к стажеру, — Константин увлекался собиранием марок?
— Что? Н-не знаю. А почему вы спросили?
Афанасий Легкоступов недоуменно взглянул на меня.
— Да вот тут один из ящиков письменного стола заполнен марками, — объяснила я свой вопрос. — Может быть, домработница была в курсе?
Легкоступов снова пожал плечами.
«Нет, нужно все-таки вызвать сюда эту Надежду Дмитриевну и допросить ее самой, вот только осмотрю последний ящик», — приняла я решение.
Самый нижний ящик письменного стола оказался почему-то заперт. Странно, ведь ко всем остальным ящикам доступ был свободен.
— Афанасий, а самый последний ящик, конечно, не был осмотрен, не так ли? — спросила я.
— Почему? — удивился Легкоступов и подергал ящик. — Наверное, ребята его опять заперли, — развел он руками. — А вот что там было, я не припомню. У вас шпилька есть?
«Хорошая молодежь пошла, рукастая», — мысленно фыркнула я и вытащила из сумочки универсальные отмычки. Открыв замок, выдвинула ящик. В нем лежал один-единственный предмет: сломанный скрипичный смычок. Что он здесь делает? Судя по размерам, смычок был от детской скрипки. Час от часу не легче!
— Вот что, Афанасий, вызовите-ка сюда эту Надежду Дмитриевну, домработницу Скорострельникова, — решительным тоном сказала я. — Мне необходимо будет задать ей ряд вопросов. У вас ведь есть ее координаты? Телефон, адрес?
— Да, конечно! Все есть, Татьяна Александровна! Домработница была предупреждена, что, возможно, еще потребуется ее присутствие. Я сейчас! — засуетился Афанасий Легкоступов.
Легкоступов вынул сотовый и, набрав номер, вызвал домработницу.
— Надежда Дмитриевна приедет минут через двадцать, — сообщил он.
— Очень хорошо, ждите ее здесь, а я пока пойду и опрошу ближайших соседей Скорострельникова, чтобы время зря не терять. Как только приедет домработница, сразу же сообщите мне. Вот номер моего сотового телефона, — я протянула стажеру свою визитку.
Я вышла из квартиры Константина Скорострельникова, подошла к двери напротив и позвонила.
За дверью было тихо. Потом послышались удары, как будто бы кто-то играл в мяч. Удары прекратились, и я, воспользовавшись наступившей тишиной, позвонила еще раз. На этот раз послышался быстрый топот, и снова все затихло.
«Что за жильцы здесь проживают? Что там происходит? — подумала я. — Дети, что ли, играют? Одни, без взрослых?»
— Кто вы? — из-за двери послышался тоненький детский голосок.
— Пригласи кого-нибудь из взрослых, — попросила я.
— А взрослых никого нет, все ушли, оставили меня одного, — пожаловался мальчик.
— Когда они придут домой? Они что-нибудь тебе говорили? — начала я спрашивать ребенка.
— Не-а, ничего не говорили, — все так же с печалью в голосе ответил ребенок.
Я отошла от квартиры, где находился маленький «пленник», и спустилась на этаж ниже. Подошла к одной из квартир, нажала на кнопку звонка, но и здесь меня не ждали — за дверью царила тишина. Неудивительно, впрочем — рабочий день в разгаре.
Я позвонила в соседнюю квартиру. На мой звонок ответа не последовало. Прошло несколько минут, я уже собралась уходить, но тут наконец-то за дверью послышались медленные шаги.
— Кто там? — негромко спросил мужской голос.
— Это частный детектив, меня зовут Татьяна Александровна Иванова. Я занимаюсь расследованием убийства Константина Скорострельникова. Откройте, пожалуйста, — попросила я.
Я услышала звук открываемых замков, входная дверь распахнулась, и в проеме показался невысокий худощавый мужчина пенсионного возраста. Одет он был в домашние фланелевые брюки стального цвета и коричневую куртку. В руке мужчина держал большой бинокль.
— Проходите, — коротко пригласил мужчина и первый пошел по длинному, но узкому коридору вглубь квартиры.
Я пошла за хозяином квартиры и вскоре оказалась в большой гостиной. В ней стояли два книжных шкафа и стеллажи. Одну стену занимал диван советского производства, так называемая раскладушка, перед ним стоял полированный обеденный стол. «Венские» стулья расположились вдоль свободной стены. Мебель была хотя и старая, но вполне добротная. Странно, зачем в сравнительно недавно выстроенный дом завезли старую мебель? Ведь, надо полагать, жильцы здесь далеко не бедные. Не каждому по карману иметь в собственности такую недвижимость.
— Садитесь, где вам удобно, — пригласил мужчина, а сам сел на один из стульев.
— Спасибо, — сказала я и присела на диван, покрытый коричневым шерстяным покрывалом. — Простите, как к вам можно обращаться? — спросила я.
— Василий Владимирович, — ответил мужчина и добавил через паузу: — Новосельский.
— Василий Владимирович, мне необходимо задать вам несколько вопросов, — сказала я.
— Ну что же, задавайте, если знаю, то отвечу, — степенно ответил мужчина. — Да, а какое-нибудь удостоверение у вас имеется? — вдруг запоздало спросил хозяин.
— Вы имеете в виду удостоверение личности или разрешение на занятие сыском? — уточнила я.
— Ну зачем же удостоверение личности, паспорт-то, поди, у каждого имеется, — заметил Василий Владимирович.
— Поняла вас и сейчас предъявлю разрешение, — сказала я.
Я вынула из сумочки лицензию и протянула ее мужчине.
Новосельский неторопливо протянул руку к столу, на котором лежали очки, водрузил их на нос и принялся изучать мою лицензию. Спустя несколько минут мужчина вернул документ мне со словами:
— Вы не подумайте ничего такого. Просто сейчас столько мошенников развелось…
— Вы все правильно сделали, Василий Владимирович. Бдительность — прежде всего, — согласилась я с пенсионером.
— Ну спрашивайте, что вы хотели узнать, Татьяна Александровна.
Новосельский снял очки, снова положил их на стол и внимательно посмотрел на меня.
— Как я уже сказала, Василий Владимирович, я провожу расследование по поводу убийства жильца вашего дома, Константина Александровича Скорострельникова. Что вы можете о нем рассказать?
— Что я могу рассказать об этом молодом человеке? Хм… вы сказали, что его убили. Так? — спросил Новосельский.
— Да, верно, Константин Александрович был убит, и я ищу его убийцу. Если коротко, без подробностей, то дела обстоят таким вот образом, — ответила я.
— То есть каким образом был убит этот наш жилец, где был убит — все это так называемая тайна следствия? Так ведь, кажется, это называется? — продолжал допытываться Новосельский.
— Да, так, вы это совершенно верно заметили, — кивнула я.
— Даже детективный сериал есть под таким названием «Тайны следствия», — продолжал пенсионер. — Но я, признаться, не люблю сериалы. Ни читать, ни смотреть. А все почему? Да потому что и в книжках, и в кино все неестественное, так в жизни не бывает. Впрочем, вам ведь, Татьяна Александровна, я так понимаю, совсем неинтересны мои соображения по этому поводу.
Пенсионер сокрушенно покачал головой, я уже почувствовала нешуточное раздражение. Вот же угораздило меня нарваться на этого Василия Владимировича!
Я посмотрела на мужчину: на вид ему можно было дать и семьдесят лет, и гораздо больше. Но тем не менее рассуждает он здраво.
— Вы вот ведь, Татьяна Александровна, совсем не из нежелания разглашать следственные тайны не говорите мне всех деталей убийства жильца нашего дома, этого Скорострельникова, — продолжал
