коньяк под толстые бутерброды с черной икрой и не волноваться о клеве. Это здорово! Полный отдых. У нас ведь напряженная работа…
— Да, да, — согласно закивали Ворон с Корягой.
— Когда на рынке происходит драка — это скандал! Весь город только об этом и говорит! А что думает мое начальство?
— Что в Карне лучший начальник полиции! — попробовал отгадать Ворон.
— Как раз не так! Что я не справляюсь со своими обязанностями, — вот что они думают!
Ворон и Коряга обменялись быстрыми взглядами. К чему клонит захмелевший полицейский?
Вторая бутылка подошла к концу, и Ворон достал третью.
— Давайте не будем о работе. Мы же отдыхаем. И сейчас пришла пора выпить за дружбу!
Коряга улыбался во весь рот и согласно кивал. Хотя он сам не раз наблюдал как, не успев дослушать до конца искренние уверения в дружбе, новый «друг» получал пулю в затылок. Но на этот раз никто не собирался стрелять. Все уже хорошо выпили, утолили голод и сидели разморенные, благодушно оглядывая зеркально отблескивающую на солнце морскую гладь.
— Вы, русские, молодцы! — снова заговорил начальник полиции. — Удивительно! Я — местный, а на этом катере катаюсь впервые, благодаря русским друзьям. У меня, наверное, никогда не будет такого катера. Тут один эхолот небось больше тысячи баксов стоит…
— Жизнь вообще удивительная штука! — улыбнулся Ворон. — А катер, я уверен, у тебя будет ещё лучше!
На минуту наступила тишина. Ворон взял красный болгарский перец, срезал верхушку, вычистил семечки, налил внутрь коньяк и протянул Николе. Коряга повторил процедуру и через пару минут все четверо чокались импровизированными стаканами.
— Выпил — и сразу закусывай перцем, — учил Ворон.
Так и сделали. Полицейским новинка понравилась.
— А теперь раздеваемся, и — за борт! — Ворон показал пример и первым прыгнул в воду. Хотя до берега было далеко, вода доходила ему только до груди.
Вскоре все четверо стояли кружком в воде, вокруг спасательного круга, в который был вставлен эмалированный таз с вяленой рыбой. Вода была теплой, казалось, что они находятся посередине Черного моря и только каким-то чудом достают ногами до дна. И что на всей земле больше нет людей. Есть только ласковое бескрайнее море, тишина, да кружащиеся в высоте чайки, рассчитывающие на какую-нибудь поживу. Словом, было хорошо и спокойно. Четверо мужчин ели рыбца, пили пиво, даже пытались запеть песни, но не вышло: у них был разный репертуар.
Потом залезли в катер, сели на кожаные сиденья, сравнивали кто сильней загорел, смеялись, допивали оставшийся коньяк… Постепенно стали готовиться к возвращению: вытерлись, оделись… Ворон достал из кармана тугой конверт и протянул Николе.
— Что это? — вроде как удивился тот.
— Первый взнос на катер, — вроде, как совершенно естественно ответил Ворон.
— Серьезность намерений укрепляет дружбу, — кивнул полицейский и конверт исчез в его просторных штанах.
Такую же манипуляцию Ворон проделал с заместителем. Дружба была закреплена. Не навсегда, конечно, но на какой-то период времени.
Катер взял курс на берег. Разморенные отдыхом, выпивкой и солнцем, все молчали. Берег приближался.
— Есть одна просьба, — неожиданно сказал Ворон.
Полицейские насторожились.
— Скажи, друг, что за просьба, — поднял осоловевший взгляд начальник горотдела.
— Херсонские совсем оборзели. Они же откровенные бандиты! Позорят всех наших. Большие неприятности нам создают. Вот и эта драка…
— Да, да, — закивал головой Никола. — Мне докладывали, что они сами начали… Точно, Асен?
— Точно, — кивнул заместитель. — Натуральную провокацию учинили. На чужую территорию пришли. А ведь у них свой рынок в центре.
— Беспредельщики! — возмутился Никола. — Только что мы можем сделать?
— Да закройте этот центральный рынок к чертям собачьим, да и всё! Им придется убраться из города! Вам это только на руку!
— Думаешь, уберутся? — с сомнением спросил Никола. — А может, наоборот? Пойдут в ответную атаку?
— Уберутся! — убежденно повторил Ворон, хотя на самом деле не смог бы объяснить, на чем основано это убеждение. Скорей на желании, чтобы так и было.
— Что скажешь, Асен? — обратился начальник к своему заму.
Тот покрутил головой.
— Думаю, не так это просто, как кажется.
— Ну, какие-то скандалы у них на рынке постоянно, жалобы наверняка поступают…
Асен неопределенно пожал плечами. Видно было, что ему не хочется ввязываться в это дело. Но начальник настаивал.
— Короче, займись этим! Проведи там проверки и подготовь материалы — антисанитария, нарушение правил торговли, нарушение общественного порядка, явный криминал. Внеси одно представление, второе… Капля камень точит!
— Понял, попробую! — не очень уверенно кивнул тот.
Катер подошел к причалу. Рыбалка удалась, хотя рыбу и не поймали. Да и кому она нужна, эта рыба?!
* * *
Попрощавшись с гостями и вернув катер лично помощнику начальника порта, Ворон с Корягой направились к стоявшей у пирса бригадной «шестерке». Машины у них были «убитые» — лишь бы ездили. Но Ворон обещал — как только дела пойдут в гору, все обзаведутся «девятками» цвета «мокрый асфальт» с тонированными стеклами и высоко поднятым по нынешней моде багажником. А может, и иномарки удастся купить — на здешних авторынках их немало.
Возле «Лады» их терпеливо ждал Шуруп. Губа у него почти зажила, но зубы он еще не вставил — это дело долгое. Сегодня он был за водителя: осторожный Ворон пьяным за руль не садился и другим не позволял. Как только машина тронулась, разморенные выпивкой и солнцем рыболовы стали клевать носом.
— Слышь, Костян, мне обязательно быть на политчасе? — сонно спросил Коряга. — Я же уже это, как его… подкованный…
— Обязательно! — отрезал Ворон. — Надо сплачивать пацанов, учить их жизни. И мы должны подавать пример! А если мы ходить не будем, что получится?
Коряга насупился, но промолчал. Машина свернула в сторону Анпакурово, недолго проехала по трассе и, попетляв по улочкам частного сектора с типичными для курортного посёлка домиками-муравейниками, остановилась у ворот старого двухэтажного дома.
— Загоняй во двор, и свободен! — сказал Ворон водителю. — Поспим два часа и будем, как огурчики!
Пока Шуруп открывал деревянные, в облупившейся зелёной краске, ворота, пассажиры прошли во двор. Ворон поднялся по скрипучей
