
Впрочем, пардон, это уже не в тему.
Алена посмотрела на часы, и сердце ее, совершенно как у небезызвестной Маргариты, глухо стукнуло.
Полвосьмого. Самое время двигать на завод и начинать тангировать.
* * *
Конечно, истинные танго-львицы Москвы скорее застрелились бы, нежели явились бы на милонгу за полчаса до начала, но, во-первых, Алена не танго– львица, тем паче Москвы, а во-вторых, она явится не за полчаса, а, с учетом дороги, за двадцать пять минут. Или даже за двадцать четыре. Почувствуйте разницу!
– С Рождеством! – радостно воскликнула барышня, сидевшая за столиком с билетами у самого входа в огромный танцевальный зал, бывший цех… может, самолеты в нем собирали, что он такой огромный?! На худой конец, грузовики, наверное. – Триста рублей, и, пожалуйста, без сдачи, сдачу я еще не наторговала. Вот гардероб, можете шубку повесить, но только там гардеробщика нет, так что, если беспокоитесь, лучше берите вещи с собой, а переодеться можно в туалете – вон туда, направо.
Алена нашла триста рублей без сдачи, повесила шубку в гардеробной (вот еще не хватало, шубу с собой таскать, пусть уж висит, положимся на русский авось), взяла номерок и вон там, направо, отыскала туалет. Вошла – и онемела, потому что, без преувеличения, это был самый потрясающий туалет, виденный ею в жизни.
Раньше это было просторное помещение с высоченным потолком и кирпичными стенами. Кирпич просто оббили – теперь это была неровная, бугристая, грубая ржаво-бурая поверхность, – но в сочетании с вычурно-помпезным оформлением выглядело это невероятно. Какое зеркало – до потолка! – в золоченой раме в стиле русский модерн начала ХХ века! Какой кафель на полу! Какие раковины и краны – тоже золоченые и тоже модерновые! Какие немыслимые флаконы с мылом для рук! Какие вертушки для бумажных полотенец! Какие ароматы, вполне достойные цветущих садов, а вовсе не отхожего места! Все в красно-золотисто-розовых тонах! Человек с огромной фантазией и вкусом это придумал.
Правда, самым насущным – собственно сантехникой – Алена пока не имела возможности восхититься, потому что все десять кабинок, предназначенных как для мужчин, так и для женщин (на каждой были переплетены сакраментальные буквы М и Ж, столь же затейливо вызолоченные, как и ручки), были заперты. На восьми висели таблички: «Не работает», производившие в этом царстве роскоши и изысканности совершенно разрушительное впечатление. На девятой таблички не было, но она оказалась заперта изнутри. Видимо, там кто-то уже переодевался. Интенсивный процесс переодевания осуществлялся и за десятой дверью, которая чуть– чуть не доходила до пола – как, впрочем, и все прочие: из-под нее была видна лежащая на полу туфелька, которую ее хозяйка, видимо, еще не успела надеть. Оттуда также доносилась какая-то возня, что-то щелкало, шуршало, шелестело, иногда с шумом сливалась вода в унитазе… Алена деликатно отошла подальше, но никак не могла отвести взгляд от валявшейся на полу туфельки. Ее каблук чуть– чуть высовывался в щель… черно-красный лакированный каблук, конечно, двенадцатисантиметровой высоты. Сегодня в «El choclo» Алена видела такие туфли. Вообще она там много чего увидела и просто с ума сходила, так хотелось купить и то, и то, и это! Но ее ограничивали и деньги, вернее, невеликое количество таковых, и то, что не все туфельки подходили по размеру. Утешила премудрая Афина: «У тебя только две ноги, больше, чем одну пару, ты не наденешь!» Конечно, это правда… А вот такая туфелька, которая валялась на полу, Алене не подошла, маловата оказалась. А той девушке, которая там переодевается, значит, подошла. Она, наверное, пришла в «El choclo» сразу за Аленой и купила их, потому что Афина сказала: эти туфли единственные, только 38-го размера. Одна пара! В полтора раза дороже самых дорогих, очень авангардная модель, красные с черным босоножки, лакированные, с алыми креповыми лентами, которые завязываются на щиколотках пышными бантами.
Банты, на вкус Алены, все же были некоторым излишеством, но смотрелись просто обалденно.
