детективу в Новосибирск? Не будь дурой и сдай билеты! Потом скажешь мне спасибо».
Мы поссорились. Она наговорила грубостей и о моем безумном решении, и обо мне. Я, устав это слушать, попрощалась и положила трубку. Ксения перезвонила и еще минут пять отчитывала меня как школьницу, пока я не рявкнула: «Ну хватит, достала!» – и не нажала отбой, от души жалея, что не могу шмякнуть трубкой о рычаг. В заботе о моем благополучии Ксения иногда заходит слишком далеко.
Я прилетела в Новосибирск днем и сразу, не заходя в гостиницу, поехала в офис детектива. Встреча была назначена на три. Приезжать было, в общем-то, не обязательно. Отправить страницы паспорта, которые я сфотографировала ночью, пока Антон спал, внести оплату – и даже результат я могла бы получить дистанционно. Но мне хотелось увидеть человека, который будет копаться в прошлом моего мужа. Так перед плановой операцией пациента знакомят с хирургом.
В конце концов, я в любой момент могу передумать.
Эта мысль держала меня на плаву. «Ты можешь отыграть назад». Пусть я завязла в своих трусливых подозрениях и вранье, но если, увидев детектива, я развернусь в дверях, все обнулится.
Детектива звали Герман Греков. Он арендовал кабинет на первом этаже жилого дома. Я поднялась по истертым ступенькам между аптекой и продуктовым, постояла перед табличкой «Греков. Частное сыскное агентство», бормоча про себя «Ехал Грека через реку», и толкнула дверь.
Герман Греков представлялся мне похожим на оперного тенора Атлантова с выраженным средиземноморским уклоном. Моржовые усы, смуглая кожа… «Пусть неудачник плачет, кляня свою судьбу!» Но из-за стола привстал суховатый человечек, старообразный мальчик сорока с небольшим лет. По-старушечьи поджатые губки растянулись в улыбку, и он наклонился через стол:
– Полина Андреевна?
– Здравствуйте!
– Присаживайтесь, пожалуйста.
Обстановка кабинета была скучной, как в учительской. Я увидела за дверью вторую комнату, не такую приглаженную, как эта. Шкаф, чайник на тумбочке, диванчик со сложенным пледом… Заметив мой взгляд, Греков встал и прикрыл дверь.
– Ну-с, Полина Андреевна, что вас ко мне привело?
Он сплел пальцы в замок, склонил головку набок и стал похож на внимательного участкового врача. Врача-грача.
– Мой муж скрывает правду о своей семье, – сказала я, подбирая слова. – Меня это беспокоит. Я хотела бы узнать, кто его родители, чем они занимаются, где живут… Правда, у меня есть только паспорт мужа…
– Ничего-ничего, этого вполне достаточно.
Я вытащила из сумки распечатанные страницы и протянула детективу. Он выудил из кармана очки, нацепил их и вслух прочитал:
– Антон Иванович Мисевич. Та-да-дам, та-да-дам! Между прочим, знакомое лицо…
– Он вырос в Искитиме и жил в Новосибирске.
– Ну, может, встречались. – Рассматривая паспортные данные, Греков забыл о роли заботливого доктора и как-то подобрался. – Значит, родители? А братья-сестры? Бабушки-дедушки?
– Мне, конечно, хотелось бы узнать как можно больше о его семье.
– Разумеется! Наследство-то от кого достанется? От покойной бабуси! А они часто обделяют нелюбимых внучков… Надо успевать общаться, пока не поздно!
Я вспыхнула от унижения.
– Вы о чем-то своем, Герман Ильич. Меня не интересует наследство моего мужа. Только его отношения с семьей.
Он насмешливо глянул на меня, словно говоря: «Ну-ну! Видали мы таких бескорыстных!»
– Океюшки, Полина Андреевна, задачка ясна.
Его подозрения меня покоробили. Но это пакостно-ласковое «океюшки» чуть не заставило встать и уйти.
Если бы я так и поступила, все пошло бы по-другому. Я не сидела бы сейчас, прикованная наручниками к батарее.
Но уйти, когда все только начало двигаться к выяснению правды? Искать другого детектива? Вернуться и снова барахтаться в подозрениях?
– Еще мне хотелось бы знать причину их ссоры, – добавила я.
– А, они поссорились! – с глубокомысленным видом промолвил Греков. – И что же такое случилось?
У меня зародилось нехорошее подозрение. Что, если передо мной тривиальный дурак? Каким-то чудом его занесло в профессию, где требуется если не ум, то минимальная сообразительность, и он ухитрился зацепиться – за этот кабинет, за табличку на двери, за выщербленные ступеньки. Бабушкина приятельница клялась, что ее племянник – лучший частный сыщик во всем Новосибирске. Но если подумать, престарелая тетушка – не самая надежная рекомендация.
– Именно это мне и нужно узнать. – Я постаралась скрыть сарказм в голосе. – Что случилось, из-за чего сын прервал с ними общение.
– Да-да, понимаю-понимаю… Та-да-дам! – Он побарабанил пальцами по столу и попытался насупить брови. Маленькие коротенькие бровки поползли друг к другу еле-еле, как ослабевшие от голода гусеницы. – Ваш муж что-нибудь говорил о ссоре?
– Ни слова.
– Хоть какие-то намеки?
– Нет, ни одного.
– Так не бывает!
– Бывает, – отрезала я.
– Ну-у, тогда это дело довольно непростое!
– Поэтому я и обратилась именно к вам, – с фальшивой проникновенностью сказала я.
– Мда. Ну ладно. Кроме данных о семье, что еще вы хотите узнать?
– Ничего.
Греков прищурился:
– Другие браки? Дети? Любовницы?
– Боже упаси! – Я испугалась. – Нет, про любовниц ничего не хочу знать!
Кажется, детектив огорчился.
– А дети? – с надеждой спросил он.
– Да нет у него детей!
– Все так говорят! Абсолютно все!
– А у вас есть? – спросила я.
Он сник.
– Нету. Не успел испытать счастья отцовства.
– Ну, вот видите.
Детектив поднял голову и взглянул на меня оценивающе, будто прикидывал, не со мной ли в паре попробовать испытать это счастье. Мне стало не по себе, но тут он сменил тему:
– Теперь давайте обсудим вопрос гонорара…
Кажется, он назвал сумму исходя не из сложности задачи, а из того факта, что я – москвичка. Это было дорого для меня. Но торговаться показалось еще противнее, чем безропотно заплатить, и я достала портмоне.
При виде наличных Греков определенно повеселел. Похоже, дела у частного детектива шли не блестяще.
– Та-да-дам, та-да-дам! – торжественно пропел он. – С вами приятно иметь дело! Думаю, в течение нескольких дней все выяснится. – И, снова напустив на себя сочувственный вид, добавил: – Главное, не волнуйтесь! Берегите нервы! А с мужем вашим мы разберемся, как не разобраться, не разобраться никак нельзя, на то мы здесь и посажены…
Под его воркование я ушла.
«В течение нескольких дней» – сказал Греков. Нескольких – это два? Три? Пять? И нужна ли я ему под боком или мне можно вернуться в Москву? Только теперь я поняла, как мало вопросов задала частному детективу. Мне хотелось, чтобы все исполнилось само, с минимальным моим участием.
Позвонил Антон. Мы мило поболтали. Я внутренне корчилась от стыда, выдумывая подробности наших несуществующих семинаров. Слава богу, он быстро закончил это мучение.
– Всё, Полинка, я побежал! Счастливо, пиши!
Мне не доводилось прежде бывать в Новосибирске. Казалось бы – иди гуляй!