Алена стояла, завистливо таращилась на туфельку и поступала совершенно как известная по басне Крылова лисица, то есть размышляла, что зелен виноград. Все-таки банты – ужасно неудобная штука, их очень легко зацепить каблуком, потерять баланс, а то и вовсе упасть и свалить партнера, вот будет жуть… Алена один раз умудрилась зацепить каблуком широкий подол прелестного трикотажного платья, делая высокое переднее болео, но предпочла порвать дорогую ткань, только бы не нарушить баланс, ведь баланс для тангеры – это самое святое, это основа основ, это альфа и омега танго… Да что же это, черт возьми, они в этих кабинках так долго переодеваются?!
В эту самую минуту дверца ближайшей кабинки со страшным скрипом распахнулась и оттуда выскочила высокая и худая девушка с черными длинными волосами. На ней было черное платье и черные чулки в сеточку, туфли тоже черные. Обычный наряд тангеры. В руках у девушки была огромная черная сумка, в которой, надо думать, лежали не только сапоги и какой-нибудь там свитер с джинсами или юбкой, но, наверное, и шубка или куртка. Такая возня зимой с этими сумками на милонгах, в гардероб их никогда не принимают, приходится заталкивать за спинки диванов, под стулья и постоянно контролировать, на месте твое барахлишко (или сверхценное имущество, нужное подчеркнуть) или ему уже приделали ноги. Впрочем, на милонгах вроде бы не воровали. А может, это Алене просто везло.
Наверное, черненькая тангера не заметила, как Алена дергала ручку двери. Выскочив, она испуганно сказала «ой», как если бы не ожидала, что кто-то ждет своей очереди переодеться, и даже поскользнулась. Алена внимательней взглянула на ее туфли и даже удивилась: они были самые простые, черные, кожаные, на толстом каблуке. Туфли из магазина «Grishko». Раньше только в этом магазине можно было купить танго-обувь, все туда просто ломились, но теперь, когда студия «El choclo» занялась продажей настоящей аргентинской обуви, раз в сто более удобной и раз в сто тысяч более красивой, никто за тамошними туфлями и ходить не хотел, вот разве что начинающие, еще не расчухавшие, что к чему в танго.
Наверное, черненькая девушка была из нерасчухавших.
Ну что ж, можно было только пожалеть ее и понадеяться, что она рано или поздно прозреет.
Алена вошла в кабинку и начала переодеваться. Из соседней кабинки не доносилось ни звука. Наверное, девушка, которая там переодевалась, тоже ушла.
В туалете раздался веселый щебет девичьих голосов, из чего можно было легко сделать вывод, что количество жаждущих переодеться увеличилось. Ну, ситуация клиническая! Сейчас тут выстроится такая очередь, что некоторым несчастливицам удастся переодеться только к концу милонги. Как глупо, что организаторы не подумали о специальной комнате или хотя бы не позаботились открыть все кабинки! Причем милонгу ведет студия «El choclo», которой руководит Александр Великий. Не похожа на него такая непредусмотрительность, совсем не похожа!
О господи, только бы колготки не порвались, конечно, есть запасные, но что делать, если потом, в танго, она зацепит тонкую сетку каблуком? Запасные лучше приберечь на крайний случай…
Вдруг Алена услышала решительные мужские шаги, а потом голос Александра Великого:
– Девочки, извините, что врываюсь, но я привел человека, который откроет все кабинки, так что переодевайтесь на здоровье.
Александр оставался великим во всех своих проявлениях, с умилением подумала Алена.
Защелкали ключи, заскрипели, открываясь, дверцы, девушки вбежали в кабинки, снова заскрипели дверьми, застучали защелками, кто-то подергал ручку кабины Алены, констатировал: «Занято! И рядом тоже!»
Алена дождалась, пока шаги АВ удалились, и открыла свою жутко скрипучую дверь. Почему-то показалось неудобным выйти из туалета в его присутствии, хотя что здесь такого?!
Ну вот такая она стеснительная.
Выходя, Алена обернулась, чтобы увидеть себя в зеркале сзади, и боковым зрением отметила, что под дверью крайней кабинки по-прежнему лежит та самая черно-красная потрясающая туфелька.
Странно. Значит, там кто-то все еще переодевается? Вроде бы ни звука… И дверь чуть приоткрыта…
А впрочем, пустяки все это. Алена пришла сюда не подслушивать под туалетными дверьми, не подсматривать, а тангировать!
И она полетела в зал.
Там было практически пусто, но уже звучала непременная «Cumparsita», которой традиционно открывают и закрывают все милонги, и три пары медленно пробовали себя в базовых шагах. С молоденьким, нерешительным мальчиком танцевала и та черненькая, из туалета. Эх, эх… какие туфли, таковы и молинете, и очос[Базовые фигуры аргентинского танго. ], и все прочее… Бытие определяет сознание, не нами сказано. Но сказано верно.
